Но она ни разу не сказала, что не выйдет за Хейзелби. – О боже! – выдохнул Грегори. Брат, похлопав его по руке, проговорил: – Сожалею. Грегори наблюдал, как Люси поднялась в коляску и села. Слуги все еще гомонили на крыльце. Гермиона подобрала прядь, выбившуюся из прически Люси, расправила фату и весело рассмеялась, когда ветер подбросил вверх тончайшую ткань. Все это не может происходить на самом деле. Всему этому есть какое-то объяснение. – Нет, – произнес Грегори единственное слово, которое металось у него в голове, – нет. И тут он вспомнил. Сигнал! Поворот руки! Она обязательно подаст его! Она подаст ему сигнал. Когда она была внутри дома, что-то помешало ей подать сигнал. А здесь, на улице, – ведь она же знает, что он заметит ее жест! – она обязательно это сделает. Должна сделать. Она же знает, что он видит ее, знает, что он здесь, наблюдает за ней. Грегори неотрывно следил за правой рукой Люси. – Все на месте? – услышал он голос Ричарда. В хоре ответов голоса Люси он не услышал, однако отвечать ей и не требовалось – все и так видели, что она на месте. Ведь она невеста. А он – полный идиот, который тупо наблюдает за тем, как ее увозят. – Сожалею, – тихо проговорил Колин после того, как коляска скрылась из виду. – Это какая-то бессмыслица, – прошептал Грегори. Колин положил руку на плечо брата. – Это какая-то бессмыслица, – повторил Грегори. – Она так не поступила бы. Она любит меня. Он посмотрел на Колина. Взгляд брата был добрым и одновременно сочувственным. – Нет, – помотал головой Грегори, – нет, ты ее не знаешь. Она никогда… Нет. Ты ее не знаешь. И Колин, чье общение с леди Люсиндой Абернети ограничивалось мгновением, когда она разбила сердце его брату, спросил: – А ты ее знаешь? Грегори ошарашенно попятился. – Да, – ответил он, – да, знаю. Колин на это ничего не сказал, лишь многозначительно поднял брови, как бы спрашивая: «И?..» Грегори устремил взгляд туда, где скрылась коляска с Люси. Он стоял не шевелясь, затем повернулся к брату и посмотрел тому в глаза. – Я знаю ее, – уверенно произнес он. – Знаю. Колин хотел что-то сказать, но все внимание Грегори снова переключилось на проезжую часть. Он стоял так какие-то мгновения, а потом бросился бежать. Глава 21, в которой наш герой рискует всем – Ты готова? Люси оглядела роскошное убранство церкви Святого Георгия – залитые солнцем витражи, изящные арки, горы и горы цветов, доставленных сюда в честь ее свадьбы. Она подумала о лорде Хейзелби, стоявшем у алтаря рядом со священником. Она подумала о гостях – их было более трехсот, – которые ждали, когда она под руку с братом пройдет по проходу. А еще она подумала о Грегори, который наверняка видел, как она, одетая в подвенечное платье, садилась в свадебную коляску. – Люси, – снова окликнула ее Гермиона, – ты готова? Интересно, подумала Люси, а что сделает Гермиона, если она ответит «нет»? Гермиона так романтична и живет идеалами. Гермиона сказала бы ей, что, хотя бумаги подписаны и оглашение произведено в трех различных приходах, Люси не должна мириться с браком по расчету, если может вступить в брак по любви. Она сказала бы… – Люси? Ты готова? – спросила Гермиона. И Люси кивнула, потому что она была Люси и всегда останется Люси. Потому что она не может поступить иначе. К ним присоединился Ричард. – Даже не верится, что ты выходишь замуж, – сказал он Люси, но прежде чем сказать это, бросил пылкий взгляд на жену. – Между прочим, Ричард, я ненамного младше тебя. И всего на два месяца старше Гермионы, – напомнила ему Люси и указала головой на новоявленную леди Феннсуорт. Ричард задорно ухмыльнулся. – Да, но она не моя сестра. Люси улыбнулась. Она была благодарна Ричарду за то, что его шутка позволила ей улыбнуться. Она нуждается в улыбках. В каждой из тех, что ей удастся выдавить. Сегодня день ее свадьбы. Ее вымыли, и надушили, и нарядили в платье, роскошнее которого она в жизни не видела. И сейчас она чувствует себя… Опустошенной. Ей трудно было представить, что о ней думает Грегори. Она намеренно позволила ему думать, что собирается отменить свадьбу. Разве она смогла бы объяснить ему свои мотивы? Он стал бы убеждать ее, что у нее есть выход. Но ведь он идеалист, и он никогда не сталкивался с настоящими неприятностями. А выхода-то в этой ситуации у нее нет. Она не может пожертвовать своей семьей. Люси приоткрыла глаза и тяжело вздохнула. В сознании неотступно стучало: «Я справлюсь. Справлюсь. Справлюсь». Возможно, все будет хорошо. Возможно, она будет счастлива. Нужно просто продолжать двигаться вперед, мысленно и телесно. Ей нужно просто переступить черту, перейти в другое качество, оставить Грегори в прошлом и сделать вид, будто ее радует новая жизнь в роли жены лорда Хейзелби. – Люси? – услышала она обеспокоенный голос Гермионы. – Что с тобой? Но у Люси не было сил поднять глаза. Гермиона попросила Ричарда оставить их с Люси наедине, взяла руки подруги в свои и, наклонившись вперед, зашептала: – Люси, ты уверена, что хочешь всего этого? Люси удивленно посмотрела на нее. Почему Гермиона спрашивает ее об этом? Именно в тот момент, когда ей очень хочется сбежать? Люси сглотнула и попыталась расправить плечи. – Да, – ответила она. – Да, конечно. Гермиона промолчала. Но ее глаза – огромные зеленые глаза, сводившие с ума мужчин, – ответили за нее. Люси снова сглотнула и отвернулась, не желая видеть то, что было в этих глазах. И тут Гермиона произнесла: