— В этом мире? — голос гнома сорвался на фальцет. Он пытался спрятать слезы, но у него плохо получалось. — И уже без Бугера? — Нет! — решительно тряхнул головой Сапфир. — Мы вырастим Заставу на Цетиле. Сторк Вайракс любил мир солнцеликих, и в память о нем и Крошке Леке мы найдем способ попасть в этот потерянный мир. — Я пойду с тобой! — Гугл вытер потные ладони о штаны. — Это опасно. Придется пробираться через враждебные миры. — Ну и пусть. В память о друге я выдержу все. Исида наклонилась и выбрала самый крупный осколок от некогда здорового как скала Бугера. — Возьмите его с собой, — она ласково погладила черный камень. — В магическом мире камень будет расти и когда-нибудь вновь станет Точильщиком. — Мама, а ты разве не пойдешь с нами? — Нет, милый. Теперь ты сторк и должен идти своим путем. — Можно я пойду с тобой? — из темноты вышла Галатея. Она тяжело опиралась на забинтованную ногу, и по лицу ведьмы читалось, что каждый шаг доставляет боль. — Тея?! — Исида казалась потрясенной больше, чем при обнаружении Зерна. — Я знаю, подруга, что ты можешь сказать. Но я люблю твоего сына и уже давно. Исида открыла рот, но Галатея прижала к ее губам пальцы. — Да, я понимаю, что не привлекаю твоего сына как женщина, но мне достаточно того, что он будет рядом. Я помогу ему. Все присутствующие перевели взгляд на Сапфира. Он был шокирован не меньше матери. — Я всегда поддержу тебя. Подставлю плечо, — тихо сказала ему Тея, мучительно ища ответа в голубых глазах мужчины. — Я смогу, я выдержу. Он шумно сглотнул и, неуверенно кивнув Тее, перевел взгляд на мать. — А ты? Куда пойдешь ты? — Твоя мама пойдет со мной! — раздался уверенный голос, и в портальном коридоре появился незнакомый высокий мужчина. За ним следовал отряд вервульфов, держащих в руках пики, верхнюю часть которых венчали шары, распространяющие яркий свет. — Сэмвилль? — Исида растеряно посмотрела на пришедшего, чем-то неуловимо похожего на сторка Игеворга, но тут же взяла себя в руки. — Сапфир, познакомься, это твой отец. Сын сделал шаг, загораживая спиной мать. — Но он тебе не поверил, мама, — Сапфир, не мигая, смотрел на мужчину, который не спешил назвать его сыном. — И столько веков отказывался видеть нас. Незнакомец стоял неподвижно, сохраняя каменное лицо. — Теперь поверит, — мать мягко отодвинула сына и встала перед гордым сторком Заставы вервульфов. — Я не зря потратила часть своей жизни, чтобы завладеть Обручем истины. Артефакт покажет твоему отцу, что мы с его старшим братом никогда не были любовниками, а тот поцелуй… — Я вырвал тот поцелуй, — в коридоре появился сторк Игеворг и встал напротив брата. На его лице показалась легкая улыбка, но взгляд по-прежнему пронизывал холодом. — И если Исида останется со мной, у меня хватит сил и желания добиваться ее снова и снова. Я не сдамся. — Мама, — позвал Сапфир, чувствуя, что становится жарко. Исида находилась между двумя мужчинами, которые в своей ненависти забыли о ней и сверлили друг друга взглядами. И только обморок измученной женщины разбил это противостояние. Сэмвилль подхватил Исиду на руки и, рыкнув брату «Не подходи к моей жене, загрызу!», широким шагом направился к порталу, ведущему на Заставу вервульфов. Галатея, взяв под руку растерянного Сапфира, словно во сне двинувшегося следом за родителями, потянула к лестнице. — Пусть поговорят. Мы еще увидимся с ними, когда переберемся на Заставу вервульфов, — Тея произносила слова торопливо, будто боялась, что Сапфир прервет ее и скинет ладонь со своего локтя, лишив опоры. Как невовремя ее укусил вампир! Макар знал, что раны, в которые попала слюна кровососа, затягиваются медленно и оставляют на теле некрасивые шрамы. Но Галатее не привыкать. Пока студент ходил по Заставе в шапке-невидимке, слышал о ней всякое. За сотни лет жизни с белой ведьмой чего только не случалось. Была и любовь к мужчинам. Страстная, тихая, бурная, скоротечная, но никогда не безответная. А тут выясняется, что Тея влюбилась в сына подруги, и неизвестно, ответит ли он на ее чувства. Теперь Макар понимал, как ей тяжело было наблюдать за свиданиями Сапфира у водопада. — Лучше начать свой поход со знакомства с отцом. Портал в Вервульфию закроется ближе к ночи, времени осталось совсем немного, нужно поторопиться собрать необходимые в долгой дороге вещи, — Галатея говорила и говорила, не видя, что брови Сапфира собираются в одну линию. — И не забудь захватить с собой шкатулку с артефактами. Сапфир резко остановился и повернул голову в сторону осекшейся женщины. — Если ты хочешь отправиться со мной на поиски мира солнцеликих, перестань вести себя как мамочка. Ты мне нравилась. Всегда. Не убивай своим покровительством то, что еще не появилось. Не буду скрывать, ты нужна мне. Как сильная ведьма и та, на которую можно без опаски положиться. Но только от тебя зависит, разгляжу я в тебе женщину, или ты так и останешься подругой матери и доброй тетушкой. Резко развернувшись, он направился в свою комнату, бережно неся завернутое в плотную ткань зерно. — Шкатулку с артефактами возьмешь сама, — бросил он через плечо замершей Галатее, не замечая, что у их напряженного разговора оказался свидетель. По лестнице вверх и вниз сновали возбужденные люди и нелюди, толкали застывшего на месте студента, что-то спрашивали, куда-то звали, но он оставался в роли безучастного наблюдателя конца света. Нелепая смерть Бугера произвела на Макара сильное впечатление. Даже находка такого чуда, как Зерно, не могла сгладить ощущения невосполнимой потери и безысходности, поселившихся в нем наряду со страхом за судьбу близких ему пограничников, вынужденных расстаться с привычным миром. Макар вернулся в портальный коридор в надежде услышать хоть что-то, что подтолкнет его к верному решению. Он до сих пор не решил с чего начать свой путь по спасению Надежды. На принесенных из кафе стульях в ожидании команды, разрешающей переход в Вервульфию или иные миры, что возможно придут на помощь, сидели пограничники. Кто-то собирался перейти налегке, а кто-то сжимал в руках ценные пожитки. — Я останусь у вервульфов, там все-таки правит сторк Сэмвилль, которого я знаю еще с Египетской Заставы, — продолжил начатый разговор небритый мужчина. — В те времена он звался богом Осирисом, а теперь, смотри-ка, вернулся к своему эльфийскому имени. — Опять на Заставу? Добровольно стать пленником? — с истерикой в голосе перебил рассказчика кто-то из дальнего угла. — Ну нет, увольте. Долой Заставы, да здравствует свобода! — Привет смертность. — А я бы пошла за Сапфиром… — Угу. Иди, — подпирающая стену Окси скривила лицо, метнув взгляд в сторону статной брюнетки. — Тея быстро тебя где-нибудь прикопает, стоит только вот так мечтательно улыбнуться. — Ну не закопала же, когда застукала нас у водопада… — Теперь ей терять нечего. — А кто хочет в Гобляндию? — подала голос девушка, нервно теребящая уголок цветастой косынки. — Аравай-аба такой душка. — А правда ли, что стоит вступить в их мир, и гоблины становятся красавцами? — уже другая с интересом вступила в разговор. — Кто тебе такое сказал? — старожил из Египта отвинтил крышку фляги и глотнул что-то обжигающее. — Тут скорее всего речь идет об ассимиляции. Когда вокруг тебя одни гоблины, поневоле привыкаешь к их виду, начинаешь отличать друг от друга, замечать красоту. А со временем, перенимая образ жизни, и сама становишься похожа на гоблиншу. — Ой, я видела! Гоблинши своим мужчинам под стать, такие же мускулистые. — А что? И нам не трудно мышцы накачать. Видели земные конкурсы бодибилдеров? Любую женщину-качка возьми — вылитая гоблинша. Разве что не зеленая. — А еще я слышала, что у всех богатых гоблинов гаремы. — Чего вести пустые разговоры? Мы даже не знаем, жив ли Аравай-аба, и откроет ли его Застава портал, — послышался юношеский голос. — Нет, я рисковать не стану. Пойду в Вервульфию, а оттуда перескачу к демонам. Давно хотел посмотреть их мир. — Ага. Так тебя там и ждали, — опять подала голос Окси. — Хвост сначала отрасти, иначе придется чужие метелки расчесывать. — А ты куда пойдешь, Окси? — поинтересовалась девушка в цветастом платке. — На Кудыкину гору, — огрызнулась блондинка и, отлипнув от стены, медленно пошла в сторону кафе. Чемоданное настроение пограничников подталкивало и Макара определиться. Перейти ли ему вместе со многими на Заставу вервульфов или следует дождаться соприкосновения с Гобляндией, через которую, как он слышал, проще перебраться в другие миры, в том числе и в Эльфийское княжество? Или отважиться и пойти к Хочу, чтобы уговорить его отдать тот самый браслет, с помощью которого можно выбраться с любой Заставы? А может быть, Пскопская Застава в самый последний момент распахнет двери в его родной мир? Такой вариант тоже не следует отбрасывать. Оказаться дома и увидеть маму — это ли не заветное желание? Но тогда есть риск навсегда потерять Надежду… — Сторк Игеворг! — голос кряхтящего гнома, распихивающего по карманам камни, оставшиеся от Точильщика, привлек внимание Макара. — А вы что решили? Эльф задумчиво смотрел в ту сторону, где зиял портал в Вервульфию. Он не сразу расслышал вопрос Гугла, но когда тот добавил: «А может, пойдемте с Сапфиром?», перевел взгляд на гнома. — Нет. Сторк на Заставе должен быть один, — потом потер ладонями лицо, тряхнул головой и добавил: — Я отправляюсь на поиск нового Зерна. Не может быть, что их не осталось. И когда на Земле поднимется Застава, начнется следующий раунд борьбы за Исиду. У бессмертных много времени. — Но… — начал гном. Как и Макар, Гугл понимал, что с утратой «Книги судеб», эльф перестал быть бессмертным, но презрительный взгляд, брошенный на него, остановил. — В банковской ячейке Гномо-гномо хранится старая «Книга судеб», в которой вписано мое имя еще со времен существования Олимпийской Заставы. Достаточно отправить банкирам сообщение, и ее доставят в любое указанное место. Ты же знаешь, когда правящая семейка Гномо-гномо хочет заработать, она сделает все возможное. — Но тогда вам нельзя будет переходить из мира в мир через Заставы. Вы же не станете подвергать Крох и Крошек риску, принося к ним чужую «Книгу судеб»? — голос Гугла дрожал. Еще свежа была в памяти гибель Крошки Пиу. — Мне не нужны Заставы. У сторков есть свои секретные способы перемещения. Иначе как бы мы сумели собрать в Пространстве Зерна и высадить их в незнакомых мирах? — А Сапфир… — забеспокоился гном. — Сапфир все узнает от своего отца. Я пас, — оборвал гнома сторк и решительно направился в «тайную комнату». — Что ты собираешься с ними делать? — спросил Макар у гнома, вздыхающего над кучей камней. — Возьму с собой, сколько смогу, и закопаю в тех местах, где мы побываем с Сапфиром. Точильщик всегда мечтал увидеть другие миры, — гном опять хлюпнул носом. — Остальные отнесу на могилу Крошки Пиу. — Я помогу тебе. Складывая камни в садовые тележки, Макар, чтобы отвлечь гнома от оплакивания каждого бугеровского камня, задал вопрос, который давно его волновал: — Скажи, что будет с моим миром, когда Застава погибнет?