– Я сплю, – на моргнув глазом отозвался оборотень. – Ри-и-ид?! – протянула я, пытаясь вытрясти из этого двуликого хитреца и интригана правду. – Дэй? – Он иронично изогнул бровь. Но я уже выиграла время, чтобы придумать что-то поправдоподобнее. – Я искала информацию в книгах: все думала, что это мог быть за камень и при чем тут разделитель в квартирке того убитого… – многозначительно замолчала. Пусть сам додумывает. А то моя фантазия пасует. Оборотень устало потер переносицу. – Я тоже думал об этом ночью… Гоблин говорил, что сумел обхитрить всех, подстраховаться, чтобы его не кинули, разделил… – вспомнил Мрак. Почти дословно. Я даже поразилась: сама-то я лишь в общих чертах уловила суть предсмертных слов. – Я думал над его словами, и, похоже, наш ныне покойный сумел с помощью найденного тобой артефакта как-то отделить часть от Ока. Отчего оно перестало работать. И Шэйти Счастливчик – главарь банды ночных псов – не смог его продать… – Часть… – задумчиво протянула я. – А у меня в доме искали камень… Рид, мне срочно нужно в музей! – Боюсь, что в шесть утра все экспозиции еще закрыты. – И оборотень, одарив меня проницательным взглядом, уточнил: – Ты хочешь посмотреть на копию Ока, которая сейчас выставлена? – Как ты догадался? – в исключительно гномьей манере, вопросом на вопрос, ответила я. – Потому что сам хочу глянуть на этот муляж артефакта. – А знаешь, чего именно сейчас хочу я? – Чуть подалась вперед. – Узнать, какого гремлина ты торчал все это время в чабиле?! – Охранял тебя, – причем произнес это как само собой разумеющееся. – От чего? – не поняла я. – От кого, – уточнил Рид и сжал губы, посмотрев на меня в упор. И пояснил: – Дэй, на тебя чуть больше суток назад напали. И есть большая вероятность, что попытаются сделать это снова. Камень-то, который гоблин выковыр… изъял из Ока, они так и не нашли. И, думаю, Счастливчик подозревает, что он у тебя. Так что извини, но просто так уехать я не мог. Я стушевалась, почувствовав себя на редкость неловко. М-да… Об этом я как-то не подумала. Все же утро – это время, когда я чувствую себя носителем интеллекта. Причем бессимптомным. – Мог бы, раз так, переночевать у меня дома, – сказала и тут же представила, как с фонариком на цыпочках обыскиваю папин кабинет, боясь потревожить чуткий сон оборотня. – Тогда тебя бы пришлось охранять уже не от воров, а от меня, – прямо заявил Мрак. Я чуть не взвыла. Ы-ы-ы! Ну нельзя же так. В лоб. Без тени намека… Даже фраза «ты мне нравишься» прозвучала бы не столь откровенно обнаженной. Хуже было бы разве что признание в духе «я тебя хочу», озвученное посреди ясного утра на лужайке перед домом. Хотя… Рид же оборотень. Матерый. Знающий себя и свои желания. Так что… для него сказанное – отчасти даже деликатность. Но и от этого «пришлось охранять» я все равно покраснела. Пьянящий дурман вчерашней ночи исчез с рассветом, и ко мне вернулись и смущение, и отчасти страх. Страх перед собственными чувствами к этому двуликому. И я поспешила перевести разговор в деловое русло: – А почему именно у меня. А не у тебя? Мы же оба были в квартире? – Потому что я сдал бы камень как найденную улику. И его поместили бы в хранилище… – Я не успела возмутиться такому намеку на мою, скажем так, непорядочность, как двуликий добавил: – И оттуда она могла бы исчезнуть. – Как? – потрясенно выдохнула я, забыв оскорбиться – Я подозреваю, что в отделе есть крот, работающий на мафию. Демоны! Час от часу не легче! Только облегченно выдохнула, что папа ни при чем и можно было не перерывать дом в столь спешном порядке, чтобы успеть до законников, так теперь это! Предатель в отделе! Выходит, даже на работе меня могут того… Кувалдометром по темечку? Причем сделать это может любой? – Не любой. Своей команде я доверяю. И Хуку тоже, – судя по ответу Мрака, последние фразы я, ошарашенная новостью, произнесла вслух. А оборотень же, взяв меня за плечи, прижал к себе со словами: – Дэй, обещаю, я защищу тебя. И откуда-то появилась уверенность: Мрак сбережет. Даже ценой своей жизни. Мы так и замерли, вдыхая рассвет. Над нами птицы щекотали крыльями, кажется, само небо, чья пронзительно-ясная голубизна обещала зной нового дня. Я чуть отстранилась и, вскинув голову, посмотрела на Рида. Меня к нему тянуло. И я уже не могла отрицать силу этого чувства. Вот только что было ему виной: трепет сердца или… всего лишь магия, которая оказалась созвучна зверю Мрака? – Раз уж ты будешь меня охранять, то стоит как следует тебя накормить, напоить, – я попыталась, чтобы сказанное прозвучало как шутка, но не успела договорить, как увидела, что сажей запачкала рубашку оборотня. И задумчиво добавила, думая о стирке: – И замочить… – В тазике с цементом? – иронично уточнил Мрак, имея в виду под «замочить» отнюдь не стирку. – Рид, тебе никто не говорил, что ты страдаешь профессиональным извращением… привычных понятий? – фыркнула я. – Просто многие пытались меня не постирать, а просто стереть с лица земли. – Судя по тому, что ты жив, у них не получилось, – заметила я. – Дэй, ты уходишь от главного, – напомнил Рид. – Это от чего? – уточнила я, глянув на довольно щурящегося под лучами восходящего солнца Мрака. – От еды. – И оборотень плотоядно оскалился. Делать нечего… пришлось возвращаться в дом и готовить. И ведь сама вызвалась. Увы, поразить оборотня особыми кулинарными талантами я не могла. Это Линк обладала сверхспособностью накормить парня так вкусно, что сразу становилась в его глазах в два раза красивее (хотя она и так была просто шикарной), а длина ее ног и объем груди, по словам сытых кавалеров, и вовсе увеличивались едва ли не вдвое. В общем, подруга в совершенстве владела приворотным искусством пирожков и салатов. Я же готовила по принципу: просто и сытно. С тестом у меня не сложилось, крошить кучу ингредиентов, чтобы потом их заправить сложным соусом, казалось каторгой… Уж лучше за это время двигатель разобрать! Или артефакт какой починить. Поэтому в совершенстве я освоила несколько блюд: яичница, бутерброд, лапша, котлеты – при условии, что те из замороженных полуфабрикатов… Ах да, еще я отлично умела заказывать по переговорнику пироги с доставкой на дом. Что же до кофе… Для меня это была не готовка, для меня это был ритуал! Папа в кулинарных подвигах продвинулся чуть дальше меня: он умел отваривать рис, хлопья и замечательно сжигал курицу в духовке. Вернее, запекал. Но до состояния угольков. А все потому, что его фирменный рецепт приготовления состоял из трех стадий. Замариновать мясо. Поставить его в духовой шкаф. Вспомнить, что забыл что-то в гараже, уйти в него буквально на пару минут и пробыть там часа два-три. Сегодня я решила папиных подвигов не повторять, а по-быстрому отварить лапшу и посыпать тертым сыром. Закинув в кипящую воду длинные макароны, я глянула на рубашку Рида, который сидел на относительно прибранной после погрома кухне, прислонившись спиной к стене, прикрыв веки. Я прикинула, что вариться завтраку минимум минут семь-десять. Так что за это время я успею застирать рубашку. – Раздевайся, – сказала я. Оборотень приоткрыл глаза, широко зевнул и усмехнулся: – Таким решительно-командирским тоном мне снимать с себя одежду еще не предлагали. – Мне нужна только рубашка. Я сейчас ее застираю. А то очищающие заклинания давались мне еще хуже, чем папе – жареная курица. – Понял, ты уйдешь в ванную на пару минут, мне каждые полчаса помешивать еду в кастрюле. От такого проницательного ответа я даже остановилась у порога и обернулась. – Что? – правильно истолковал мой недоуменный взгляд оборотень. – У меня, между прочим, три младших сестренки. Так что я в курсе, сколько длятся женские «пять минут». А ты что подумала? – Что ты очень проницательный детектив и знаток психологии, – вывернулась я и поспешила в ванную, пока мое дезертирство еще можно было назвать гордым словосочетанием «стратегический маневр». Задержалась я там, как и предвидел Рид, больше пяти минут. Зато и рубашку отстирала, и сама под душем помылась. А вернувшись, увидела мечту диетолога: способ сжечь две тысячи калорий за четверть часа. Просто оставить их на включенной плите, и они сами сгорят. До состояния угольков. А Мрак… спал. Глубоко и счастливо. А кухня была в таком плотном дыму, что в ней можно было и топор повесить, и самому повеситься. Но едва я пошевелилась, чтобы выключить плиту, как оборотень тут же открыл глаза. Словно у него даже в спящем режиме стоял детектор на движение и подозрительные звуки. Из серии: если кто проникнет в дом – я тут же среагирую. А подгорающая еда – это фоновое, опасности не представляет, и на нее можно не обращать внимания. – Извини, Дэй, я сам не заметил, как… Я, глядя на ложку, намертво сцементированную остатками спагетти с кастрюлей (хм, я ее не оставляла в утвари, похоже, Мрак и вправду разок помешал макароны, как и обещал), произнесла: – Ладно, проехали. Сейчас найду металлический ковшик и отварю в нем. – У меня есть идея получше. Давай ты оденешься, и мы съездим в один из крупных круглосуточных магазинов. При них есть небольшие кафе… Надо ли говорить, что идея мне понравилась. Вот только Мрак предупредил, чтобы я захватила с собой какое-нибудь платье для музея, чтобы лишний раз не мелькать на выставке в форме законников. У него же самого в рабочем кабинете есть штатский костюм для таких случаев. Пока двуликий умывался в моей ванной, я переоделась в форму и открыла шкаф, взглядом полководца осмотрев свои войска. Справа была рота «нечего надеть», слева пехота «вешать некуда», в авангарде «выкинуть жалко» и замыкающий отряд «вдруг похудею или поправлюсь». И скромно в углу – то, что я, собственно, носила: комбинезон, шорты, спортивное… И платье. Только уже не мое – увы, оно почило смертью храбрых при поиске закладки в тяжелогрузе, – а Линк. Красное, облегающее – его подруга оставила у меня на случай, если нужно будет переодеться для вечеринки. Ее отец был строгих взглядов. И с него сталось бы выпустить дочь на улицу вечером при условии, что на Линк будет исключительно сатиновая юбка в пол, модели позапрошлого века, блузка с длинным рукавом и кофта. Так что красное платье у меня висело на передержке. Я критически осмотрела наряд. Надеюсь, ничего страшного, если я возьму его? По такой жаре оно было лучшим из всех вариантов. Только стоит все же сначала спросить у подруги… Набрала номер Ли. Она ответила не сразу, и было такое ощущение, что она согласна сейчас на все: отдать платье, драгоценности, почку – лишь бы от нее отстали. – Ты изверг, Дэй, – простонала она под конец моего краткого объяснения, по какому случаю я пытаю ее осознанной мыслительной деятельностью в такую рань. И добавила: – Но я тебе прощаю, – причем Линк произнесла это тоном «но обязательно это припомню». – Бери его, конечно. И вслед за продолжительным сладким зевком из переговорника послышалось пиликанье, означавшее, что собеседник отключил артефакт связи. Я взяла платье, еще раз покрутила его на вешалке… Оно хоть и выглядело ярким, но не вульгарным: у подруги был отличный вкус. Я сложила наряд в сумку, туда же закинула и босоножки на шпильке. Вроде все, для похода в музей почти готова. Только еще пару мелочей добавить… Покончив с приготовлениями, я поспешила вниз. В холле уже ждал Рид. Непростительно бодрый. Особенно для того, кто спал за сутки меньше получаса. У-у-у, вот ведь… оборотень! – Ну что, поехали перекусим? Я кивнула, и мы пошли к машине. Путь до круглосуточного кафе был недолгим. И главная причина тому – еще только начавший просыпаться город. Пробки на центральных улицах еще не успели образоваться, и спустя каких-то тридцать семь минут мы с наслаждением завтракали. Мрак – стейком и жареным картофелем, супом из бобовых и салатом. Я тем же, но в двойном размере. И еще кусочком торта. И под конец, смакуя десерт, я почувствовала, как на меня смотрит Рид. Тепло, заботливо, так, что я вдруг ощутила каждый свой нерв, каждую частичку собственного тела. Чуть подняла голову. Взмах ресниц… И наши взгляды встретились. И моя душа потекла в его, а его – в меня. И вновь как сегодняшней ночью… в синем бездонном море безвозвратно потонул один драккар… Звон мелочи, ударившей о стойку, – кассир давала сдачу еще одному раннему посетителю – оборвал волшебство момента. Оно исчезло, а я… поспешила опустить голову. Мрак был для меня магнитом, чьей силе притяжения я не могла, не хотела сопротивляться. Но сомнения… Они роились, точили изнутри: а вдруг это все же магия? Что, если она и только она виновата в том, что происходит с нами? И как только Рид вернет зверя – все это исчезнет? – До этого я не подозревал, что можно получить удовольствие, просто накормив кого-то, – услышала я и невольно посмотрела на улыбающегося двуликого. Причем он делал это так широко и искренне, что мои губы сами улыбнулись ему в ответ. – А ты знаешь, насколько это опасно – кормить сытным завтраком чародейку? – предостерегала я, имея в виду свой зверский (и неважно, что из нас двоих наполовину зверь – это Рид) аппетит. – И чем же? – Мрак чуть склонил голову.