— Вот. Теперь здесь есть характер. Он вручил мне пиво, открыл свою бутылку и поднял к моей. — За Портлэнд, — сказал он. — За ответ на мой вопрос, — ответила я, приближая бутылку. Он сделал быстрый глоток пива и вздохнул. Он провел рукой по своим волосам, стараясь не растрепать укладку сверху, и прошел в гостиную, где устроился на мягком диване. Я прислонилась к стене на кухне, смотрела на него и ждала. — Перри, — медленно сказал он. — Я не знаю, как долго здесь буду. Если я буду делать для Джимми что-то другое, то в Сиэтле мне быть логичнее. Кошмар, но слово Сиэтл теперь вызывало у меня вздрагивание. Он с надеждой посмотрел на меня. — Но если ты согласишься на шоу, то я буду рад пустить здесь корни. Я тихо выдохнула и посмотрела на пузырьки пива. — Так тебя здесь держу я? Максимус молчал, я улыбнулась и сделала большой глоток пива. Но я знала, что это была правда, и это давило на меня. Это того не стоило. — Так что скажешь, милая? — Думаешь, я могу тебе сейчас честно ответить про шоу? Меня саму преследует призрак. — Вообще-то… — он замолчал, посмотрел на окно, за которым сияли огни города. — Что? — спросила я и приблизилась. Я остановилась перед диваном, заставив его смотреть на меня. — Что? — Ты не думаешь, что пора это все снять? Я рассмеялась, злясь на себя. — Ты серьезно? — Да, Перри. Происходит что-то интересное. Почему бы не включить это в шоу? Это было бы отлично. Мы можем докопаться до истины, так еще и запишем все на камеру. Это может помочь тебе, если все… кхм… обострится. Мой рот приоткрылся, и я закрыла его, едкий яд тек по моим венам. — Ты невероятен, знаешь? Он был потрясен. — Что я сказал? — Ты как он, — рявкнула я, выглядело так, словно я ударила его по лицу. — Вы оба одинаковые. Вам обоим плевать, что со мной, вы только хотите использовать меня для своей выгоды. Тебе должно быть стыдно. Я думала, ты другой! Я опустила бутылку пива на кофейный столик и бросилась к двери. Я была оскорблена и в ярости, хотелось ударить кулаком по его стене. Это тоже придало бы его дурацкой квартире характер? Он поднялся и через два огромных шага оказался на коленях передо мной, обхватил ладонями мои руки. — Прости. Прошу, не уходи, — сказал он. — О, не стоит, — сказала я, пытаясь вырваться из его хватки. Я это уже слышала. — Я серьезно, — твердо растянул он. — Я был дураком. Прости. Я не понимал, как бесчувственно себя веду. Ты абсолютно права, Перри. Я просто подумал, что ты к этому привыкла. — К такому не привыкнуть, — тихо сказала я и была удивлена тому, что на глазах быстро появились слезы. — О, Перри, — сказал он и встал. Он прижал меня к своей груди и обвил руками. Я застыла, а потом сдалась, и слезы полились из меня. Я даже не знала, из-за чего плакала. Я была злой и растерянной. Злой на мир, на Максимуса, на Декса. Больше всего я злилась на Декса. Без него этого не произошло бы, и я бы жила почти нормальной жизнью. У меня были демоны прошлого и скелеты в шкафу, но он пришел, разворотил все и выпустил их поиграть. Я всхлипывала, уткнувшись в теплую зеленую в клетку рубашку Максимуса, и чувствовала, что ненавижу Декса еще сильнее. И тут это произошло. Жаркая лава, бурлящая во мне, опустилась в живот, зажгла мою нижнюю половину. Голова кружилась от множества эмоций, и давление в комнате словно изменилось. Максимус тоже это заметил. Он чуть отпрянул, и я посмотрела на него, на его полные губы, веснушки и зеленые-презеленые глаза. А потом он поцеловал меня. Как и раньше, я ответила ему, но в этот раз с пылом. Он обхватил меня крепче, и вскоре я впилась в него, ощутила его твердые руки и широкую грудь, силу его плеч. Он был крепким как бык, а я ощущала себя хрупкой феей в его объятиях. Но, пока мы продолжали, а мир уплывал от нас, я все меньше ощущала себя робкой фейри. Я становилась все увереннее. Я хотела власть. И собиралась ее получить. Мы добрались до его крохотной спальни, он ловко снял мою тунику и леггинсы, оставив меня в нижнем белье, что не сочеталось между собой. Мне было все равно. Я разорвала его рубашку, пуговицы отрывались с приятным треском. Я замерла, чтобы восхититься тем, как хорошо он сложен, как ковбой с Дикого запада. Он выглядел естественным, словно мышцы получил, тягая тюки сена и ставя клеймо скоту. Он воспользовался моментом, обхватил мою талию и, словно я ничего не весила, бросил меня на кровать. Я приземлилась с приглушенным стуком и смотрела на него восхищенно из-за занавеса спутанных волос, упавших мне на лицо. — Тебе нравится грубо? — сказала я хитрым голосом, испугавшим меня. Он был низким и гортанным, не моим. Максимус словно не заметил. Он только улыбнулся с пылающими глазами и снял джинсы, а потом бросил их в другую часть комнаты. То, что он управлял, уже удивляло и отвлекло меня от странного изменения моего голоса. Не удивляло то, что он был хорошо одарен (это я подозревала, исходя из всего его размера) и уже крепок, как сталь. В мгновение ока презерватив был на месте, а он оказался на мне. Я наслаждалась ощущением его крупного тела на мне. Он прижал влажные губы к моей шее и направился ниже. Я знала, что врачи и буклеты говорили, что секс через неделю после выкидыша уже был возможен, а прошло уже больше времени, но я все еще не хотела, чтобы он был там. Еще и лицом. Я выгнула спину от наслаждения, он скользил языком по моим костям таза, и я схватила его за голову с одной стороны. Я потянула, пытаясь остановить его путешествие вниз, но он был так поглощен процессом, что не обратил внимания. Я сжала крепче и попыталась снова, но без толку. Тихий стон сорвался с моих губ, прилив силы, желания и гнева поднялся из моего живота. Я приподнялась, сунула ладони под его руки и одним пугающим движением потянула его. Я потянула с такой силой, что он рухнул рядом со мной на кровать, подпрыгнув от столкновения. — Милая? — выдохнул он, глядя на меня со смесью страха и удивления. Я не могла поверить собственной силе, но не хотела задерживаться на этом. Он попытался сесть, я одной рукой надавила на его дальнее плечо, а потом с новой для меня ловкостью забралась на него, крепко сдавила бедрами. Я склонилась к нему, мои груди прижались к его груди, и я сладко улыбнулась. — Это для тебя слишком грубо? Его глаза на миг прищурились. — Так ты хочешь сыграть? Я рассмеялась и напала на его шею языком. Не знаю, что на меня нашло, я словно играла чужую роль в пьесе. Это было страшно, я словно смотрела со стороны, как я вожу ногтями по его рукам, но это и освобождало. Я была не в себе, но в этот раз я не переживала. Я была отчасти даже рада этому. Возможно, даже слишком рада. Я уверенной рукой направила член Максимуса в себя, что вызвало у него похотливый стон. Я не чувствовала боли, не чувствовала ничего, кроме энергии, растекающейся во мне. Я безжалостно целовала его и раскачивала бедрами в уверенном быстром ритме, и все больше его стонов вылетало в мой рот. Он попытался отпрянуть, задыхаясь и не желая еще кончать. Он взмолился: — Медленнее. Я рассмеялась и провела ногтями по его груди. Сильнее. — Ай, — закричал он и склонил голову, чтобы увидеть три кровоточащие линии на груди. Я склонилась и рассмеялась в его ухо. — Котик. Он замер от этого. — Кто ты? — прошептал он. Я подняла голову и посмотрела на него, движения замедлились. — А кем ты хочешь, чтобы я была? — ответила я. Он нахмурился, и я ощутила еще одну волну, оттолкнувшую мой контроль еще дальше. Я хотела извиниться, но слова не вылетели, я и провела ладонью по его щеке. Я оставила четыре царапины, кровь медленно сочилась с его скулы. Улыбаясь от его шока и причиненного ущерба, я подняла другую руку. Я знала, что могла лучше. Он заслуживал лучшего. И все они. Я не успела ничего сделать, он вскинул руку и обхватил мое запястье так крепко, что моя ладонь обмякла, как увядший цветок. — Хватит, — прорычал он и изо всех сил перевернул меня, оказавшись сверху. Я извивалась под ним, у меня были подозрения, что я могла бы бросить его через всю комнату, если бы хотела. Но что-то во мне сдалось, и огонь начал затухать, а власть и реальность вернулись ко мне. Мы тяжело дышали, наши лица почти касались, его глаза сверкали от конфликта, глядя в мои. Кровь начала собираться в его порезах на лице и груди, грозя пролиться на меня. От этого мне было нехорошо, чего не наблюдалось, когда я наносила ущерб.