— Докладывайте. Разведчик первым делом спросил у сыщиков: — Вы помните, что такое Великое тайпинское восстание? Азвестопуло приосанился: — Крестьянская война в Китае в середине прошлого века. Ханьцы попытались скинуть со своей шеи маньчжурскую императорскую династию. Во у меня башка! Лыков добавил: — Самая страшная война за всю историю человечества. Не дай Бог никому такое пережить… Число погибших не поддается исчислению. Одни называют двадцать миллионов, другие — больше ста. — Все верно, — согласился поручик. — Но в этой уже давней истории есть момент, имеющий отношение к поимке Тунитая. — Ну-ка, ну-ка, — оживились сыщики, — с этого места поподробнее. — Извольте. Олег Геннадьевич заговорщицки подмигнул сидящему напротив Оюулунбиельды и принялся рассказывать: — Восстание началось в тысяча восемьсот пятидесятом году. И учинил его сельский учитель. Звали этого незаурядного человека Хун Сюцюань. Он придумал фактически новую религию, назвав ее Небесное царство великого благоденствия. Вождь увлек идеями, близкими к христианским, миллионы простых китайцев. А себя, кстати, назвал младшим братом Иисуса Христа, присланным на землю для установления справедливости… В результате вооруженного восстания его сторонниками было создано новое государство со столицей в городе Нанкине. Себя Хун объявил императором — Небесным князем. А свое правление назвал Тайпин, то есть Великое спокойствие. Так название и прижилось, дав имя всей истории. Тайпины создали многочисленную и долгое время непобедимую армию. Которая прошла с юга на север, громя правительственные войска и убивая всех маньчжуров вместе с их семьями. Императорские части ответили таким же жутким террором, и взаимная резня затянулась на много лет. Повстанцы чуть не захватили власть во всей стране, но пороху все же не хватило. Так вот, когда был взят Нанкин, Небесный князь удалился от мирских дел в роскошный дворец, специально для него построенный. И занялся исключительно религиозными вопросами. А военную и гражданскую власти передал своим соратникам, тоже князьям, но рангом пониже. В результате после многих лет обоюдного истребления цинские войска забрали Нанкин обратно. Хун Сюцюань покончил с собой, его Небесная империя сгинула. Отдельные отряды дрались аж до тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года, но к нашему делу это не относится. А важно вот что. Казна Небесного князя, которую он награбил, скитаясь по провинциям Китая, осталась не найдена. Это теперь любимая игра ханьцев — обнаружить сокровища сельского учителя. — И не нашли до сих пор? — заинтересовался грек, в то время как его шеф сидел с равнодушным лицом. — Нет, ищут, но найти не удается, — ответил Насников. — А деньжищи там такие, что граф Монте-Кристо покажется вам голодранцем. Сокровища Хун Сюцюаня баснословны: берковцы[72] золота и пуды драгоценных камней. — Вот это да! — вскричал коллежский асессор. — А давайте их найдем! Сразу выйду в отставку и куплю себе остров. Может даже в Тихом океане. Поручик и его старший агент посмеялись шутке, затем рассказ возобновился. Олег Геннадьевич разложил перед сыщиками ноябрьский номер «Далекой окраины». — Вот, извольте, я вам зачитаю. Небольшая заметка, но во Владивостоке она наделала много шума среди китайцев. Здесь говорится, что недавно к губернатору Нанкина пришел человек и назвался сыном бывшего любимого слуги императора тайпинов. Он поведал, что отец перед смертью открыл ему место, где зарыт клад Небесного князя. Якобы на глубине двадцати шести футов спрятан огромный железный ящик. Битком набитый сами понимаете чем. — Ну и что? — скептически произнес Лыков. — Это же вранье. Газетная утка. — Конечно, вранье. Которое я предлагаю использовать. Тут подал голос монгол: — Заметка настоящая, в Китае слухи о сокровищах старика Хуна гуляют много лет. Но эта новость отличается от предыдущих сплетен точностью в деталях. А главное, сын слуги, что явился к губернатору, в скором времени исчез. Он желал получить награду за свои сведения, а чиновник заартачился. Начал списываться с Пекином, выторговывать условия… Парень обиделся и подался… во Владивосток. — Как во Владивосток? Зачем? — Чтобы продать сведения более подходящему и щедрому покупателю. — Откуда у вас может взяться такой покупатель? — возмутился статский советник. — По закону сокровища, если они действительно существуют, принадлежат государству. Республиканцы никому не отдадут из них ни копейки. — Не отдадут, само собой, — подхватил Насников. — Но шуму будет много. Так вот, мы приготовили подставную фигуру. Еще одну, как в истории с «соляным купцом». И хотим разыграть эту карту по-крупному — поймать на голый крючок самого Тунитая. Ведь не может же он пройти мимо такого случая. — Резидент не дурак, он поймет, что тут или авантюрист-самозванец, или ловушка, — парировал Алексей Николаевич. — Ну, пришлет он к вашему беглецу парочку своих убийц. И что? У вас вчера чуть не зарезали двух агентов. Хотите рискнуть третьим? — Такого человека Тунитай захочет допросить лично, — предположил монгол. — Перед тем, как убивать. Азвестопуло начал активно жестикулировать: — Главное, чтобы он поверил. А как этого добиться? Нужна какая-то правдоподобная деталь. Нужна деталь… — Мы ее уже придумали, — спокойно сообщил Оюл. — Излагайте, — приказал статский советник. Перебивая друг друга, поручик и его старший агент начали рассказывать. Они предложили довести дезинформацию до сведения китайского купца Тай-хо. Самый богатый человек в Приморье, он сколотил огромный капитал на казенных подрядах в Порт-Артуре. Сейчас Тай-хо принадлежало пять домов во Владивостоке, несколько пароходов, страховая компания, огромное поместье в Чифу и большие доли в крупнейших китайских банках. Нувориш обогнал по состоянию даже знаменитого хабаровского первой гильдии купца Тифонтая, так выручавшего русскую армию в последнюю войну. Тай-хо — некоронованный король всей Миллионки, и именно ему принадлежит на самом деле туземная полиция, продолжил рассказ Насников. Формально ее содержит Главное Владивостокское китайское торговое общество. И канцелярия полиции с камерами временного содержания находится в помещении общества. Но владельцем помещений является все тот же Тай-хо, общество лишь арендует их. И полностью зависит от миллионера. — Именно к этому гусю мы и подошлем нашего информанта, — уточнил разведчик. — Вы подставите богатею сына слуги? — усомнился Алексей Николаевич. — Того, что бежал из Нанкина? Его легко проверить через каналы китайской разведки. Обман быстро разоблачат. — Сын слуги сам к Тай-хо не пойдет, а пришлет доверенное лицо, — стал защищать идею поручик. — Такой человек подобран, и вполне подходящий: он много лет жил в Нанкине. Более того, наш подставной посредник действительно находится в родстве с бывшим управляющим дворца Небесного князя. Мы постарались на славу, оттого и верим в успех. Родство легко доказать, на руках у посредника документы, рекомендательные письма — тут наш главный козырь. Информант по имени Юн Дэтан предложит миллионеру купить карту с расположением клада. — Это из книги «Остров сокровищ» Стивенсона! — воскликнул Лыков. — Я ее детям читал… много лет назад. Ну шито же белыми нитками! Прикончат вашего Дэтана, чтобы неповадно было врать. Баснословные ценности, сокровища императора… Бред! — Сокровища чань-мао-узеев правда существуют, их просто пока не нашли, — возразил Оюл. — Чьи сокровища? — «Длинноволосых мятежников». Так называло их правительство. Тайпины отказывались брить головы в соответствии с обычаями маньчжуров. Волосатые действительно награбили горы золота, это достоверный факт. Где же они? Куда делись? Рано или поздно казна Небесного князя будет найдена. А мы используем легенду в своих целях. — Ну хорошо, ваш посредник пришел к миллионеру и предложил ему сделку. От имени человека, знающего тайну. Почему должен появиться Тунитай? Если миллионер поверит информанту, то сам захочет прибрать сокровища к рукам. Зачем ему делиться с китайской разведкой? — Сейчас в их стране всем заправляет Временное правительство, — опять пустился в разъяснения поручик. — Без его согласия Тай-хо не сможет в Нанкине даже лопату в землю воткнуть, там с этим строго. Дефицит бюджета огромный, сокровища нужны властям позарез. Губернатора, который спугнул сына слуги, уволили. Так что… резидент обязательно появится. — Но ведь власти могут обмануть вашего Тай-хо, — продолжал сомневаться Алексей Николаевич. — Пообещают ему десять процентов, дадут найти клад и поставят к стенке. Чтобы не делиться. — Они были бы рады сделать так, но не посмеют. Ибо наш Тай-хо не просто богач, каких много. Он представитель «Общества Неба и Земли» в Приморье. — Сколько же лавочек наплодили ваши узкоглазые друзья, — фыркнул Сергей. — Что опять за общество? — Другое его название — «Общество Триады»… Коллежский асессор поперхнулся, а поручик завершил фразу: — …самое секретное и самое могущественное из всех китайских обществ. — Это ведь что-то вроде сицилийской мафии и неаполитанской каморры? — Точно так, но намного старше. Разведчик развел руками: — Хотя точно вам никто не скажет — уж очень засекреченная организация. Несколько веков она ставила себе целью свергнуть династию Цин. Под триадой имеется в виду союз неба, земли и человека. Сначала были мистика, религия, серьезные политические задачи. Теперь это просто бандитская контора, почти всемогущая. Связываться с ней побоится любое правительство, тем более временное. Опять же они вместе свергали монархию — триады много для этого сделали. Но вот второе сильнейшее тайное общество, «Секта Белого Ненюфара», так и осталось мистико-религиозным, а «Общество Неба и Земли» превратилось в страшную машину, которая сожрет неугодных. Так что с ним придется договариваться. А для этого сначала надо убедиться, что карта сокровищ существует и ее можно купить. Значит, Тунитай и Тай-хо вместе будут допрашивать посредника, смотреть его бумаги, наводить справки, проверять каждую деталь. Даже если у них изначально имеются сомнения, отмахнуться они себе позволить не могут. — А точно Тай-хо из триад? — спросил Азвестопуло. — Точно. Я получил эти сведения еще летом, от самого Даниэля. Коллежский советник Даниэль служит в управлении КВЖД начальником отдела по сношениям с китайскими властями. Очень сведущий человек! Он создал в Маньчжурии собственную агентурную сеть на железнодорожные деньги и частенько помогает нам сведениями. — Пусть так, — не отступался Лыков. — А если они выкрадут посредника у вас из-под носа? Спрячут на тайной квартире и начнут пытать? Проверят, убедятся, что это ловушка — и казнят человека. Вы просчитывали такой риск? Ведь на весах — жизнь… — А вы как думаете? — обиделся разведчик. — Я суну агента под топор и закурю папироску? — Олег Геннадьевич, вы уж не обижайтесь, но я должен убедиться. Отвечаю за дознание и буду отвечать. Не перед министром, перед своей совестью. Уж позвольте напомнить, что я в разы опытнее вас в уголовных делах. Докажите мне, что вы все продумали. Пока не докажете, я вам операцию не разрешу. В комнате повисла неприятная тишина. Ее нарушил монгол: — Позвольте и вам напомнить, господин статский советник, что операция наша имеет специфику. Если угодно — дальневосточную специфику. Кто в ней больше понимает, вы или мы? И потом, мы — контрразведка, это наша операция. Вас мы приглашаем, а можем и не приглашать. И дозволения от Департамента полиции нам не требуется. Азвестопуло заговорил примирительно: — Давайте сделаем шаг назад. Не надо меряться носами, чей длиннее. Мы с Алексеем Николаевичем безусловно признаем ваше превосходство в знании дальневосточной специфики. Но и сами не вчера пришли в полицию. Особенно шеф. Сверим часы и двинемся дальше. Задача у нас общая: чтобы здесь перестали убивать людей. Местные покосились на Лыкова, и тот после паузы кивнул: — Вернемся к началу. Как сделать, чтобы вашего посредника не похитили и не раскололи? Вот вы послали его в дом Тай-хо. Выставили вокруг наружное наблюдение. А они его заметили, кинули парня в коляску и умчались неведомо куда. Разве такое невозможно? — Невозможно, — ответил Насников. — Мы об этом тоже подумали, хоть и не обладаем вашим опытом… Дэтан поселился в задних комнатах пивной Ма Венхина на Семеновской, дом девять. Место бойкое, хорошо просматривается. Главное — посредник изображает больного человека. То есть он из дома выйти не может из-за слабого здоровья. И двум крупным фигурам придется явиться туда самим. Под наше наблюдение. Лыков надолго замолчал. Владивостокцы не хуже него понимали риски операции — это хорошо. Плохо то, что опыт, огромный опыт сыщика, подсказывал ему, что все обстоятельства предусмотреть невозможно. А эти умные, но еще молодые люди не хотели брать во внимание такое соображение. В итоге они сидели два часа. Алексей Николаевич измучил Насникова и его старшего агента бесконечными вариантами «а если дело примет иной оборот?». Лишь под конец, когда все обороты были предусмотрены, поручик вытер лоб и сказал: — Уф. Я получил хороший урок! Оюулунбиельды оказался еще более откровенен. Он протянул питерцу руку: — Спасибо! Я запомню мытарства, они были очень полезны.