— Я неожиданно вспомнила, что старик болтал у дверей, что ему нужно сообщить владельцу дома, что его жилец наконец-то прибыл. Я не знала, что это значит, подумала, что может оказаться ловушкой. Поэтому повесила картину на место, закрыла дверь и бросилась за стариком в его контору. Он как раз набирал номер, сидя за свои столом. Я умоляла его никому не звонить. Но он сказал, что таково условие контракта. Тогда я наставила на него револьвер. Он повесил трубку, но я поняла, что, когда я уйду, он все равно позвонит. Я тогда не знала, что за человек этот Бальтазар, судя по рассказам моих родителей, он был связан с гангстерами. Я не хотела, чтобы он знал, что я нашла его бриллианты. Поэтому мне пришлось выстрелить в старика. Потом я увидела карточку, с которой он набирал номер, и вырвала ее из бобины. Там было указано имя Мэтью Арнольда, а я знала, что оно связано со стихотворением. Позже я позвонила по этому номеру из будки, и мужской голос мне ответил, что я позвонила в магазин для серферов в Сен-Кристобале, в Калифорнии. Я поняла, что мне придется и его убить, пока он не узнал, что его обчистили. Чтобы спрятать все концы в воду. — Прости меня, — обратилась Сью к Лекси. — Я не думала, что все так обернется. Родители считали, что Бальтазар где-то спрятал деньги. Я полагала, что спокойно заберу эти деньги, прилечу к тебе на каникулы, потом поеду куда-нибудь путешествовать, а осенью вернусь в Нью-Йорк и закончу магистратуру. Может быть, официально сменю имя на более звучное. И начну новую жизнь. К этим, — снова презрительный взгляд в сторону отца и матери, которая наконец вышла из-за спины Сью и теперь стояла рядом с обеденным столом, — я больше не собиралась возвращаться. Но оказалось, что там бриллианты. Целое состояние, как я могла оценить. Но мне нужно было время, чтобы придумать, что с ними делать. А пока у меня по-прежнему не было ни гроша. Конечно же, бриллианты, подумал я. Если Большой Пат Михан собирался бежать заграницу, вряд ли бы он повез с собой пять миллионов долларов наличными, которые могли обнаружить на таможне. Ему нужно было что-то надежное и незаметное, что он потом мог легко сбыть по нужным каналам в Европе. — К тому же я боялась, что их владелец начнет меня разыскивать, когда узнает, что Борроудейл мертв. Поэтому мне ничего не оставалось, как поехать на попутках через всю страну. В сумке у меня лежал револьвер и мешочек с бриллиантами. Всю дорогу мне казалось, что я сойду с ума. Я легко нашла его магазин и спряталась там вечером, зная, что он ночует в квартире наверху. Подумала, что, услышав шум, он спустится, и тогда я смогу его застрелить, выдав все за неудачный взлом. Но он оказался более шустрым, мне удалось его только ранить, а потом он спрятался за магазинную стойку. Я испугалась, что он начнет стрелять в ответ, и убежала. — Мне ничего не оставалось, как поехать в Небраску к родителям, — печально промолвила Сью. — Еще почти неделя на попутках. Не так я планировала эти каникулы. Мне пришлось рассказать, что я нашла Бальтазара и ранила его. Потому что он так и не признался, куда спрятал деньги. Я просто хотела, чтобы родители обеспечили мне алиби, на случай, если он даст мое описание полиции. Но в тот же вечер мама взяла все наши сбережения и уехала в Омаху. Она вернулась через два дня и сказала, что Бальтазар больше не представляет проблемы, потому что он мертв. Потом она сказала, что это были не деньги, а бриллианты, и они всегда лежали в в доме в Нью-Хейвене. В конце концов, я призналась, что забрала их. Мы договорились с мамой вместе бежать с фермы. И уехали еще вчера на юг, чтобы пересечь границу с Мексикой. Но когда мы добрались до Канзаса, то поняли, что отец, видимо, подслушал наш разговор. Потому что проверили мешок и обнаружили, что бриллиантов там нет — он подменил их стекляшками от бутылок. Нам пришлось повернуть обратно. Льюис мрачно усмехнулся. Ему явно нравилось, что в споре с интеллектуальной дочерью последнее слово осталось за ним. — Отдай камни! Они мои! — Сью вскинула револьвер. — Зачем они тебе, старая мразь? — Дура, а с этими что будешь делать? — старик мотнул головой в нашу с Лекси сторону. — Пусть уходят сейчас, — буркнула Сью. — Это наше семейное дело. — Э, нет, — усмехнулся отец. — Сама же знаешь, что свидетелей нельзя оставлять. Они первым делом побегут в ФБР. Ты не успеешь с камушками дойти до ближайшего скупщика, как тебя схватят федералы. Я, может быть, и не гений с магистерской степенью, но знаю, что концы надо обрубить и залечь на дно на пару лет, чтобы ни одна собака тебя не нашла. Что скажешь, мать? — он строго посмотрел на жену. — Ронни, — взмолилась та, — Это же Сью, наша девчушка. У нее вся жизнь впереди, она это заслужила… — Она сама во всем виновата, — жестко отрезал ее муж. Неожиданно в комнате прогремел выстрел. Я взглянул на Сью. Она с удивлением посмотрела на свой револьвер, а потом перевела взгляд на живот, на котором начало расплываться красное пятно. Льюис держал в руке дымящийся дробовик. Наставив свой пистолет на Сью, я и не заметил, в какой момент хозяин убрал руку под стол, достал закрепленное там ружье и успел выстрелить в девушку. Сохраняя удивленное выражение на лице, она рухнула на пол. Какой дурак, мысленно обругал я себя. Это же Небраска. Конечно, тут у каждого фермера есть ружье под столом. Льюис начал спокойно поднимать свое оружие, глядя прямо мне в глаза. Это был взгляд ирландского гангстера по прозвищу Кузнец, который умел забивать своих противников голыми руками, как молотом об наковальню. Я далеко не было уверен, что даже на шестом десятке лет его сразу остановит пуля из пистолета. — Когда вы узнали, что Сью — не ваша дочь? — спросил я, чтобы потянуть время. — Всегда думал, больно уж она умная, — хмыкнул Льюис. — Она родилась через полгода после того, как мы переехали в Небраску. Я так никогда до конца и не верил, что у Марго с Моше дело не дошло дальше поцелуев. А потом Сью как-то прислала нам фотографию из Нью-Йорка, где она вместе с дочкой Моше, с этой Лекси. Когда они стоят рядом, с первого взгляда понятно, что они — сестры. Лекси позади меня тихо заскулила, но не этот звук привлек мое внимание. У стола слева от Льюиса казалось, будто нарастает какое-то звериное рычание. Вдруг из груди миссис Льюис вырвался протяжный вой и она в мгновение ока превратилась в маленький серый торнадо. Раскрыв старую холщовую сумку, она вынула из нее огромный кухонный нож, стремительно подлетела к мужу и вонзила нож ему в живот. Потом еще и еще. Он даже не успел отреагировать, только осел на стул, уронив дробовик. Старуха продолжала орудовать ножом с энергией и мастерством заправского мясника. Всего за несколько минут Льюис, в прошлом Ронни О’Рейли по прозвищу Кузнец, оказался полностью выпотрошен и откинулся на спинку стула окровавленной тушей. Лицо его жены искривилось в жутком оскале, поэтому я понял, откуда она получила прозвище Бешенная Марго. Покончив с супругом, она отшвырнула нож и бросилась к лежавшей на полу дочери. Не сводя с женщины пистолета, я достал носовой платок, осторожно взял нож и револьвер Сью, и перенес их в дальний угол комнаты. Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Еще в Нью-Йорке до вылета я позвонил в офис ФБР и сообщил им всю имеющуюся у нас информацию, попросив предупредить управление полиции Омахи. Конечно, я не думал, что бюрократическая машина будет действовать быстро, но все-таки ожидал подкрепление несколько раньше, чем начнется кровавая баня. — Бедная моя девочка, — причитала Марго, гладя дочь рукой по волосам и оставляя у нее на лице красные разводы. — Почему она сразу не сказала мне, что нашла деньги. — Вы полетели к Бальтазару? — спросил я, чтобы выяснить последние фрагменты этой головоломки. — Да. До Сан-Франциско, потом взяла машину до Сан-Кристобаля. Никто не обратил на меня внимания. Я постучалась к нему в магазин вечером. Он меня с начала не узнал, думал, я заблудилась. Я его тоже не сразу узнала из-за этого шрама и бороды. Но потом я показала ему открытку и умоляла сказать, наконец, где деньги. Сказала, что из-за него мы столько лет жили в нищете, скрываясь. Просила сделать это хотя бы ради нашей дочери. Он очень удивился. Уверял, что с самого начала оставил все бриллианты мне. Специально купил дом, который приглядел в одну из наших поездок в Нью-Хейвен. Себе взял только совсем немного денег — чтобы закончить университет, выучить французский и наконец-то заниматься любимым делом. Он сказал, что был уверен, что я сразу догадаюсь. Ведь он постоянно читал мне эти стихи. Этих своих поэтов. Про Марианну и Дувр и прочую дребедень. Он не мог понять, как я не поняла. Оказывается, все эти годы он думал, что со мной что-то случилось или я не могу сбежать от Ронни. Как будто я слушала, что он там бормочет! — выкрикнула Марго. — Я ни строчки не запомнила из его стихотворений. Вообще его не слушала. Этот идиот не мог написать нормальную записку, потому что боялся, что ее прочитает Ронни. Я была в тот момент так зла на него, что хотела порвать эту чертову открытку, порвать ее на тысячу клочков и швырнуть их ему в морду. Но вместо этого я увидела прилавок с рыболовными ножами. Я била и била его ножом, а потом просто бросила эту открытку на пол. Звук сирен раздавался уже совсем близко. Я подошел к столу, чтобы на всякий случай не дать миссис Льюис схватиться за дробовик мужа. Еще раз взглянув на труп Льюиса, я обнаружил, что из-нанесенных ранений его рубаха под подтяжками раскрылась, открыв взгляду кожаный кошель, спрятанный на груди. Я осторожно достал из кармана пиджака карандаш и приоткрыл кошель. Внутри сверкнули драгоценные камни. Все это время Марго внимательно наблюдала за мной, забыв о скорби по единственной дочери. — Отпустите меня, сэр, — вкрадчиво сказала она. — Ведь это мои камушки. Моше хотел, чтобы они достались мне. — Вы убили Моше Бальтазара. И своего мужа, — ответил я. — Он дурно со мной обращался! И застрелил мою дочурку. — Марго попыталась заплакать, но, видимо, без ножа она совсем не умела выражать чувства. — Подождите, — Лекси теперь сидела рядом со Сью и держала ее за руку. — Мне кажется, она еще жива. Я вроде бы чувствую слабый пульс. Я вгляделся в бледное лицо девушки, потом положил палец на ее шею. Действительно ощутил слабое биение. Пригляделся к ране — несмотря на жуткий вид, ранение было не таким глубоким. Видимо, у Льюиса ружье было заряжено мелкой дробью, чтобы отпугивать птиц от посевов. Это же все-таки Небраска. — Быстрее, Лекси. Найдите в доме простыни. Надо перевязать Сью живот и перевернуть на бок, остановить внутреннее кровотечение. — Это мои камни, — упорно повторяла Марго. — Сейчас сюда прибудет полиция, миссис Льюис, — сказал я, усаживая ее на стул подальше от мужа. — Эти бриллианты вам пригодятся, если вы захотите заключить сделку с государством для смягчения приговора для вашей дочери. Глава 27 Наконец, прибыла кавалерия. Я попросил их немедленно вызвать карету скорой помощи для Сью. Копы внимательно изучили мою лицензию, а также изъяли оружие, хотя они могли сразу убедиться, что из него не стреляли. Я сообщил, что именно благодаря моей информации они оказались на этой ферме, что может подтвердить местный офис ФБР. Также я рассказал, что мы сами приехали в последний момент, став невольными свидетелями, семейной драмы. Наконец, записав наши с Лекси показания, полицейские согласились отпустить нас, обязав на следующий день явиться в департамент Омахи. Видимо, нам снова придется искать ночлег и объясняться с Амандой. В этот момент наконец приехал больничный фургон и санитары стали осторожно перекладывать Сью на каталку, подсоединив к ней капельницу. — Вы можете ехать в город, — сказал нам офицер. — Если хотите, я пошлю патрульного, он проводит вас до приличного мотеля. — Нет, — устало ответила Лекси. — Не сейчас. Я поеду с ней в больницу. Она — моя сестра. * * * notes Примечания 1 Эхо-Парк, Чайнатаун — центральные районы Лос-Анджелеса 2 Томас Харди (1840–1928) — крупнейший писатель поздневикторианской эпохи, основное действие его романов происходит в сельской Англии. В своих произведениях Харди анализирует пороки человеческой натуры, а также господство судьбы над волей людей. 3 Фильм 1958 года посвящен одной из самых знаменитых перестрелок в истории Дикого Запада, произошедшей 26 октября 1881 года в городе Тумстоун между шерифом Уайеттом Эрпом и его братьями и ковбойскими кланами Клейборнов и Клэнтнонов. В Голливуде было снятом множество фильмов об этом событии, в первых из них сам Уайетт Эрп выступал консультантом. 4