4.3 Это мы выдохнули в унисон, но мне еще было что сказать: - Как вам удалось так быстро вернуться из Иль-доратана?! - Да уж не вашими стараниями,- усмехнулся мужчина. – Мне больше интересно, чем вы здесь занимаетесь. - Уж прошу простить,- сощурилась я,- но вас это никоим образом не касается. - Очень даже касается,- он уже не усмехался, а откровенно смеялся,- должен же я как-то подстраховаться! - От чего? - Вы, юная леди, совсем политикой не интересуетесь, да? Точнее, не интересуетесь внешностью политиков? Я независимо пожала плечами: - У нас дома целая портретная галерея, посвященная семье Правителя. Там есть портрет прежнего главы государства и нынешнего. Рисовал наш лучший художник. «Лучший, потому что единственный», добавила я про себя и поспешила продолжить: - Правда, миниатюры были подпорчены, но к ним прилагалось словесное описание. Мужчина заливисто расхохотался: - Словесное?! Гамильтон вел себя подозрительно тихо, но… Я никак не могла отвлечься от разговора этим знакомым незнакомцем. - Я не клоун,- сощурилась я и зажгла на пальцах искристые огоньки,- могу проклясть, да с условием. - С условием это серьезно,- он успокоился,- позвольте представится – Кристоф Ландеберт Рентийский, Правитель Азайи. Или, как вы любезно отметили, полу-правитель. Ой. - А вы, я так понимаю, злопамятный,- нервно улыбнулась я и убрала руки за спину. - Нет, но должность не позволяет забывать неосторожные слова,- он прищурился,- как туфельки, удобные были? - Очень и до сих пор не стали тряпочками,- я решила, что мне необходимо сказать ему что-то хорошее, чтобы перебить все плохое,- вы на удивление очень сильны. - Мина,- тяжело вздохнул Гамильтон. Да что б меня! - Я имела ввиду, что наука преобразований это очень сложный раздел магии,- попыталась вывернуться я. – И это огромное достижение, когда человек может извратить законы природы так надолго, как это сделали вы. Правитель посмотрел на Гамильтона с искренним сочувствием, а после спокойно сказал: - Да, я неплохо образован. На удивление, мне удалось покорить этот весьма сложный раздел магии. Кажется, я умудрилась предположить, что он глуп. Нет, не может быть, я такого не говорила. Ведь не говорила же?! Глубокий вдох, медленный выдох. Сейчас я все объясню… Нет, иногда глубокий реверанс и почтительное: «Могу ли я быть свободна?» лучше тысячи слов. - Можете,- он хмыкнул,- все равно мы увидимся уже через десять минут. Кстати, почему вы так быстро закончили? - Боюсь, что я… Что… - Леди Фоули-Штоттен, как вы посмели… Ваше Крылатое Величество,- драконья жрица, вылетевшая на террасу, тут же потеряла весь пыл и присела в глубоком реверансе. - Леди Илзерран,- тепло улыбнулся Правитель,- моя просьба стать частью отбора причиняет вам вред? - И боль,- жрица медленно выпрямилась,- и зубы крошатся от тщательно сдерживаемой ярости. Но звонкое золото, которым вы щедро платите, превращает невыносимое во вполне себе сносное. Леди Фоули-Штоттен, зайдете ко мне после церемонии представления Правителю. - Да, миледи,- кротко произнесла я и сдержанно улыбнулась. На что жрица восхищенно присвистнула: - А вы не можете быть такой весь отбор? Идите, идите. И мы с Гамильтоном чинно, но очень, очень быстро покинули террасу. - Надо повторить легенду,- выдохнула я,- у меня от шока все из головы вылетело. Но как же он не похож на свой портрет! Там такой красавчик… - А тут? – с интересом спросил Гамильтон и нервно покосился в сторону узорчатых дверей, ведущих на террасу. - Привлекательный, но обыденный мужчина,- я пожала плечами. Хотя стоит признать, что темные густые волосы, волевое лицо и глубокий взгляд зеленых глаз не могут не привлечь. «Ты – чудовище, а не крылатая невеста», напомнила я себе. И начала повторять про себя придуманную легенду. Ведь, помимо всего прочего, никто не должен догадаться, что я была на грани жизни и смерти. 4.4 - К тебе вернулась сила или ты опять взяла из браслета? – засопел вдруг Гамильтон. - Я бы не называла черный шнурок с тремя кристаллами браслетом,- уклончиво отозвалась я. – Тем более, что он у меня на ноге. Пес душераздирающе вздохнул и ускорил шаг, позволив мне любоваться на свой толстый зад. Я тоже себя корила за пустую растрату драгоценных капель нейтральной силы, но… Даже вернувшись назад во времени, я бы, скорее всего, поступила так же. Ведь, как выяснилось, мне уже дважды довелось встретится с нашим Правителем! Один раз я обозвала его нехорошим прозвищем, которое бродит в народе. А второй и вовсе выкинула в Иль-доратан! А еще он сотворил для меня туфли, которые до сих не стали тряпочками. И он… Он волновал меня. Нет-нет, не как мужчина. Я еще помню то дурацкое истерично-безумное чувство, что заставляло меня едва ли не преследовать того пятикурсника. Стараясь обратить на себя его внимание, я, возможно, немного перегнула палку. Но в любом случае, кто бы что ни говорил, а моей вины в его заикании нет! В комнате я коротко обрисовала друзьям сложившуюся ситуацию и… Они не удивились?! - Ты прости, конечно,- Тина улыбнулась и развела руками,- но чего ты хотела? Марон согласно кивнул и добавил: - У тебя вообще история знакомства с семьей Рентийских так себе. - Во-первых, с экс-Правителем я не знакома,- запротестовала я. - Но познакомишься,- Тина хихикнула,- будь, на всякий случай, вежлива со стариками. А то мало ли! - Но-но, я уважаю чужие седины,- я погрозила подруге пальцем. И вздрогнула от требовательного стука в дверь: - Леди Фоули-Штоттен, на выход! - С вещами? – с интересом спросила я, но никто не ответил. - Если что, ври, что деньги уже потрачены,- прошипела мне в спину Тина. - Да-да,- поддакнул Марон,- тряси платьями и говори, что еще должна осталась!