– В разобранном виде даже у сильнейших артефактов лишь малый остаточный шлейф. А иногда и полное отсутствие фонового магического излучения. – Я вспомнила, как, еще будучи школьницей, на собственном опыте убедилась в этом правиле: разобрала в мастерской сердечник гасителя, от которого прямо-таки разило магией, и оставила на пропитку. А папа, придя, нечаянно сгреб все детали в короб. И как я потом ни пыталась найти их, сколько поисковиков ни запускала… Обнаружился разобранец в лучших традициях чемпионата в пряталки. Когда прошлогоднего победителя традиционно находят спустя год. На новых играх. Так вот никаких эманаций от деталей не было! Но Око не какой-то там сердечник. Даже при извлеченном камне от него осталось бы излучение. Немалое. Но его вполне можно было замаскировать. – Подожди… – От догадки я покачнулась. – Не хочешь же ты сказать, что гоблин разделил Око прямо тут? – Я обвела выразительным взглядом зал. – А я и не говорил подобного. Это твои слова, – иронично отозвался Мрак. – Сейчас будут и действия. Удушающего характера, – предупредила раздосадованная я. Как?! Как этот оборотень, законник и ни разу не артефактор обо всем догадался раньше сведущей в магической механике меня? – Значит, услышать мою гипотезу полностью ты не хочешь? Я выразительно засопела в духе: «Я тебя ненавижу. Но если расскажешь все, ты все равно будешь бесить, но меня это будет уже устраивать». – И как? – Наконец мое любопытство взяло верх над раздражением. – Думаю, что наш преступный гений, как только включили охладительную установку и яд начал отравлять воздух, надел защитную маску. Из тех, что используют алхимики при работе с реактивами. – А дальше из-за взаимодействия яда с узлами охладителя произошло возгорание. – Я вспомнила, как резаком пилила сплавленный в пожаре кусок металла… – Да, и посетителей, которым стало плохо, начали выводить из музея. Дым, паника и как итог – оставшийся пустым зал. До прибытия огнеборцев прошло двенадцать минут. Чад не позволил камерам заснять всего, но предположу, что за это время гоблин отключил сигнальное заклинание, извлек Око, подменив его муляжом, и отделил камень от артефакта. Но поскольку тот все равно фонил, логичнее всего было бы… – Не тащить здоровенную, с чемодан, глушилку, а перебить магический шлейф более сильным излучением! – выпалила я. Похоже, слишком громко: на нас начали оглядываться другие посетители. И если основная публика лишь бросала недоуменные взоры и отворачивалась обратно к экспонатам, то одна мисс прямо впилась в меня взглядом. Так смотрят те, кто идет убивать. Но я, сколь ни напрягала память, так и не смогла вспомнить, где мы могли с этой рыжей столкнуться. Меж тем огненная красотка чуть повернулась и… В ее облике произошли разительные метаморфозы: появилась томность, соблазн волнами потек от этой светской львицы к… Мраку. А как она на него посмотрела! Этот взгляд был сладким грехом по форме и похотью по сути. – Ты ее знаешь? – Молли, – сказал, а по интонации – выругался Мрак. – Кто? – не поняла я. – Бывшая. Мы с ней расстались. – Видимо, Мрак знал силу эпитетов, которые порой главные по смыслу не только в предложении, но и в вопросе спасения целостности шкуры. «Так. Спокойно, Дэй. Главное – сдержаться», – повторяла я себе, пытаясь отвернуться от рыжей красавицы. Она превосходила меня во всем. Внешностью, умением держаться и… Один взгляд на ее фигуру говорил: эта мисс либо подхватила смертельное проклятье, либо очень, прямо-таки вопиюще богата. Потому что такая стройность может быть лишь у двух категорий смертных. И что-то мне подсказывало, со здоровьем огневолосой все в полном порядке. О том, что Молли из элиты, говорили и драгоценности, которыми были унизаны ее пальцы. И, как магомеханик, могу с уверенностью заявить: половина из них – артефакты. На миг подумалось: вот кто должен стоять рядом со Стэйном. Они вместе выглядели бы отлично… Но когда я все же усилием воли повернулась к Мраку, то увидела: он бросил скептический взгляд на рыжую и чуть заметно отрицательно мотнул головой. И я осознала: если Рид захотел быть со мной, то ничто и никто не заставит его быть с этой… М-м-молью. Как бы она ни пожирала его глазами, ни оттягивала провокационно край декольте, вроде бы невзначай проводя по тому пальцем, как бы томно ни вздыхала… А ревность… Нет. Ее не было и в помине. Но без волос и с еще десятком фунтов на талии этой Молли было бы определенно лучше! – Дэй, – вернулся к тому, собственно, за чем мы и пришли сюда, Мрак. – Если исходить из того, что при выносе Ока из музея была использована не глушилка, а другой артефакт… Мог ли это быть, допустим, принесенный кем-то из посетителей родовой перстень или еще какое-то украшение? Мне показалось, что Рид задал этот вопрос не то чтобы для проформы, а, скажем так, чтобы исключить второстепенные варианты. Я еще раз окинула зал уже чисто профессиональным взглядом, стараясь абстрагироваться от рыжей. Увы, на посетителях такого амулета не было. Ни на одном. Да и сомневаюсь, что такой артефакт со шлейфом, способным перебить магическое излучение даже ослабленного Ока, нашелся бы… А вот некоторые экспонаты… Похоже, последнее я произнесла вслух, потому что Мрак выдохнул: – Отсюда с момента открытия выставки экспонаты не вывозили. Ни один. Я специально наводил справки. Зато в соседнем зале как раз был последний день выставки схинских мумий. На периферии сознания всплыли слова умирающего гоблина: он что-то говорил про гроб. Точно, про него! – Мумии, гроб… – забормотала я. – Саркофаг, – подсказал Рид. – Меня интересует одно: его фона достаточно, чтобы Око в разобранном виде не обнаружили? – Наверное, – отозвалась я, уже понимая: сейчас я буду с пристрастием допрашивать экскурсовода. И сдаётся мне, это будет тот редкий случай, когда гид окажется не рад «вопросам из зала». А меня-то интересовала сущая малость: частота магического излучения, период распада остаточного силового шлейфа и диапазон покрытия… Всего-то. Никаких легенд, преданий, слухов о тайной беременности, случившейся три тысячелетия назад, и мифов о способах бальзамирования. Я желала отжать всю воду, оставив лишь факты. Но и не подозревала, что в процессе этой самой «выжимки» могу не только утолить жажду знаний, но и наглотаться, захлебнуться и чуть не утонуть. Словоохотливый экскурсовод был мастером своего дела и виртуозно уходил от вопросов, об ответах на которые он и понятия не имел. Глава 9 Но мы с капитаном Стэйном оказались очень любознательными. И ни разу не любопытными. Потому что любознательность, в отличие от любопытства, бывает исключительно по делу, а не праздности ради. Именно так я и заявила, когда экскурсовод, глядя на нас и, судя по ее лицу, мечтая о чаростреле, в сердцах произнесла: – У меня еще ни разу не было столь дотошных посетителей, – причем это прозвучало с интонацией: «А лучше бы и вовсе не случалось!» И все же дама сдалась под нашим натиском заинтересованности саркофагом и сделала почти невозможное для гида – признала, что она не полностью владеет материалом по истории Аленорига Пятнадцатого из рода Лонрис, который царствовал еще до эпохи низвергнутых. И заверила, что уточнит этот вопрос. Возможно, было бы быстрее, представься мы законниками. Но не факт. На официальный запрос тоже нужно время. А демонстрация значка – лишнее внимание, которое привлекать не стоило. Экскурсовод вернулась спустя каких-то полчаса с копией манускрипта. По словам дамы, ее она вынесла из фонда исключительно для столь пытливых и интересующихся историей гостей музея. Автор рукописи, магомеханик Отто фон Крох, участвовавший в раскопках этого самого саркофага, подробно описал фоновый уровень и гробницы, и усыпальницы в оной, и тела бальзамированного правителя. Я вчиталась в строки, выведенные четыреста с лишним лет назад рукой великого Отто фон Кроха, артефактора и чародея, и убеждалась: да, да и еще раз да! Саркофаг мог стать идеальным контейнером для Ока! Получалось, что гоблин и не выносил украденный артефакт с выставки. Это сделали сами музейщики на следующий день, когда упаковали и отправили экспозицию мумий династии Лонрис… Куда? В запасники или?.. – И какой шлейф? – заглядывая мне через плечо, уточнил Рид с умным видом. Хотя, с учетом того, что я сама едва разбирала, что изображено на копии, подозреваю, что для оборотня это и вовсе выглядело сущей галиматьей. Но… – Сто сорок семь условных единиц… – отозвалась я. – Ты выиграла это пари, – торжественно заключил Рид. И я тут же смогла лицезреть, как светоч знаний может посинеть от черной злости. Если проще – экскурсовод взбеленилась. И, судя по выражению ее лица, срочно составляла список проклятий для двух сильно любопытных особ, которые потратили уйму ее времени ради какого-то своего спора. Зато Стэйн добился главного: никто и не заподозрил, что мы здесь из-за пропавшего Ока. А то, что о нас подумала эта дама монументальных габаритов… Ну нельзя же одновременно одними и теми же костями играть и с демонами, и с богами. И если ради расследования придется пожертвовать своим реноме приличных посетителей в глазах гида – мы это пережуем! И переживем тоже! И едва мы вышли из зала, Рид поспешил достать переговорник. – Леард, это Рид. Мне срочно нужно узнать, куда отправили экспонаты выставки рода Лонрис. Она была представлена в музее мировой истории магии и пять дней назад завершилась. Я не слышала, что ответил чувствитель. В этот момент меня озаботил куда более приземленный вопрос: я захотела в уборную. И как только Рид договорил, сообщила, что мне нужно отлучиться «припудрить носик». Оборотень коротко кивнул, но… не только взглядом проводил до нужной комнаты, но и, по ощущениям, дверь им же помог открыть. А вот едва я оказалась в туалетной комнате, как нос к носу столкнулась с рыженькой Молли. Она поправляла прическу, стоя напротив зеркала, но, увидев меня, полностью потеряла интерес к своему отражению и уверенно развернулась так, что мы оказались друг напротив друга. – Кажется, мы раньше не встречались и незнакомы? – медовым голосом произнесла она, впрочем, опустив такие прелюдии разговора, как приветствие. – Меня зовут Молли. И она растянула губы в улыбке, которую можно охарактеризовать двумя словами: «кошмар дантиста» – зубы были идеально белыми и ровными. А такие здоровые резцы не сулили никакого обогащения! В общем, финансовый ужас, да и только. Я на эту речь лишь вскинула бровь и улыбнулась. Доброжелательно. Хотя хотела совершенно иного: минимум – огреть эту наглую особу. Хотя бы кувалдометром. За ее взгляды в сторону Рида. – А тебя как зовут? – не дождавшись ответа, чуть капризно протянула рыжая. – Для ТЕБЯ, – я выделила последнее слово, – я – ВЫ. – Ну что ты! – Она беспечно махнула рукой. – Какое «вы» между любовницей и невестой Риднора Стэйна? Она? Невеста Рида? Лишь усилием воли я удержала лицо. Вдох. Выдох. Вдох. Так, Драккарти. Не убивать. Только не убивать. Мрак сказал, что она «бывшая». Значит, бывшая. И точка. И я должна ему доверять. А еще – я не желала его ни с кем делить. Ни с этой… Молли, ни с кем бы то ни было еще! Он МОЙ. ТОЛЬКО МОЙ. И все тут!. Что бы эта конопатая о себе ни возомнила и как бы ни пыталась меня сейчас размазать в тонкий слой. – Рид не говорил, что у него есть еще и любовница. – Я изобразила легкое удивление. – Ну что же, тогда будем знакомы – Дэйна. Я оценила оборотницу. Что рыжая относилась к двуликим, стало понятно по тому, как на миг она не смогла после моих слов удержать маску благодушия и черты ее лица по-звериному заострились, а верхние клыки показались над губой. Но это только на долю секунды. И вновь она сама доброта. И по тому, как быстро Молли смогла взять себя в руки, я поняла: передо мной очень опасный противник. Из тех, кому не требуется размахивать кулаками и угрожать с пеной у рта. Рыжая способна размазать врага по стене толщиной в нанометр, не переставая улыбаться и не сделав ни одного движения. Слова. Только слова, произнесенные ласковым голосом. Таким сладко-приторным, что его можно добавлять в чай вместо сахара. – Значит, по-хорошему не хочешь отступить? – правильно поняла меня Молли. – Интересно, и что МОЙ ЖЕНИХ в тебе нашел? – Ее взгляд прошелся от моих босоножек до макушки. – Я же лучше тебя во всем. – Даже в магии? – невинно уточнила я. – Пф, магия, – фыркнула рыжая. – Сомнительный дар, который не компенсирует твоего главного недостатка: ты человек. Смердишь человеком. И эту вонь не перебить ничем. Молли оскорбляла не сразу, а поэтапно, смакуя каждый шаг. А затем элегантным жестом достала из клатча капсулу духов. Та была размером чуть больше горошины. Достаточно ее сжать теплыми пальцами – и тонкие капли аромата окутают облаком. А во второй руке у рыжей в следующую секунду очутилась «ручная молния» – простенький артефакт, способный рождать пламя. Такие любили использовать курильщики. Я догадалась о намерениях рыжей за миг до того, как та решила поджечь себя. А что? Идеальный ход: аэрозоль ароматного масла вспыхнет моментально, лишь слегка опалив платье. Небольшим ожогом, с учетом регенерации оборотницы, можно было пренебречь. Я согнула в локте руку, и в ладони тут же вспыхнуло пламя. Белое. Настолько яркое, что даже один его свет обжигал. И только когда огонь взвился на пару футов, я поняла: мой резерв, еще утром опустошенный до дна, вновь полон. Столь быстро он еще ни разу не восстанавливался. – Угрожаешь? – довольно ухмыльнулась Молли. Вот только был в ее уверенной улыбке оттенок… нервности, что ли. – Ничуть, только лишь помогаю. А то эти ручные молнии не всегда срабатывают, – усмехнулась я в ответ. – Ты же хотела себя поджечь, а потом громко крикнуть, что на тебя напала обезумевшая магичка? Удиви меня, скажи, что это не так. И судя по тому, как дернулось лицо рыжей, словно от пощечины, я поняла: угадала. Именно это и собиралась сделать оборотница. Элегантно устранить соперницу, выставив себя жертвой. – Так вот, дорогая Молли, – продолжила, делая шаг вперед. – Я лишь тебе помогу. Чтобы ты точно почувствовала тепло моего радушия. Я смотрела на рыжую в упор. И в душе не было и тени сомнения. Какое притяжение зверя Рида к моей магии? Что за чушь! Я просто хочу быть с Мраком. Сейчас. Всегда. А любой, точнее, любая, кто посягнет на МОЕГО ОБОРОТНЯ и попытается меня устранить… пусть пеняет на себя!