В этом поселке все дома были разными, не в едином стиле. Кто-то возвел чуть ли не итальянский палаццо, кто-то водрузил на дом крышу наподобие тех, которыми украшены китайские пагоды, но попадались и те, кто уважал добротные срубы. Нужный нам дом появился справа по курсу. Волков проживал в небольшом двухэтажном коттедже, очень похожем на те, которыми изобилуют американские фильмы: с верандой с соломенными креслами, декоративным столиком и маленькими окошками под самой крышей. Как только я припарковалась, на веранде появился невысокий мужчина. Он терпеливо ждал, пока мы выйдем из машины и поднимемся по ступеням. Я не сразу узнала Волкова, хоть и должна была, ведь афиши о выступлениях, украшенные его фото, можно было увидеть повсюду. Но перед нами стоял совсем другой человек в свободном тренировочном костюме и сигаретой в руке. — Здравствуйте, — протянул он руку. — Добрались нормально? — Дорожное покрытие у вас тут шикарное, — призналась я. — Не едешь, а плывешь. — Надеюсь, это не после потопа, — захохотал Волков. — Я из дома неделю не выходил. — Нет, с дорогой все в порядке, — улыбнулась я. — Меня зовут Евгения, а это Саймон Шкловски, режиссер. Это о нем я упомянула в сообщении. — Ду ю спик рашен? — бодро обратился певец к Саймону и расхохотался. — Если я скажу «держи краба», то он поймет? — Думаю, да. — Значит, болтает по-нашему? Теперь заживем. — Да, и вполне прилично, — ответил мой друг, пожимая ему руку. Волков захохотал еще громче. Я невольно улыбнулась. Передо мной стоял человек, совершенно не похожий ни на убийцу, ни на предателя. Впрочем, внешность не просто обманчива. Внешность умеет так запудрить мозги, что все перевернется с ног на голову. — Слушайте, а давайте посидим на веранде? — потер руки Волков. — Погодка-то… распогодилась! Соскучился по простору. Он снова засмеялся. Ну до чего же жизнерадостный человек, а? — Если вы не против, конечно, — спохватился он. — Просто я дома уже несколько дней торчу. Не могу. Хочу на воздух. — Вы знаете, а я с удовольствием посижу здесь, — сказал Саймон и опустился в соломенное кресло. — Боже мой, как удобно! — Вот и ладненько. Принесу чего-нибудь, — подмигнул Волков. — А девушка что будет? — Девушка за рулем, — напомнила я. — И это правильно. Если что-то нужно, то я покажу. В туалет никто не пойдет? Я покачала головой. Волков исчез в дверях. Саймон погладил ладонями подлокотники. — Качественно сделано. — И стоит наверняка дорого. Вернулся Волков с подносом в руках. — Пиво, — сообщил он. — А девушке лимонад, и очень неплохой. Всегда его беру в супермаркете. Напоминает квас, но с лимонным вкусом. Бельгийский. Поступает сюда небольшими партиями. Похмелье снимает отлично. — А что, был повод выпить? — спросила я. — Какой-то стресс или что-то более приятное? — Было дело, — уклонился от ответа Волков и поднял кружку. — Ну что, за здоровье и за встречу? Я покосилась на Саймона. Пока что он исполнял свою роль просто великолепно. — Я был за границей, но и не мечтал об Америке, — смутился Волков. — Если вы хотите снять обо мне фильм, то нам придется повозиться. Вообще-то подобные вопросы решает мой агент, но сейчас его нет на месте. Отпустил парня к родителям на выходные. Но здесь мой продюсер, он в доме, просто к нему дочь приехала. Он скоро подойдет. Вы не против? — Нет, нет, что вы, — горячо стала уверять его я. — Отлично, — подтвердил Саймон. — Он, конечно, расставит все точки и скажет заключительное слово, но фильм-то будет обо мне, а не о нем. Общался Волков легко и просто, ничем не напоминая известную личность. Курил обычные сигареты, а не кубинские сигары. Вместе с пивом притащил вазочку с мелкой сушеной рыбкой и, не стесняясь, ел ее прямо с головами. — Самое вкусное, — сказал он с таким аппетитом, что я захотела непременно попробовать эту рыбку. Саймон не спеша потягивал пиво. — Приличное, — похвалил он, рассматривая стакан. — Тоже из супермаркета? — Тоже, — ответил Волков. — Из привозного. Но лучше наших «Жигулей» никто ничего еще не придумал. — И много пришлось дегустировать? — спросил Саймон. Волков перестал улыбаться. — Спрашивайте в лоб, чего кругом да около ходить? — Вы нас не так поняли… — попыталась объяснить я, но Волков предупреждающе поднял руку. — Да, пил. Приходилось. И много чего попробовал. А теперь с крепким алкоголем не вожусь — как отрезало. Вот пивко могу, и вас угостил, и вы пьете его вместе со мной. Слухи, дорогие мои, не всегда правдивы. Но даже если они похожи на правду, то всегда дурно пахнут. А внешность и подавно врет, как сивый мерин. Если бы он знал, что я уже успела подумать о несовпадении внешности человека и его внутреннего содержимого, то, наверное, очень бы удивился. — Давайте сразу договоримся о том, что вы сейчас общаетесь со мной, а не с теми, кто меня совсем не знает. Ладненько? Он закурил и уставился на Саймона в ожидании ответа. — Вы правы, — согласился тот. — Но прежде чем мы начнем, я бы хотел узнать о вас побольше. Мне очень повезло, что вы согласились встретиться. Признаюсь, я немного читал о вас. И у каждого информационного источника своя версия относительно различных событий в вашей жизни. — Про то, что я сидел в тюрьме, например? Саймон сделал неопределенный жест рукой. — Значит, речь именно об этом, — удовлетворенно кивнул Волков. — Что ж, скрывать мне нечего. Думаю, вы нашли много интересного в моей биографии. Вам выпал счастливый шанс услышать все из первых уст. — Буду признателен за вашу откровенность, — с благодарностью произнес Саймон. Волков прочистил горло, сделал глоток пива. — Нет, в тюрьме не сидел, хотя задерживали неоднократно. За бродяжничество. Но жизнь моя до всего этого, — он обвел взглядом потолок и стены, — была поганой. Я же из дома сбежал от вечно пьяных родителей. И дурак был к тому же. Как оказался на улице в пятнадцать лет, так и жил там. Иногда ночевал у каких-то знакомых, но всегда уходил, потому что люди были нехорошие. А если пускали в свой дом нормальные, то тем более пытался поскорее смотаться, потому что не хотел стеснять. Мылся в городской бане, там сторожем служил сердобольный мужик, пускал меня по ночам и угощал печеньем. Я хоть и бомжевал, но старался следить за собой, по мне тогда не было видно, что я бездомный. Однажды встретил очень хорошую девушку. Великолепная девушка! Пожалела меня, взяла за руку и устроила на завод кровельных материалов. Паспорт у меня был, конечно. Стал жить в общежитии, появились перспективы. Я той девчонке, оказывается, понравился, а я так вообще с нее глаз не сводил с первой встречи. Но вот ее мать была против меня. Рассорила нас в один присест, а потом пошла в общагу и сказала, что я украл у нее золотые серьги. Я их в глаза не видел. Главное, что у этой стервы даже уши проколоты не были. В общежитии поверили почему-то ей, а не мне. С работы попросили. Мол, лучше уйди сам, вор. Снова улица… — Это ужасно, — прошептал «режиссер». — А на какие деньги вы жили? — спросила я. — До завода где только не работал! Грузчиком, строителем, уборщиком, дворником. Но того, что было, не хватило бы на жилье. А вот после того как меня уволили с завода, денег вообще не стало. Какие-то копейки, которые быстро разлетелись. Повезло оказаться на вокзале, там хотя бы тепло, а еще из буфета просроченные булочки перепадали. Потом я понял, что либо усну на рельсах, либо попытаюсь остаться человеком. Договорился на вокзале с ментами, заключил, так сказать, с ними контракт. — Какой такой контракт? — оживился Саймон. — Потом расскажу. На путях стояли старые пассажирские вагоны. Списанные уже, но их почему-то не убирали. В одном из таких я и жил. Вполне нормальное место, скажу я вам. Зимой, правда, холодно, но если с обогревателем, то вообще Канары. На кое-какую еду тоже хватало. — А откуда брали деньги? — перебила я. — Кому-то в качестве носильщика помог, кому-то забытый телефон вернул и получил копеечку в виде вознаграждения, — мягко ответил Макар. — Но ты дослушай, хорошо? — Простите. — Мылся в служебной раздевалке, в душе, а чтобы не заморачиваться с прической, отпустил длинные волосы. Одежду стирал на речке, оттуда и воду в вагон таскал. Раздобыл в комнате забытых вещей кое-какое шмотье, электрический чайник и посуду. Никому не мешал, жил себе и не мечтал о том, что сейчас у меня есть. — Когда вы начали петь? — Тогда и начал. Вышло-то случайно. Один знакомый путеец услышал, как я напеваю, и сказал, что пою очень душевно. Я решил попробовать. У меня старая гитара была, но я раньше на ней только играл, не пел. А тогда решил спеть. Вышел на привокзальную площадь и выдал Шуфутинского. Монетки так в шапку и посыпались. За один только вечер заработал столько, сколько раньше не было и за месяц. Купил на эти деньги еды и от души наелся. Так оно и поехало. После работы, если она, конечно, была, я шел на привокзальную площадь и подрабатывал. Послышался нарастающий шум мотора. Мимо дома медленно проехал желтый кабриолет. Сидящая за рулем девушка помахала нам рукой. Волков тут же замахал в ответ. Лицо незнакомка прятала за огромными очками от солнца. Меня так и подмывало узнать, кто это такая. Волков перехватил мой взгляд. — Ритка, — объяснил он. — Держит сеть косметических салонов в Тарасове. Недавно вернулась из Швеции, вроде бы и там что-то открыла. — А она кто? — не удержалась я. — Она человек. — Поняла. Тоже певица? — Нет. Просто повезло выйти замуж за Карчаева, но она и без его помощи пробилась бы. Не все богачки пользуются чужими деньгами. Ритка, к примеру, получила фармацевтическое образование и хотя бы понимает, что делает. Карчаев в свое время считался одним из самых известных фигуристов в стране, но сейчас отошел от спорта. Удивительно, но даже на пенсии он продолжал получать большие деньги. Его имя постоянно мелькало в светских новостях, но про его личную жизнь я ничего не знала. Женат, оказывается. На умной женщине, а не на «пустышке», вот как. — Ритка хорошая, — посмотрел Волков вслед кабриолету. — Работает не покладая рук. Не то что некоторые. Вернемся к моему скучному прошлому или сразу заключим контракт?