— А то. От корки до корки. И бинго — есть машина, которую видел свидетель в ту ночь. — Да, только свидетель уже мертв, а данных о машине в деле нет. — Так точно. Но супруга свидетеля жива, и я ей позвонила. — Продолжай, Агнес. — Как я поняла, в их городке не так-то много происходит преступлений, тем более таких. Конечно, она о нем знает и помнит, что ее муж был свидетелем. Он рассказал ей в тот вечер, что по дороге с рыбалки увидел, как большой темный «рено» поворачивает к дому этих пьянчуг Роттеров. Это ее слова, от себя я ничего не добавила. Вот, а еще она рассказала, что к ним после этого неоднократно приходил детектив Корота и расспрашивал про машину. Она не помнит описание машины или деталей, но обещала порыться в вещах мужа, поискать какие-то тетради, в которых тот записывал все важные события, вел свою хронику. Так она сказала. — Когда она тебе ответит? — Наберу сегодня. — Держи меня в курсе. Есть еще что-то? — Ничего. Мы с Робертом допросили пару человек, кого смогли вычислить по сайту знакомств. Но истории те же. Ничего не знаем, просто общались. Но мы прибегли не совсем к полицейским методам. — Агнес прикусила губу. — И как это понимать? Агнес рассказала, что зарегистрировалась на сайтах и стала писать тем самым людям, с кем общалась жертва. Трое попались на крючок, она узнала их телефоны и даже сходила с Робертом к ним на «свидание». Но прижать их не смогли, как и выведать что-то новое. — У меня тоже кое-что есть, — сказал Том. — Я продолжил изучать переписку Линды на сайтах. Пытаюсь восстановить все удаленные сообщения, хотя это оказалось сложнее, чем я думал. Но я заметил кое-что другое. За месяц до убийства к Линде в собеседники добавился некто под ником «Александр». Их переписку я не смог найти, и не знаю, с чем это связано. Но странно не это. Александр зарегистрировался на сайте за день до того, как добавился к Линде, и удалил свой аккаунт через несколько дней, после того как Линда умерла. — Александр? — переспросил Расмус, поднеся руку к губам. — Да, именно. Я обратил на него внимание только после твоего звонка, — добавил Том. — Тебе это что-то говорит, Ален? — спросила Агнес. — Еще как. Сына Роттеров, пропавшего без вести много лет назад, звали Александр. Он признан умершим, но тело найдено не было. Вся группа внимательно уставилась на Расмуса. — Еще у них была дочь Сирена, но она умерла, когда ей было шестнадцать. Я навестил ее заброшенную могилу. После ее смерти, это был две тысячи пятый год, пропал и Александр. Я только не понимаю, почему мы не заметили этого Александра ранее? — Ну, во-первых, у меня не было полного доступа к данным сайта. Его мне предоставили только после повторного судебного запроса. А во-вторых, мы смотрели на тех, с кем общалась Линда, но переписки между ней и Александром не было. Может, они и не общались, я не могу этого объяснить. Или переписку кто-то почистил, кто-то, имевший доступ к данным сайта или взломавший его. Если бы ты не назвал вчера его имя, я бы вообще не обратил внимания. Он просто был в восстановленном списке тех, кто добавился к ней на страницу, — ответил Том. — Ты попробовал что-то о нем узнать? Если это наш Александр, который каким-то чудом выжил, то должно быть что-то о его жизни. — Пока ничего. Официальная жизнь Александра Роттера закончилась с постановлением о признании умершим. Есть, конечно, однофамильцы, но у них другая семья, и они никак не связаны с нашим делом. Но я еще ищу. — Он мог изменить имя и стал ну, к примеру, Леоном. Правда, в то время ему было лет четырнадцать-пятнадцать. Задача не для подростка. Но это зацепка, мать ее, это зацепка, — подытожил Ален. — Ни за что не поверю в такое совпадение. У меня есть копия старой фотографии, на которой есть Александр. Роберт, попробуй узнать, кто-нибудь сможет состарить лицо с фото, чтобы мы могли увидеть черты взрослого человека. Но, скажу сразу, качество фотографии ужасное. — Мне кажется, такое только в фильмах бывает, — вставил Чак. — Да? Тогда ты, Чак, займешься этим с Робертом. Он ищет среди специалистов, работающих на полицейский участок, а ты — в интернете. Чак цокнул языком, но ничего не ответил. — Том, ты продолжаешь копать про Александра. Агнес, тебя я попрошу узнать, кто владелец участка, на котором стоял дом Роттеров в городе Ром. Если нужно, сделай запрос. Я вчера доехал до места, хотел посмотреть сгоревший дом, но наткнулся на забор и запертые на добротный замок ворота. Он не ржавый, не старый, обычный металлический замок из магазина. — Принято, — бодро ответила Агнес. — И когда истекает срок задержания Петроса? — У нас в запасе пара дней, я продлила срок задержания в связи с обыском жилища. — Отлично. Надо еще раз его допросить после обыска, пока он снова не сбежал. Глава 36 К вечеру Агнес заглянула в кабинет Расмуса. — Как дела, напарник? — Движутся, но медленно. Я уверен, что теперь мы идем по нужной тропинке и скоро мы его прижмем. У нас будут такие доказательства, что ему не отвертеться. — Как из такого миловидного мальчика мог вырасти такой монстр? — спросила Агнес, рассматривая лежавшую на столе распечатанную фотографию первоклашек из города Ром. — Не знаю, Агнес. Но на все есть свои причины. И когда мы их поймем, все встанет на свои места. — Если мы ничего не найдем, придется его отпустить. Судья больше не пойдет нам на уступки. — Тогда будем искать дальше. — Да, само собой. Но… — Что такое? — Я переживаю за тебя. — За меня? — удивленно спросил Ален. — Да, ты стал словно одержимый. Раньше для тебя дела были просто работой. А сейчас ты изменился. Ты замкнут, говоришь только по делу. Когда мы последний раз собирались на выходных у тебя? А когда ты заходил ко мне в гости? — Агнес… — Да ладно в гости. Когда ты последний раз спросил у меня, как моя жизнь, что нового? Я не жалуюсь, ты у нас никогда не был душой компании. Но хочу тебе открыть глаза: за пределами управления есть жизнь. Ален только угукнул в ответ. — Последние дни ты сам не свой, словно поселился в этом преступлении. Ходишь из угла в угол, от страницы к странице, от зацепки к зацепке. Так и свихнуться недолго. — Я встречаюсь с женщиной, если ты не знала. И как у тебя дела? — Да? Встречаешься? И как часто? — Мы каждый день переписываемся. — Очень удобно. И кто же пишет первым? — Давай закроем на этом тему. Я пытаюсь найти убийцу и сделать что-то стоящее. — То есть дела до этого были нестоящими? Все, что мы с тобой делали? — Я не то хотел сказать. Просто это дело… другое, — начал закипать Ален, заводясь от мысли, что Агнес даже не пытается понять его. — И чем же? Она умерла, ее уже не спасти. — Но можно спасти других. Понимаешь, если это тот, о ком я думаю, то я даже не представляю, сколько было преступлений за эти десять лет. Сколько жизней он покалечил. Я хочу остановить его, а не просто поставить галочку и закрыть дело. — Да, это наша работа останавливать таких парней. Но ты остановишь одного, а появятся двое. — И что ты предлагаешь? Сидеть и ничего не делать? — вскипел Ален. — Я предлагаю жить, Ален. И твой отец звонил мне, спрашивал, как ты. — Ах вот оно в чем дело. — Нет, не в этом. Ты обидел его и прошел мимо, забыл. Не звонишь ему. Тебе важнее поймать выродка, чем простить отца. Ален сжал кулаки, его скулы напряглись, челюсть сжалась. — Уйди, Агнес, — сказал он сквозь зубы. — Прости, я не хотела… Но Ален встал и пошел на нее, вынуждая отступить. Когда она была вне его кабинета, он с силой захлопнул дверь. Вернулся к столу, все мышцы были напряжены, глаза блестели от гнева, сердце судорожно барабанило в грудь. «Я должен его раскрыть. Она никогда меня не понимала! А я не хочу быть больше детективом второго сорта, не хочу быть одним из многих. Я… Я достоин большего. А отец хорош: позвонил, нажаловался. Тоже мне. Может, я и был не прав. А может, прав. Она ушла из-за него. Она бросила меня только из-за него!»