Мы обессиленно упали на диван. — Это так замечательно, — сказал Саймон. — Самое оно, — подтвердила я. Если бы он предложил остаться, я бы сразу согласилась, но только с одной целью — выспаться. Отношения между мной и Саймоном не имели никакой романтической окраски, и я бы совершенно спокойно устроилась либо на диване, либо в спальне, не боясь, что от меня захотят каких-то интимных услуг. Но также я прекрасно понимала, что наша дружба пока еще не на том уровне, когда все делается запросто. Мы все еще напрягали друг друга своим присутствием, и я просто мечтала добраться до дома. — Ну что? — повернулась я к нему. — Доволен? — Очень. Спасибо тебе. — Тогда я пойду. Как я и предполагала, он не стал меня останавливать. Проводил до двери и поддерживал под руку, пока я обувалась. — Ой, я ж забыла! Я достала из сумки коробку с игрушечным медведем. — Купила тебе, а потом из головы вылетело. — Он очень классный, Жень! — Будешь спать с ним в обнимку. Саймон кивнул и бросил игрушку на диван. — Вечером созвонимся, — напомнил он. — Обязательно, — с облегчением ответила я и, поцеловав его в щеку, вышла в коридор. До дома я добиралась на автобусе. Изо всех сил стараясь не клевать носом, бездумно глазела в окно, прокручивая в памяти прошедший день. День рождения, большой Саймон, соленые орешки для Ани, расстроенная Катя, салат оливье, синие мигалки на крыше «Скорой» — все смешалось в голове. Но мысли неуклонно возвращались к Маше. Не к той, которую я впервые увидела на кухне ее квартиры, а к той, которая в растерянности стояла возле подъезда собственного дома и смотрела вслед машинам, развозящим членов ее семьи по разным углам. Ведь в тот момент земля практически разверзлась у нее под ногами. Или это произошло чуть раньше, когда она вышла из своей комнаты и увидела брата, склонившегося над окровавленным телом отца? Странно, что Артур до сих пор не признался в содеянном. Он наверняка протрезвел и, может быть, даже немного поспал в следственном изоляторе. Я запомнила его высокомерным и хамоватым мальчишкой, который почему-то решил, что ему можно абсолютно все. Маша описывала его таким же. Но я увидела его и другим. Он стоял на коленях, а на его руках были наручники. Он кричал, что-то пытался сказать, но ему не дали этого сделать. Если бы он на самом деле был виноват, то разве стал бы так сопротивляться? Что-то мне подсказывало, что нет. В чем же тогда дело? Может, был слишком пьян? Да не похоже. Пьяные на ногах стоят плохо, а его хоть и колбасило, но по другой причине — он был измучен, если можно так сказать. Устал доказывать. Не сумел докричаться. От того и обессилел. Автобус доставил меня до нужной остановки. По пути домой я купила в магазине большую бутылку минеральной воды. То, что нужно после полутора суток без сна. Тети Милы дома не было. В квартире стояла тишина, а на кухонном столе лежала записка, в которой тетушка сообщала, что ушла в поликлинику, потом ей нужно в парикмахерскую, а после по магазинам. Спасибо, теть Мил. Добравшись до постели, я села на край кровати и опустила голову на руки. Неужели все позади? И Саймона встретила, и с Аней связалась. Как же хорошо, когда совесть чиста! Последнее, о чем я вспомнила перед сном, был игрушечный рыжий медведь. — Да кто там опять? — взорвалась я и схватила мобильник. За окнами было темно, но на время я даже не посмотрела. — Это следователь, — сказали на том конце провода. — Виталий Андреевич Северский беспокоит. Евгения? — Ну а кто же еще? — не удержалась я и, приняв вертикальное положение, попыталась убрать с лица волосы. — Кажется, я вас разбудил. — Нет, вам не кажется. — У меня вопрос относительно Артура Замберга. Точнее, его сестры. Не могу до нее дозвониться. Ах вот оно что! Аня жестко держит оборону и всяко оберегает Машу от полиции, поэтому следователь решил пойти в обход? — И чем я могу вам помочь? — спросила я, спуская ноги с кровати. — Если я правильно понял, Мария Дмитриевна не в состоянии со мной побеседовать. А вы? — Что «я»? — Сможете сейчас приехать в отдел? У меня к вам вопросы. — Ко мне? Прижав трубку к уху плечом, я влезла в джинсы. — К вам, да. Когда вы будете? — А который час? — Половина восьмого. Ну так что, приедете? Я с шумом выдохнула воздух, все еще не понимая, зачем следствию понадобилось вызвать именно меня? Какой такой интерес именно к моей персоне? Я же четко объяснила красавчику следователю, что с семьей Забмергов практически не знакома и оказалась у них дома по чистой случайности, а потом заехала за забытым мобильным телефоном и исключительно по доброте душевной решила остаться с Машей. Но Северский, по-видимому, был тверд в своих решениях и добивался поставленной цели любым путем. — Могу прислать за вами машину, — внезапно предложил он. — С мигалками? — уточнила я. — Если хотите, — усмехнулся Северский. Он что, издевается? Если так, то я отвечу той же монетой. — А присылайте, — весело сообщила я. — Отлично, — отрезал он и отключился. Собрав волосы в хвост, я вышла из своей комнаты. Тетя Мила уже была дома и вовсю гремела на кухне кастрюлями. — О, гляньте-ка, кого к нам принесло, — обрадовалась она, увидев меня на пороге кухни. — Супчик? Тефтельки? Я же вижу, что ты ничего не ела. — Минералку и чашку кофе, — попросила я. — И побыстрее. За мной полиция вот-вот приедет. Тетя Мила медленно опустилась на табуретку. — Женя, — ровным тоном произнесла она. — Нам нужно серьезно поговорить. — Пожалуйста, теть Мил, — простонала я. Но оставлять ее в таком расположении духа я не могла. — Ладно, супчик, — решила я. — Конечно. Я быстро. Суп, как и все, что готовила тетя Мила, был превосходным. Поглядывая на часы, я коротко рассказала тетушке о том, что произошло прошлой ночью. — Прохожу по делу свидетелем, — объяснила я, выбирая ложкой из тарелки остатки супа. — Но, честно говоря, даже не представляю, что им от меня нужно. — Мне кажется, они собирают психологический портрет подозреваемого, — предположила тетя. — А уже потом будут решать, мог человек совершить преступление или нет. Способен ли он на такое? Давай тарелку, сама помою. А ведь она была права, а я со своими заботами и беготней совсем забыла о том, насколько важно для следствия знать о том, способен ли кто-то на плохой поступок или нет. Но я ведь и тут мало чем смогу помочь. Опять же, по причине того, что пообщалась с Дмитрием и Артуром совсем недолго. Я вовсе не удивилась, когда увидела за рулем машины, присланной за мной следователем, его самого собственной персоной. Он покинул авто, чтобы галантно открыть мне дверь. — Здравствуйте, Женя, — без тени улыбки произнес он, когда с церемониями было покончено. — Рад, что вы согласились встретиться. Это очень кстати. — Если вы сами приехали за мной, значит, я действительно вам нужна, — решила я. — Но я теряюсь в догадках. Вы женаты? Северский не ответил. Понятно, не мое дело. Или выгляжу как пугало. — Извините. — Ничего страшного, — успокоил Северский. — Я все объясню на месте. До отдела полиции добрались очень быстро по причине того, что час пик уже прошел. Северский припарковал машину и так же заботливо помог мне из нее выйти. Всю дорогу он молчал, я тоже не лезла с расспросами, хоть они у меня и были. Решила приберечь их для крайнего случая. В моих руках находилась репутация следователя в прямом смысле этого слова, потому что именно я застукала его в одном симпатичном баре в тот момент, когда он решил снять проститутку. Меня.