— Не понимаю, — сказал он, качая головой. — Почему я не могу тебя коснуться? Он попытался снова, хотел схватить меня за плечо, но не смог. Он был как из воздуха. — Не знаю, — сказала я, ужас поднимался во мне. — Что с тобой? Откуда ты здесь? — Роман держит нас. Я думал о тебе, пока… не увидел тебя. Здесь. Не знаю, где это, — он оглядел пустоту. — Не думаю, что этого хватит. Он помрачнел, волосы упали на лоб. Его ладонь замерла у моей щеки, хотя я знала, что его пальцы проникают в мою кожу, я не ощущала его физически. Он шагнул ко мне, пока его бледное, полупрозрачное лицо не оказалось в дюймах от моего. Я вдохнула, удивившись, что еще могу дышать. Даже в другом измерении у меня от него перехватывало дыхание. Это было нечестно. Ему нужно было стараться сильнее. И мне тоже. Я сосредоточилась на нем, на тени щетины на его челюсти, на приоткрытых губах, на глазах, что безумно смотрели в мои, стараясь заглянуть как можно глубже. Я хотела, чтобы он был плотным, настоящим. Он, наверное, делал со мной то же самое. — Похоже, это идет, — прошептал он. Я прислушалась и уловила в бездне рычание Он закрыл глаза. — Мне нужно забрать тебя с собой. Я не могу тебя здесь оставить. — Знаю, — сказала я, в сердце росло отчаяние. — Сосредоточься. — Уже, — напряжение в его голосе было ощутимым. Рычание становилось громче, я ощущала, что другая сущность приближается, с ней — боль и страдания. Красные глаза где-то сияли. Я отвела взгляд, посмотрела на Декса. Времени оставалось мало. — Тебе нужно уходить, — сказала я ему. — Возвращайся. — Не без тебя. — Мы не можем остаться здесь вдвоем, — взмолилась я. — Уходи. — Роман слабеет, — сказал он. — Так уходи! Красные глаза уже были близко. Мое тело содрогалось от волн злости и уродливости. Они нас утопят. Декс попытался прижать другую ладонь к моей щеке. Он словно хотел обхватить руками воздух. — Ты меня простишь? Я опешила. — Что? — За все, что я с тобой сделал. Ты простишь меня? Я знала, что невозможно забыть произошедшее. Но я была готова простить его. Я не хотела, чтобы этот груз давил на нас до конца наших коротких жизней. — Конечно, — прошептала я. Он печально и нежно улыбнулся. Порыв ненависти окружил нас. Красные глаза появились за плечом Декса. Декс склонился и попытался поцеловать меня. Несмотря ни на что, я хотела бы ощутить это. Ощутить напоследок. Чудище прибыло. «Наши сердца — магниты», — подумала я. И ощутила его. Его теплые руки на моем лице. Нежные губы поверх моих. Поток электричества перетекал из него в меня и обратно, обжигая мою кожу, ускоряя биение сердца. Тяжесть опустилась на нас, давила с ужасной жестокостью. Но Декс держался крепко. Я обхватила руками его пояс, нас тянула вместе незримая сила, выдирала нас из тьмы. Я услышала в темноте прощание Пиппы. А потом раздался ужасный скрежет, словно нас бросал сильный вихрь, за этим последовал ослепительный белый свет, властный голос Романа. Я ощутила, как руки Декса отпустили меня, мои руки упали по бокам. С толчком и воплем я вернулась в реальность. Меня словно бросили в кирпичную стену. Я открыла глаза и оказалась в почти темной комнате. Выгоревшее кольцо окружало кровать, разломанную пополам. Я была на коленях, как и Декс рядом со мной. Роман стоял между нами, одна ладонь лежала на моей голове, другая — на голове Декса. — Твоя душа — твоя, — сказал Роман, голос стал тише от усталости. Я упала на пол и дала нежной тьме унести меня прочь. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Я медленно открыла глаза в мягком освещении, ощущая, как ужасно болит голова. Я смотрела на тусклый желтый потолок, стараясь не тревожить голову. Пахло травами. Был цвет. Был запах. Я была жива. И вернулась на место. Я услышала тихое сопение рядом, медленно повернула голову, вжав ее в подушку. Моя ладонь лежала на узкой кровати рядом со мной, другую держало что-то внизу. Я приподняла голову и плечи, чтобы увидеть, что меня держит, закряхтев от боли в висках и во лбу. На горе подушек на полу лежал Декс. Он был на боку, спал, держа меня за руку. Я выдавила улыбку и опустила голову на подушку, было сложно долго удерживать ее на весу. Я невольно застонала от неудобства и боли. Декс пошевелился рядом со мной, сжал мою руку. Он сел и посмотрел на меня, его волосы растрепанно торчали. — Малыш? — тихо спросил он. — Привет, — прохрипела я. Он кашлянул и сел прямее, обхватил мою ладонь руками. — Твои глаза нормальные, — он пристально разглядывал меня. — Как ты? — Честно? Хуже еще не было. — Роман сказал, что ты будешь чувствовать себя так, словно переехал поезд. — Как-то так и есть. — Он сказал, что это пройдет через пару дней. Я говорил, что тебе нужно в больницу, но он сказал, что раны быстро пройдут. Что они не привязаны к этому миру. — О, это радует, — сказала я. Я повернула голову в другую сторону и осмотрелась. Мы были в комнате, что напоминала теплицу, превратившуюся в кабинет. Растения были всюду, среди них виднелся низкий стол и стеллаж с книгами. — Где все? — спросила я, слыша только тишину в доме. — Ада и Роман отправились в город за едой. Берд, похоже, пошел прогуляться снаружи. — Они в порядке? — я вспомнила, как увидела сломанную кровать, выжженное кольцо от огня, страх в глазах Ады, когда она смотрела на меня, парящую над кроватью среди молний. — Берд в порядке. Роман выглядит ужасно, но жив. Думаю, Ада немного шокирована, но она будет в порядке. Она — амазонка, как ты. Это семейное. При упоминании семьи я нахмурилась. Я вспоминала слова и картинки Пиппы в Тонкой вуали. — Что такое? — спросил он и склонился ближе. Он нежно погладил мой подбородок большим пальцем. — Я попала в место… — начала я, не зная, как закончить. — В место под названием Тонкая вуаль. Черный солнечный свет. Пиппа была там. Я говорила с ней… Он кивнул, глядя мне в глаза. — Ты знаешь, что она — твоя бабушка.