У цветов не было ни записки, ни какой-либо ленты с именем, но… Я почему-то была уверена, что это прислал Кристоф. Тина хитро посмотрела на меня и кивнула на низкий столик: - Букетик бы здесь хорошо смотрелся. - Д-да,- я кивнула,- только у меня в спальне стоит пустая вазочка. - Ее можно принести сюда,- Тина ехидно улыбнулась, а я решила не вестись и признать очевидное: - Мне просто хочется поставить букет в своей спальне. И я совсем не хочу думать о том, что это может значить… Хотя меня так и подмывало сплести из цветов венок и надеть его завтра на «смотр невест». Вероятнее всего, нас заставят выстроится в ряд как кобыл в торговый день. Тем не менее, отбросив в сторону неприятные мысли, я вытащила платья и, крепко подумав, выбрала насыщенно-изумрудный наряд со сложной вышивкой по лифу. К наряду прилагались туфли и ленты. Хотя правильным было бы надеть что-то не такое яркое, чтобы слиться с толпой невест. Но мне отчего-то не хотелось ни с кем сливаться. «Во всем виноваты цветы», сердито подумала я. «И Кристоф, со своими непонятными намеками на большее». До вечера я успела задергать Гамильтона вопросами про Милтона. Где он, с кем он, не вернулся ли еще. И если вернулся, то куда делся опять! - Ты – мой человек, а не Милтона,- возмутился в итоге мой компаньон. - Просто… Он же тогда почуял след, помнишь? А я совсем про это забыла. - А, когда невесты вернулись,- кивнул Гамильтон,- помню. И правильно забыла – он должен был прийти и отчитаться. Мой компаньон нехорошо сощурился и добавил: - Никуда не выходи, я сам его найду и напомню тринадцать псовьих заповедей. - Не впечатляй его слишком сильно, ладно? – попросила я,- может, что-то важное случилось? - Тут уж как получится,- дернул ухом Гамильтон и исчез. Исчез, чтобы не появится ни поздним вечером, ни ночью, ни утром. Что, разумеется, не добавило мне ни хорошего настроения, ни веры в светлое будущее… 12.3 И будто всего этого было мало, на конкурс красоты меня пришла сопровождать сестра Мирта! И притащила с собой серую линялую тряпку – укутать меня от чужих глаз. - Это обязательно? – мрачно спросила я, понимая, что даже если и нет, то доказать обратное попросту невозможно. - Обязательно,- процедила божья сестра. – Позвольте… - Не позволю,- я забрала у нее из рук тряпку и накинула на себя. - Осторожнее, это одна из важнейших реликвий,- зашипела сестра Мирта. А я как-то резко вспомнила, что было время, когда наутро после свершившейся свадьбы гостям выносили простынь… «Не думай об этом, не думай», приказала я себе. Тем более, что линялая тряпка, едва лишь я набросила ее на себя, стала абсолютно прозрачной. Подозреваю, что только с внутренней стороны, иначе смысле бы в ней не было. Зато, благодаря этой особенности, я не упала и даже ни разу не запнулась. Оставался только один вопрос – с чего вдруг сестра Мирта притащила такую полезную штуку? Вон там, в стороне, ползет одна из невест. На ней чуть ли не бархатная занавеска и идет она неуверенно, ногой перед собой все ощупывает. Не став ждать, я чуть замедлила шаг и негромко спросила: - В чем подвох, сестра Мирта? С чего вдруг вы решили побаловать меня реликвией? - Ни в чем,- процедила она,- реликвия была мною запрошена еще до того, как я узнала о вашем статусе «чудовища». - Конкурс красоты был в планах? – у меня не укладывалось в голове, что Кристоф мог устроить конкурс красоты. Это так пошло… - Нет. Должен был быть другой этап, сейчас он заменен на конкурс красоты. - И все же, что за этап? Все равно двери закрыты и конкурсанток, то есть нас, никто никуда не пускает. Божья сестра тяжело вздохнула и нехотя проронила: - Крылатые невесты должны были ощутить себя в роли простых, нетитулованных людей. В городе, в простых платьях, они должны были выполнить несколько заданий, кое-что купить, кое-что продать. А после вернуться во дворец. - И к чему эта тряпка? – удивилась я. - К тому, что проще всего продать яблоки приюту Обездоленных. А для этого нужно и самому быть немного убогим,- буркнула сестра Мирта. – Вот я и взяла для подопечной Покров Проказы. - Проказа, как мило,- вздохнула я. - Все равно я ошиблась. Оказывается, к невестам должны были обращаться за помощью разные люди и именно реакция девушек оценивалась бы Правителем. Нелепый, в общем-то, этап. - Идеальный,- вздохнула я, представив, как остро были бы обнажены девичьи характеры. Ведь, только подумать, благородным леди приказано что-то купить, что-то продать, а под ногами всякая чернь крутится, от отбора отвлекает. «Боюсь, что Кристоф узнал бы о своих невестах кучу всего неприятного», хмыкнула я про себя. Наконец, узорные двери распахнулись и мы, вереницей, втянулись в зал, где нас выстроили полукругом. А напротив нас… Как я не захохотала – не знаю. Но бастард сидел в огромно красно-золотом кресле. И пусть на его стороне сложившиеся традиции, но ведь он пока еще не Правитель! - Это так глупо,- проворчала я. И получила тычок в бок от божьей сестры: - Есть люди, не способные просчитывать последствия своих слов и действий. О, это она про меня? - И принц-бастард из тех, кто не задумывается о реакции Окраин на медленную и мучительную смерть баронессы. - Ну, официальный титул еще не мой,- чуть смутилась я. Но язык прикусила. Обличенный властью дурак – один из опаснейших врагов. Ведь он, во-первых, не предсказуем, а во-вторых, действительно не думает о последствиях. - Снимите платки,- Индир Рентийский вальяжно махнул рукой. И я, почувствовав направленную на меня волну магии, только вздохнула – и правда дурак. Крылатые невесты увешаны амулетами, сейчас как заискрит! Не заискрило. Но и платки с моих «коллег» не слетели. - Я, кажется, приказал снять платки,- процедил оскандалившийся принц. Зашуршала ткань – это божьи сестры освобождали своих подопечных от покровов и… У невесты, стоявшей со мной бок о бок, была сыпь на лице. Такая сочно-малиновая, что не заметить ее невозможно. Да и сама девчушка была до ужаса перепугана предстоящим действом. - Если что, падай в обморок в мою сторону,- шепнула я ей,- поймаю, обещаю. - Спасибо,- пролепетала крылатая невеста. Кажется, невесты действительно начали старательно выбывать. Интересно, сколько действительно умных семей внезапно решило вести провинциальный образ жизни? Сколькие леди обнаружили в себе неведомые болезни, кои требуют уединения и поддержки от близких? - В первую очередь я хочу услышать, как вы музицируете,- Индир Рентийский поднялся, взмахом ладони избавился от кресла и указал за наши спины,- рояль. Вообще, в зале не было никого, кроме самого принца-бастарда и его прилипал, известных еще по прежним Весенним балам. Один из которых, виконт Руани, с умным видом держал в руках стопку пергаментов. Это он записывать что-то собирается? - Леди Вильгельмина Фоули-Штоттен,- провозгласил оный виконт.