Я даже не знаю, что сказать. Ясно же, что она не вытянет! – Иначе, Юлаби, ты вылетишь из школы пулей, – зловеще заключает она. «Или ты», – мысленно отвечаю я. – Вылетишь – и никакой старшей школы тебе не видать. Но совсем другое дело, если тебя похитили! Тогда сможешь поступить куда угодно! Это верно. Я встаю, и Мария Фабиола двигается, уступая мне место на диване. – Так что об этом думаешь? – спрашивает она. – Мне казалось, это у тебя был план, – говорю я. – Да, но сперва хочу послушать твой. Разумеется, нет у нее никакого плана. – Вот что я думаю, – говорит она. – Может быть, на этот раз нам нужны… ну, знаешь, более логичные похитители? Нет, не выйдет. Дело безнадежное: она просто не потянет! Худшего партнера для такой аферы не найти. – Я вот подумала, – продолжает она, – может, это мафия? – Нет-нет, – говорю я. – Подожди секунду. – Или Мелвин Белли, адвокат? Понятия не имею, кто такой Мелвин Белли. – Послушай, – говорю я. – Ты же сама сказала: надо быть реалистичными. Придумать что-то такое, что могло случиться на самом деле. – Тот парень в белой машине! – просияв, предлагает она. Идея и вправду относительно блестящая. Но это будет означать, что тогда, в первый раз я о нем солгала. Нет, я не буду отрекаться оттого, что тогда говорила правду. – Не пойдет, слишком сложно, – говорю я, и улыбка Марии Фабиолы гаснет. – Нам нужно имя, – говорю я. – Что-то звучное, чем можно заслонить все остальное. Имя, которое попадет в заголовки. – Может, Нил Кэссиди? – предлагает она. – Украл нас, накачал наркотиками и заставлял выйти за него замуж. Он же многоженец. – Он, кажется, умер, – отвечаю я. – Тогда уж Джерри Гарсия. Эта идея ей по душе. – Точно, и заставлял нас протирать его гитары! – И красить вручную рубашки! – А мы накопали на него компромат – например, узнали, что он тайно обожает футбол! Я уже готова остановиться на Джерри Гарсии, но тут соображаю, что во время нашего «похищения» он вполне мог играть шестичасовой концерт где-нибудь в Огайо. – Нужен кто-то, кого трудно проверить, что он делает изо дня в день, – говорю я. – Убийцу-Зодиака так и не нашли, – задумчиво откликается она. – Может, это он нас похитил и заставил изучать астрологию? Вдруг как-то внезапно осознав, что ждет меня впереди, я чувствую страшное изнеможение и снова соскальзываю на ковер. – Не бойся, – говорит она и садится рядом. – Я все продумала. Ты возвращаешься домой. Мы обе рассказываем свои истории. Все видят, что они очень похожи, к тому же похититель – знаменитость. И мы обе идем на Эй-Би-Си! Для тебя тоже снимут закадровый материал. Знаешь, как это круто? Просто ходишь туда-сюда по улице, открываешь двери, притворяешься, что делаешь домашку – а тебя снимают! Наденешь то симпатичное платье в горошек. – Не знаю, – отвечаю я. – Ты устала, – говорит она ласково, словно нянька малышу. – Давай я отведу тебя к родителям и прослежу, чтобы все нормально прошло. А нашу историю обдумаем попозже. Она встает и протягивает мне руку. – Не бойся, – повторяет она. – Я с тебя теперь глаз не спущу! Вместе мы выходим из флигеля и отправляемся назад, в Си-Клифф. Проходя мимо парка, замечаем Кита на новом скейте. Увидев меня, он опускает глаза в землю. – Теперь он меня не замечает, – говорю я. – А по-моему, – отвечает Мария Фабиола, – у него вид человека, которому очень стыдно. Я снова смотрю на него: пожалуй, она права. К моему дому мы подходим сзади, старательно избегая новостников. Задняя дверь всегда заперта, даже когда родители дома, так что я достаю из известного мне тайника запасной ключ. – Подожди, – говорит Мария Фабиола, когда мы входим на кухню. – Давай-ка устроим им сюрприз! – Кто там? – кричит из другой комнаты Свея. – Это я, Мария Фабиола, – громко отвечает она. – Позови-ка родителей! Минуту спустя дверь распахивается, на кухню входят папа и мама. – Сюрприз! – вопит Мария Фабиола. Начинаются объятия и рыдания – рыдает в основном Мария Фабиола. Я очень крепко обнимаю Свею. Родители интересуются, где я была, и я рассказываю сокращенную версию: упала и разбила голову, а потом была у бабушки. – Да, эту часть мы знаем, – говорит папа. – Ласло позвонил несколько часов назад и сказал, что ты уже едешь домой. Я удивлена и тронута, что Ласло им позвонил. И благодарна: он избавил родителей от нескольких лишних часов тревоги. Вообще они не так расстроены, как я боялась. Или, может быть, просто так рады, что я дома и в безопасности, что и сердиться не могут. Впрочем, им еще неизвестно, что меня вот-вот выгонят из школы. Мама осматривает мою голову и гордо объявляет: – Ничего страшного, рана поверхностная! Свея делает всем чай и кладет на блюдца салфетки. Папа спрашивает, не случилось ли со мной чего-то серьезного. – Нет, – отвечаю я. Мама спрашивает, как наши родственники. – Как всегда, – отвечаю я. – Что нам для тебя сделать? – спрашивает папа. – Чего ты хочешь? – Хочу поскорее вернуться к нормальной жизни, – отвечаю я. – Просто хочу, чтобы снова все стало нормально. – О, разумеется. Я так тебя понимаю! – театрально сообщает Мария Фабиола. Наклоняется ко мне, чтобы обнять, и при этом шепчет на ухо: – Молодчина! Все трое смотрят на меня и на Марию Фабиолу так, словно не могут поверить, что мы здесь. – Есть хотите? – спрашивает папа и встает. – Мы просто изголодались! – сообщает Мария Фабиола. Никогда раньше не слышала, чтобы она так выражалась. Я есть совсем не хочу, но меня радует возвращение к повседневности, так что отвечаю: да, я тоже голодна. Мария Фабиола звонит своей маме и просит разрешения остаться у меня на ночь. «Помочь Юлаби прийти в себя», – добавляет она. Оказавшись в своей комнате, я оглядываюсь. Меня не было здесь всего день, но все выглядит как-то по-новому. Смотрю на кукол, которых я собирала, когда была помоложе. Одна в красном платье для фламенко, другая в кимоно. Я привыкла думать о них как о «своей коллекции», но теперь вижу, что куклы выглядят дешево. Вульгарно. Платья из дешевой материи, на фарфоровых личиках смесь удивления и скуки. – Мария Фабиола, ты ведь завтра идешь в школу? – спрашивает мама. – Постирать твою форму? – Разумеется, иду! – отвечает Мария Фабиола. – Думаю, нам обеим стоит пойти. Ведь Юлаби говорит: она хочет побыстрее вернуться к нормальной жизни. И, наверное, надо поскорее сказать всем в школе, что с ней все в порядке, чтобы они не беспокоились. Я слышала, о ней даже собирались отслужить молебен! Мама смотрит на меня. – Да, я хочу пойти, – говорю я. – Ну, в полицию твой отец уже позвонил, – говорит мама. – А мистеру Мейкпису позвоню я завтра утром. За ужином все молчат. Мария Фабиола часто, демонстративно и притворно зевает – готовится сразу после еды отойти ко сну. – Как же мы устали! – восклицает она и сжимает мою коленку под столом. – Не возражаете, если мы не будем убирать со стола? – Что ты, совсем не нужно, – отвечает мама. Я понимаю, что Мария Фабиола уже очаровала моих родителей так же, как очаровывает всех своих подруг. Возможно, и мне не досталось только потому, что она рядом.