– Забудем об этом несчастном жакете! Ты готова мне помочь? – Что я должна сделать? – с беспокойством спросила Лайл. Внезапно Лайл захотелось, чтобы Дейл отпустил ее, но муж крепко обнимал ее за плечи. – Ты знаешь, что в тот вечер Алисия повезла меня на аэродром? – Знаю. – Было слишком рано для ночного полета, и мы поехали к скалам. В детстве мы всегда устраивали там пикники. Алисии захотелось полюбоваться закатом. Сисси мы не встретили, зато видели Пелла, который очень спешил. Теперь нам придется давать показания в ходе расследования, а если Пеллу предъявят обвинение в убийстве, то и в суде. Мы добрались до аэродрома только к одиннадцати, и теперь каждую секунду нашей прогулки будут рассматривать под лупой. Представь, что подумают! Только ты способна заставить сплетников умолкнуть. Мы должны всюду появляться втроем: ты, я и Алисия, – а нам с тобой придется изображать новобрачных. И когда все увидят, что вы с Алисией подруги, никому не придет в голову сочинять про нас с ней небылицы. Лайл отодвинулась от мужа. Его рука опустилась на спинку дубовой скамьи. – Алисия – моя подруга? Дейл выпрямился, кулак со стуком упал на сиденье. – Что ты хочешь сказать? Алисия – моя кузина, как и твоя. Неожиданно для себя Лайл выпалила: – Ты влюблен в нее? – Ты с ума сошла! – Вчера, в кабинете, я вас видела… Кровь бросилась Дейлу в лицо. Он выглядел таким ошеломленным и беспомощным, что сердце Лайл дрогнуло. – О чем ты говоришь? – воскликнул он сердито. Лайл съежилась под тяжестью его гнева. – Ты любишь ее? – Я не знаю, что ты себе вообразила! – Я видела, как вы целовались, – тихо, но твердо сказала Лайл. – Алисия обнимала тебя за шею. После ухода Сисси я искала тебя, чтобы попросить… Глупости, теперь это не важно. – Вот именно! Глупости, от начала до конца. – Дейл взял ее руку в свою. – Дорогая, прости меня, я так виноват перед тобой. Меньше всего на свете я хотел тебя обидеть. Мы с Алисией не любовники, готов поклясться, но мы с детства привязаны друг к другу. Она так импульсивна! Уговаривала меня взять ее с собой на аэродром, я не соглашался, а потом уступил. На радостях она бросилась мне на шею. И нужно тебе было заглянуть в кабинет как раз в эту минуту! Прости меня. Давай не будем ссориться. Он улыбнулся и привлек ее к себе. Холодный шепоток, словно порыв ветра, пронзил Лайл: «Ложь, это был не братский поцелуй, он лжет». Ей так хотелось поверить Дейлу! Лайл охватило непреодолимое желание выплакаться в объятиях мужа, но она устояла перед искушением. Пусть она устала и напугана, но она не сдастся. И какие бы испытания ни ждали впереди, Лайл хватит мужества встретить их с открытыми глазами. Ее не одурманят ложью. В памяти всплыла строчка: «Я встречу смерть лицом к лицу»[11]. Она выпрямилась и просто сказала: – Я сделаю все, что смогу. Чего ты хочешь? – Ничего особенного, дорогая. Впрочем, ты все равно расстроишься. Мы вместе навестим мисс Коул. Думаю, она оценит нашу заботу. Лайл встала со скамьи почти с облегчением. Ее физические и душевные силы были на исходе. Даже предстоящий визит к мисс Коул не мог сравниться с этой мукой. Море, небо, трава и цветы, славящие Господа, Дейл, не сводящий с нее влюбленного взгляда… Еще полгода назад Лайл считала себя счастливейшей из женщин. Теперь сердце сдавила невыносимая тяжесть. Глава 24 Они отправились в деревню пешком, рука в руке. Дорога до почты заняла немало времени: Дейл останавливался на каждом шагу, обсуждая с местными жителями – юной миссис Крисп, внучкой старого Обадайи, его старшей дочерью Эгги, с миссис Купер и миссис Мэггс, женой пекаря, и прочими, – как переживают они с женой трагическую гибель бедной Сисси Коул. При этом он нежно обнимал Лайл за плечи или крепко сжимал ее руку. – Я всегда говорил: мыс следует огородить. В темноте там небезопасно. – Вот именно, – поддакнула миссис Крисп, а Эгги вспомнила рассказ отца о том, как семьдесят лет назад с обрыва упал юноша и все говорили, что неплохо бы огородить Тэйн-Хед, но разговоры так и остались разговорами. Миссис Купер придерживалась такого же мнения: – Нам с сестрами запрещали ходить на обрыв, кроме как при свете дня. Болтаться в этих диких местах – только наживать неприятности, говаривала моя матушка. Нас было семеро, и по воскресеньям нам позволяли прогуляться с кавалерами до церкви или по Ледлингтон-роуд, но на обрыв – ни-ни, если только большая компания не устраивала пикник. – Вы также строги с Мэри и Мэйбл? – улыбнулся Дейл. – Даже боязно признаваться, что вчера мы с леди Стейн ходили на мыс любоваться закатом. У Лайл болела голова, ее с нами не было. – Он слегка обнял жену за плечи. – Видишь, что ты наделала, дорогая? Мы с Алисией окончательно загубили нашу репутацию. В следующий раз придется взять с собой компаньонку. Миссис Купер, не откажетесь нас сопровождать? Все подбородки тучной пожилой леди заходили ходуном от смеха. – Надо же, когда мне запрещали подниматься на мыс, ужасно хотелось ослушаться, а теперь, когда некому запрещать, я не полезу туда ни за какие коврижки! Для начала придется пройти курс похудания. – Миссис Купер всхлипнула. – Бедняжка Сисси! Ее тетя места себе не находит. Лайл была на высоте. Она обращалась к мужу «дорогой» и выдавливала слабую улыбку, когда Дейл брал ее под руку. Бледность и расстроенный вид вполне объяснялись переживаниями о судьбе несчастной Сисси. Лайл любили за мягкий нрав и приветливость; теперь к этим достоинствам деревенские добавили ранимую душу. Все разговоры Дейл взял на себя. С приятной улыбкой он приветствовал каждого встречного. Не забыл спросить о самочувствии матери миссис Джеймс Крисп, недавно перенесшей удар, и здоровье ее недавно крещенного сына. Его заботило, подрос ли старшенький Куперов и зажила ли пухлая коленка младшенького Коула. Стоя рядом с улыбающейся женой, Дейл сообщал всем и каждому, что вчера они с леди Стейн любовались закатом на мысе Тэйн-Хед. – Люси, помните, как мы устраивали там пикники? Не могу забыть вкус ваших булочек. Вы единственная из хозяек, которая не жалеет масла на сандвичи. Миссис Уильям Крисп, восемнадцать лет назад служившая в Тэнфилде кухаркой, польщенно хмыкнула. – Помню-помню, мистер Дейл, вас было за уши не оттащить от моей стряпни. Кажется, спектакль удался на славу. Дейл мог собою гордиться. Когда они с Алисией будут давать показания в суде, во всей деревне не останется человека, который не знал бы, что в тот злополучный вечер они прогуливались по всеми любимым местам и любовались закатом. Лишенный таинственности и добродушно осмеянный в присутствии Лайл, этот эпизод интересовал всех только потому, что в нем был замешан Пелл, которого видели Дейл с кузиной. Мисс Коул сидела в задней комнате вместе с толстой зареванной девочкой – одной из дочерей своего брата Джеймса. Сисси не была ее закадычной подружкой, просто юной племяннице почтмейстерши впервые довелось столкнуться со смертью, страстью и насилием в жизни, а не в синематографе или в заголовках дешевых газет. Мисс Коул сидела в кресле, раскачиваясь из стороны в сторону и громко причитая. Завидев мистера и миссис Джернинхем, она переложила платочек в левую руку, прижала к глазам и разразилась новой порцией рыданий. – Что делается, миссис Джернинхем! Не думала я, что доживу до такого! Еще вчера мы с вами так мило беседовали. Знала бы я, что вижу мою девочку в последний раз! «Что толку переливать из пустого в порожнее, тетя, – сказала она на прощание. – От разговоров мои чувства к нему не ослабнут. Если бы не удовольствие повидаться с миссис Джернинхем, которая так добра ко мне, ни за что не пошла бы в Тэнфилд». А я ей и говорю: «И охота тебе сидеть взаперти в такой вечер. Только смотри не задерживайся». Это, значит, я Пелла имела в виду. А она обернулась и промолвила: «А я и не собираюсь». И больше я мою девочку живой не видела. Мисс Коул принялась яростно тереть глаза, шумно высморкалась и схватила Дейла за рукав. – Мистер Джернинхем, его ведь уже поймали? – Вряд ли, – ответил Дейл. – Зря вы настраиваете себя против Пелла, мисс Коул, еще ничего не известно. Возможно, Сисси сама спрыгнула с обрыва. Перестав плакать, мисс Коул выпалила со злостью: – Да чтоб моя Сисси бросилась с обрыва по доброй воле? Не такая она была девушка, мистер Джернинхем, и я никому не позволю порочить ее доброе имя! Этот Пелл вскружил ей голову, но большего не добился. Таскался за ней по пятам, а когда получил отпор, столкнул бедняжку с обрыва. Такой же случай был в Лидстоке – один негодяй сбросил в пруд несчастную девушку, вздумавшую ему отказать. Вот и Пелл туда же. Все, что я хочу знать, – когда полиция его схватит. Обращаясь к Лайл, мисс Коул снова заплакала. – Вы так добры, миссис Джернинхем; надеюсь, вы с мистером Джернинхемом меня простите. Они даже не позволили мне забрать мою девочку домой до окончания следствия. Думала ли я когда-то, что наше семейство окажется замешанным в полицейском расследовании! Приходил джентльмен из «Ледлингтон газет», просил фотографию Сисси. Я отдала ее лучший снимок, его сделал мистер Рейф на церковном празднике в июне. И как только мистер Рейф управляется со своим фотоаппаратом, он же не больше ладони! Ах, миссис Джернинхем, даже не верится, что когда-то мы были так счастливы! Вы и мистер Джернинхем так добры ко мне, так добры… Лайл держала мисс Коул за руку и иногда вставляла в ее монолог словцо-другое. При мысли о том, какое одинокое будущее ждет немолодую почтмейстершу, Лайл охватывала грусть. Поцеловав на прощание мисс Коул, Лайл со слезами на глазах вышла из комнаты. По дороге домой Дейл удивленно заметил: – А ведь ты и вправду ее утешила. – Я всего лишь пожалела бедняжку. – Именно это ей и требовалось. Ты дала ей возможность выговориться, посочувствовала, поцеловала на прощание. Ты все сделала правильно. Лайл ему не верила. Все в ее жизни пошло наперекосяк, все запуталось, и никуда от этого не деться. Домой они вернулись в молчании, и только возле двери Дейл положил ей руку на плечо и сказал: – Ты меня очень выручила, дорогая. Глава 25