И тут же запнулась о камень, рухнула на колени и рассадила ладони! «Зато лоб уцелел», утешила я себя и медленно поднялась. В горле стоял комок. Вот под той вишней мы пили чай, а к ее нижней ветке были приколдованы детские качели. Вон там стоял мой пони, ведь дочь окраинного барона не может пользоваться паланкином или каретой, это для неженок. Шаг за шагом передо мной вставало мое счастливое детство. Детство, которое осталось там, далеко-далеко в прошлом. Я похоронила эти воспоминания так глубоко в себе, что сейчас задыхалась от боли. «- А я смогу так?! - Захочешь – сможешь,- усмехнулся мастер и прищурил ясные, светлые глаза,- знаешь что главное? - Что? - Желание. Если хочешь чего-то добиться – добьешься, даже если таланта нет». На трясущихся ногах я подошла к крыльцу и медленно села. Ступенька под моим весом противно скрипнула и… «- Дей, ну сколько можно! Почини ты это клятое крыльцо! – ругался отец, наступив на скрипучую ступеньку. - Ворчишь как моя женушка,- усмехнулся мастер и поднял очки на макушку. - У тебя нет женушки,- усмехнулся отец. - Потому и нет,- в тон ему отозвался мастер,- не переношу ворчание» Отец сам пытался починить ступеньку. Он был мастером на все руки, ведь там, за крепостной стеной никто не спросит, способен ли ты развести костер или сотворить носилки для раненного. Да мало ли неожиданных ситуаций, в которых требуются нетривиальные умения? Вот и папа пришел однажды с новой доской, с инструментами… И ступенька начала скрипеть сильнее прежнего. А мастер и тогда не признался, что он специально так крыльцо зачаровал – чтобы никто нежданным войти не мог. Как ни наступи, а противный скрип разнесется по всему дому. Вытащив из Безвременья клинок, я прижала лезвие к пылающему лбу. Я помню, как однажды принесла мастеру свою порцию слабого бульона. И как он кричал на меня. Он никогда на меня не кричал, только в тот день. День, когда мы увиделись последний раз. По щекам потекли слезы. Убрав клинок, я просто позволила себе сидеть и плакать. Моя ненависть давно остыла, перегорела. Мы никогда не забудем, но… Я не пойду мстить. Когда-то я жила только той мыслью, что однажды подойду к герцогу Морею на расстояние клинка и вгоню льдистую сталь в его гнилую глотку. А после поняла, что это сделает только хуже. Мертвецов не вернуть, а живые… Живые останутся без защиты. Будут пересмотрены колдовские эдикты и Окраины потеряют свой особенный, слегка отстраненный статус. Поднявшись на ноги, я повернулась лицом к двери и решительно ее толкнула. Заколдованное дерево вытянуло из меня кроху силы и проход был открыт. В коридоре темно, пахнет медом и перцем, и немножко пылью. И раскаленным металлом. На краткое мгновение я успела придумать себе сказку – что мастер жив, просто по важным причинам был вынужден скрываться. Но это всего лишь чары консервации. Здесь пахнет так же, как пахло в день его смерти. Мастер умер за столом. Умер, так и не закончив очередной клинок. «Я доделаю его за тебя» Дом мастера полон теней, но мне не нужен свет, чтобы пройти в его кабинет. Дверь открывается легко, хотя раньше здесь всегда было с десяток запирающих чар. На столе конверт, инструменты и незавершенный клинок – в прошлом отец вынес тело и не тронул ни одной вещи. У него не было сил, чтобы разобраться с тем, что оставил старый друг. Но барон знал, знал, что для меня оставлено письмо! Знал и никогда об этом не говорил. Подойдя ближе, я взяла конверт. Он не запечатан и на нем мое имя. Под конвертом заверенная дарственная – все, что есть на подворье мастера Дейтора принадлежит мне. У меня нет сил читать письмо. Оно ждало меня столько лет, подождет и еще несколько дней. Письмо я спрятала в Безвременье, а после спустилась вниз. Несколько заклятий и у меня есть пустой кипяток. Именно такой «чай» пили в то время. Именно такой «чай» я хочу сейчас. 10.4 Одним глотком допив остатки остывшей воды, я создала зеркало и длинно присвистнула. Да, это лицо нельзя показывать людям, компаньонам и миру. С моей силой косметические заклятья скорее изуродуют, чем украсят. Особенно сейчас, когда мой эмоциональный настрой все еще нестабилен. А потому, поставив чашку на стол, я решительно выхожу из дома и сворачиваю к маленькому садику. Там, сорвав несколько листов джервики, разминаю их в пальцах и втираю получившуюся кашицу в кожу лица. И теперь бегом до бочки с дождевой водой – если оставить джервику дольше минуты, то потом уже ничего не поможет. Вернувшись в дом, я насухо вытерлась и, призвав зеркало, убедилась – джервика как всегда спасла меня. Вообще, эту травку активно используют как лекарском деле, так и при составлении косметических снадобий. По паре капель на флакон, да. Ну а мы, здесь, на Окраинах, привыкли так справляться. Все же у нас нет магов-косметологов, а аптекари с трудом справляются с лекарскими заказами, на косметические притирания времени уже не остается. Нет, с обозами доставляют самые разные составы, но их стоимость настолько завышена, что риск сжечь себе лицо соком джервики уже не пугает. - Теперь у меня есть дом,- выйдя на крыльцо я коснулась рукой косяка. – Но я бы предпочла, чтобы у меня был живой мастер. С подворья я выходила не оглядываясь. Защита меня больше не удерживала, да она, на самом деле, почти распалась. Пришлось потратить с десяток минут на то, чтобы ее восстановить. И нет, я не думаю, что кто-то рискнет ограбить дом мастера Дейт… Мой дом. Просто не стоит забывать о том, что дети это дети и на спор они способны залезть не только в опустевший дом, но и в кузню. «Особенно если вспомнить, как отец нашел меня, семилетнюю, в тючке притороченном к вьючной лошади. Мне так хотелось побывать там, за крепостной стеной, что я умудрилась влезть в мешок с сухарями. И если бы я ими не хрупала, то обнаружили бы меня куда позднее». Фантомно зачесалось то, что пониже поясницы – всыпал мне тогда отец по первое число. И нет, как прогрессивный маг и колдун, барон не поднял руку на родное дитя. Он просто проклял меня так, что я еще неделю из-за зуда спокойно сидеть не могла. Тут я рассмеялась, вспомнив, как отец вернулся и спросил: «- Все поняла? - Поняла,- всхлипнула я. - А что поняла,- уточнил мастер Дейтор. - Не надо было сухарями хрустеть, тогда бы никто не услышал и меня бы не поймали,-пробурчала я и ушла греметь железячками в дальнюю часть кузни. - Да ты! - Остынь. Дочь в тебя пошла, радуйся,- рассмеялся мастер Дейтор,- или напомнить, как ты собрал ватагу ребятишек, вы украли вилы и пошли тварей воевать? Сколько вам лет тогда было? - Восемь! – торжествующе рявкнул папа барон,- я был на год старше, так что… - Так что твоя дочь умнее тебя, она такую глупость сотворила на год раньше,- припечатал мастер и повел отца пить «взрослый чай». – Не шали, девочка». Покачав головой, я оставила за спиной свое подворье и пошла на поиски друзей. Которые, как выяснилось через несколько минут, пошли искать меня. И, спасибо Милтону, нашли. Только вот… - Я же порталом ушла,- я присела перед псом и всмотрелась в его грустные, умные глаза. - Так ведь и я не просто собака,- он неловко дернул ухом. – Это сложно объяснить, это не нюх. Это особый дар, сродни магии. - Я не буду выпытывать,- тут же отозвалась я. – Но… Ты с каждым так можешь? Воображение уже рисовало, как мы находим того резальщика из парка, а потом творим с ним всякое нехорошее, а потом передаем в руки Правителя. - Только с теми, чей отпечаток мне хорошо известен. Но нет, воображению придется схлопнуться. Ну и ладно, все равно пытать людей, даже если они нелюди сотрудничающие с тварями, некультурно и неподобающе. - Отпечаток? – переспросила Мири, которую было невидно из-за обилия покупок, среди которых были и пряники на палочках, и деревянная колотилка, и свистульки глиняные… - А вы, я смотрю, хорошо погуляли,- хмыкнула я и выпрямилась. – Отпечаток – это колдовская тень живого существа. Ее видят жителя Псовьего мира, ощущают нериссы из Фелиньей Плеяды… - Хитрые бестии,- проворчал Гамильтон. - И раньше могли видеть грамрлы,- закончила я. - Может и до сих пор видят,- заспорил Марон,- никто же их не изучил. - И слава богам,- возмутилась я. – Мы знаем, как их убить. - Неправильный подход,- проворчал друг,- но спорить не буду. Фыркнув, я открыла портал в дворцовый парк: - И я не буду спорить, потому что каждый из нас останется при своем. Да, грамрлы сохранили разум, вот только они не могут жить без нашей жизненной энергии. Мы – пища для них. Как только ты, Марон, договоришься с котлетой, я попробую выслушать твою теорию! Друг только вздохнул и первым прошел в портал. За ним Мири, за ней Тина, подхватившая Милтона на руки. Ну а после и мы с Гамильтоном.