На мгновение Люси лишилась дара речи. – Ну? – не унимался он. – Конечно, – запинаясь, проговорила Люси. Она опять посмотрела на дядю, но тот упорно хранил на лице выражение решительного равнодушия. – Показывайте. – Губы лорда Давенпорта образовали тонкую линию, которая протянулась от одной обвисшей щеки до другой. – По семерке. Этого хватит. – Я… э-э… Охваченная отчаянием, Люси пыталась поймать взгляд тети Харриет, но та не обращала внимания на то, что творится вокруг, и фактически не произнесла ни слова с начала вечера. – Папа, – вмешался Хейзелби, – полагаю, вы… – Тут вопрос улучшения породы, – довольно грубо заявил лорд Давенпорт. – Будущее семьи заключено в ее чреве. У нас есть право знать, что мы получаем. Она сглотнула и на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с силами. А когда открыла, то обнаружила, что лорд Давенпорт смотрит прямо на нее. Его губы начали приоткрываться, и Люси поняла, что он сейчас заговорит. Этого она вынести уже не могла и… – Семь, четырнадцать, двадцать один, – затараторила она, чтобы только остановить его. – Двадцать восемь, тридцать пять, сорок два… Интересно, подумала Люси, что он сделает, если она собьется? Отменит свадьбу? – …сорок девять, пятьдесят шесть… Это было бы заманчиво. Ужасно заманчиво. – …шестьдесят три, семьдесят, семьдесят семь… Она посмотрела на дядю. Тот ел. И даже не смотрел на нее. – …восемьдесят два, восемьдесят девять… – Все, этого достаточно, – объявил лорд Давенпорт, останавливая ее сразу после восьмидесяти двух. Надежда, вспыхнувшая в душе Люси, улетучилась. Она взбунтовалась – наверное, впервые за всю жизнь, – но никто этого не заметил. Она опоздала, ждала слишком долго. Может, еще что-нибудь учудить, спросила она себя? – Здорово, – сказал Хейзелби, ободряюще улыбаясь. Люси ухитрилась улыбнуться ему в ответ. Он и в самом деле был неплохой. Если бы не Грегори, она считала бы его удачным вариантом. У Хейзелби были чуть жидковатые волосы, хотя он весь был чуть жидковат, но жаловаться было практически не на что. А она и не жалуется. И не будет. Просто она хочет кое-чего другого. – Полагаю, вы неплохо учились у мисс Мосс? – спросил лорд Давенпорт. При этом он прищурился, и его вопрос прозвучал отнюдь не дружелюбно. – Да, конечно, – ответила Люси, удивившись. Она уже думала, что беседа сменила направление. – Великолепное учреждение, – заявил лорд Давенпорт, жуя кусок жареной баранины. – Им известно, что должна знать девушка и что ей знать не следует. Там училась дочь Уинслоу. И Фордхема тоже. – Да, – пробормотала Люси, потому что от нее явно ожидали реакции. – Они обе замечательные девушки, – солгала она. Сибилла Уинслоу оказалась мерзким маленьким тираном, который находил развлечение в том, чтобы щипать своих одноклассниц за плечо. Впервые за весь вечер лорд Давенпорт был, кажется, доволен ею. – Значит, вы их хорошо знаете? – уточнил он. – Ну, не очень, – уклонилась от прямого ответа Люси. – Леди Джоанна была чуть старше меня, но школа небольшая. Мы знали друг друга хотя бы в лицо. – Хорошо, – одобрительно кивнул лорд Давенпорт, при этом его щеки дрогнули. Люси поторопилась отвести взгляд. – Это те люди, с которыми вам придется познакомиться поближе, – продолжил он. – Это те связи, которые надо культивировать. Люси покорно кивнула, мысленно составляя список всех мест, где она предпочла бы сейчас оказаться. В Париже, Венеции, Греции. Хотя там, кажется, война? Не важно. Все равно в Греции было бы лучше. – …ответственность за имя… определенные стандарты поведения… Действительно ли на Востоке так жарко? Она всегда восхищалась китайским фарфором. – …не потерпят никаких отступлений от… Как назывался тот жуткий квартал? Сен-Жиль? Да, она и там предпочла бы оказаться. – …обязательств. Обязательств! Последнее слово сопровождалось ударом кулака о стол. Серебряная посуда звякнула, и Люси подскочила от неожиданности. Даже тетя Харриет оторвала взгляд от тарелки. Люси сосредоточилась и, так как взгляды всех присутствующих были направлены на нее, произнесла: – Да? Лорд Давенпорт почти с угрожающим видом подался вперед. – Однажды вы станете леди Давенпорт. У вас будут обязательства. Много обязательств. Люси слегка растянула губы – достаточно для того, чтобы это считалось ответом. Господи, да когда же закончится этот вечер? Лорд Давенпорт наклонился вперед еще больше, и, хотя стол был широким и уставлен блюдами, Люси инстинктивно отпрянула. – Вы не можете относиться к своим обязательствам легкомысленно, – продолжал он, и с каждым словом его голос звучал все громче. – Вы это понимаете? Интересно, подумала Люси, что будет, если она схватится за голову и закричит во все горло: «Господи, умоляю тебя, спаси меня от этой пытки!»? Да, пришла к выводу Люси, это могло бы оттолкнуть его. Возможно, он решил бы, что она слаба рассудком и… – Конечно, лорд Давенпорт, – услышала она собственный голос. Трусиха. Жалкая трусиха. И вдруг, как заводная игрушка, у которой кончился завод, лорд Давенпорт успокоился и сел на свое место. – Она будет графиней! – гремел Давенпорт. – Графиней! Хейзелби устремил спокойный взгляд на отца. – Она станет графиней только после вашей смерти, – проговорил Хейзелби. – И тогда, – продолжал он, машинально положив в рот крохотный кусочек рыбы, – для вас это не будет иметь значения, не так ли? Люси расширившимися от удивления глазами уставилась на лорда Давенпорта. Кожа графа стала пунцовой. Ее цвет стал жутким – воспаленным, глубоким, с темным отливом, на левом виске вена уже не пульсировала, а подскакивала. Давенпорт сверлил взглядом Хейзелби, и от ярости его глаза превратились в щелочки. В его облике не было угрозы, он не порывался ударить его или причинить другой вред, но было совершенно очевидно – и Люси могла бы поклясться в этом, – что в тот момент граф люто ненавидел сына. А Хейзелби на все это лишь спокойно произнес: – Сегодня замечательная погода! – И улыбнулся. Улыбнулся! Люси не сводила с него изумленного взгляда. Дождь льет уже несколько дней! И разве он не понимает, что его отца вот-вот хватит апоплексический удар? Было видно, что лорду Давенпорту ужасно хочется плюнуть в сына, и Люси даже через стол слышала, как он скрипит зубами. Неожиданно, когда воздух в комнате уже запульсировал от ярости, тишину нарушил дядя Роберт. – Я рад, что мы решили устроить свадьбу в Лондоне, – сказал он. Его голос звучал ровно, спокойно и решительно, как будто он всем давал понять: «Все, закончили и забыли». – Как вам известно, – продолжал он, пока остальные приходили в себя, – две недели назад Феннсуорт устроил свадьбу в своем аббатстве. Конечно, историю предков забывать нельзя – кажется, семь графов устраивали там свои церемонии, – но, признаться честно, почти никто из гостей не смог приехать. Люси подозревала, что это было связано не только с местоположением, но и со спешкой, отличавшей свадьбу Ричарда, однако сейчас было не время спорить о причинах отсутствия гостей. Ей же церемония очень понравилась именно своей камерностью. Ричард и Гермиона были невероятно счастливы, и над всеми присутствующими витал дух любви и дружбы. Свадьба действительно получилась радостной. Радостное ощущение сохранялось только до следующего дня, когда молодые на медовый месяц уехали в Брайтон. Люси еще долго стояла на аллее и махала им вслед. Она впервые в жизни чувствовала себя такой несчастной и одинокой. Скоро они вернутся домой, напомнила она себе. Еще до ее свадьбы. Гермиона будет ее единственной подружкой, а Ричард поведет ее к алтарю. А пока ей приходится довольствоваться обществом тети Харриет. И лорда Давенпорта. И Хейзелби, который либо отличается блестящим умом, либо просто не в себе. Она оглядела сидевших за столом троих мужчин, которые в настоящий момент устраивали ее жизнь. Ей придется смириться, потому что ничего другого не остается. Нет смысла оставаться несчастной, нужно смотреть на вещи оптимистически, хотя это и трудно. Просто следует всегда помнить, что могло бы быть и хуже. Люси даже принялась мысленно составлять список тех самых вариантов, когда могло бы быть хуже, но перед ее внутренним взором все время появлялось лицо Грегори Бриджертона – и варианты, когда могло бы быть лучше.