— Сабли наголо!!! — скомандовал Кимбо. — Добро пожаловать в ад! — прошипел Барт и запалил фитиль. Грянул выстрел. Стальное облако рубленых гвоздей с бешеным свистом влетело во врага. Сражённые наповал солдаты посыпались за борт, раненые заревели от боли. Разорванный самопал, подскочив, грохнулся под ноги Барту. — Теперь нас поровну! — обнажив саблю, произнёс пират. Верёвки и крюки, рухнувшие под ноги Барта и его команды, вгрызаясь в борт корабля, натянулись как струны. Грозовое небо непроницаемым куполом накрыло бурлящую морскую пучину. Борта кораблей ударились. Едва удержавшись на ногах, солдаты Барзолы по опрокинутым трапам с отчаянным воплем хлынули на корабль. Вспышки молний, разрывающие свинцовую тьму, заплясали на окровавленных саблях. Кимбо не солгал. Он и его парни схватились с незваными гостями насмерть! Облачённые в рыцарский хауберк и конкистадорские латы Гаспар и Веласкес железным тараном вошли в ряды неприятеля. Сражаясь у самого трапа, Эстебан, в одной руке сжимающий гладиус, а во второй — сколоченный щит, размашистыми ударами рассекал и отправлял врагов за борт. С вороньего гнезда фок-мачты одна за другой на палубе сеяли смерть стрелы Тахо. Пронзая сердца и вспарывая животы, в смертельном танце кружил по залитой кровью палубе Карим. Перешагивая через тела врагов и своих матросов, Барт поднялся на мостик. Вцепившись за свисающий с мачты канат, пират перемахнул на вражеское судно. Мгновенно наскочивший на Барта солдат провалился в атаке и тут же рухнул располосованный пиратской саблей. — Амардак!!! — во всё горло заорал Барт. Растолкав офицеров, капитан вражеского судна вышел навстречу Барту. — Что, трусливая тварь?! Кишка тонка зайти на мой корабль?! — сплюнув под ноги Амардаку, прохрипел пират. — Тогда я буду топтать твой! — добавил он, вытерев ноги о палубу. Амардак, выпятив от злости нижнюю челюсть, бросился на пирата. Капитанские сабли зазвенели, засвистели, полосуя промозглый воздух. Чёрные высокие волны, захлёстывая корабль, сбивали сражающихся с ног, пенным потоком смывая с палубы тела убитых. Пригнувшись от пропевшей над головой сабли врага, Барт с разворота рассёк Амардаку ключицу. Вражеский капитан выронил оружие и, схватившись за глубокую рану, попятился. Поняв, что союзному капитану пришёл конец, наблюдавший за сражением Барзола втянул свою и без того короткую шею и бросился на Барта. — Хааа-хааа! Капитан стражи?! — отразив атаку, заорал пират. — Не до хрена ли капитанов на одном судне? Однако изрядно вымотанный в бою Барт поскользнулся, и палаш Барзолы рубанул его по плечу. Широкий белый рукав пиратской рубахи мгновенно окрасился в красный. — Ну что?! Пиратское отродье! Уже не до разговоров?! — злорадно оскалив свои лошадиные зубы, крикнул отступающему Барту Барзола. Однако короткую шею капитана стражи вдруг захлестнула чья-то верёвка, глаза его выпучились, и он с грохотом упал на спину. — Стоять!!! — заревел на дёрнувшихся офицеров и горстку матросов подоспевший Эстебан. От его львиного рыка и залитого кровью титанического торса сердце врагов похолодело, а руки задрожали. — Я бы сам справился! — прохрипел пират и всё же благодарно хлопнул по плечу Эстебана. Пришедший в себя Барзола освободил шею и, ощупав разбитый затылок, отполз к борту. Барт, обойдя насмерть истёкшего кровью Амардака, поднял с палубы верёвку и петлёй захлестнул её на шее поверженного врага. Плотно связав морским узлом конец верёвки и болтающийся на рее перебитый канат, Барт швырнул его Эстебану. — Вздёрни эту свинью, братец! — кивнув на тело Амардака, прохрипел Барт. Эстебан недоумённо посмотрел на пирата. — Так надо! — пошатываясь, произнёс пират. — Тяни эту мразь на бизань! Гладиатор нехотя намотал на руку канат и в несколько рывков поднял тело Амардака в воздух. Труп капитана зловеще повис в грозовом небе, высоко над кормой собственного корабля. Увидев удручающее зрелище, солдаты врага пришли в смятение. Спустя несколько минут деморализованная и дрогнувшая абордажная команда Барзолы и Амардака с позором сложила оружие, сдавшись на милость победителю. Связанный и промокший насквозь Барзола, опустив голову, дрожал на ветру. По-хозяйски осматривая корабль Амардака, Барт осторожно прошёлся по широкой палубе, щедро усыпанной торчащими из неё гвоздями. — Кимбо! — закричал пират. — Я здесь, капитан! — раздался уставший голос боцмана. — Справимся с этой громадиной? — окидывая взглядом трофейный корабль, спросил Барт. — Думаю, да, капитан! — взглянув на оставшихся в живых парней, сказал Кимбо. — Тогда приведите его в порядок, — затягивая на руке кровоточащую повязку, прохрипел Барт. — Все по местам! — закричал боцман и, раскачиваясь, двинулся в сторону юта. — Что будем делать с пленными?! — щурясь от секущего лицо ливня, спросил Веласкес. — Ничего! — прокричал ему Барт. — Оставим их на нашем корабле, пусть повоюют теперь со стихией. — А этого?! — схватив за шиворот Барзолу, перекрикивая грохот волн, произнёс Эстебан. — В трюм его! Этой крысе есть что нам рассказать! — махнув в сторону корабельного погреба, крикнул Барт. Обрубив канаты и убрав трапы, команда подняла паруса. Сиротливо качающийся на волнах торговый парусник с растерянными солдатами на борту медленно, но верно начал исчезать за кормой «Золотого льва». Этот бой был выигран, однако главным их врагом, Барта и его товарищей, всё ещё оставалось море. Обезумевшая стихия, словно ожившая месть убитого Амардака, то погружала его корабль в пучину, то вскидывала на бурлящем гребне в грозовое поднебесье. Цепляясь за привязи и молясь, израненная команда «Чёрного Барта», не сдаваясь, упрямо вела его судно к архипелагу. Глава 22 — Ну как ты? — войдя в капитанскую каюту к раненому Барту, участливо спросил Веласкес. — Признайся, испанский пёс, ты же пришёл вынюхивать, осталось ли от прошлого капитана что-нибудь выпить? — доставая из ящика стола пузатую бутылку рома, прохрипел пират. — Мог бы и не спрашивать. Неужели кого-то интересует твоё здоровье, старая развалюха. — Тогда подходи, пропустим по стаканчику, пока эта чёртова буря нас не сожрала вместе с потрохами, — разливая по кружкам терпкий напиток, произнёс Барт. Покачиваясь вместе с кораблём, Веласкес подошёл к столу. — За победу! — хрипло воскликнул Барт. — За капитана и его победу! — многозначительно вскинув бровь, добавил испанец. — Барзола оценит твой сарказм! — прохрипел пират и ударился с Веласкесом кружками. В каюту раздался стук. — Кто там?! Разрази тебя гром! — громко поставив кружку на стол, крикнул пират. — Это Кимбо, кэп! — открывая дверь каюты, произнёс боцман. — В трюме нашли ящики с сандалом, специями и два сундука со столовым серебром. Есть жемчуг. — Хо-хо!!! Это отличная новость, сынок! А ну-ка, прикажи все ценности раздать команде! Вы их заслужили, чёрт вас дери! — Но это слишком щедро, капитан! — замялся боцман. — Выполнять приказ, боцман! — прохрипел Барт. — Рассовывайте всё по карманам, кому говорят. И чтобы в первом же порту спустили всё на шлюх и лучший ром! — Есть, кэп! — ответил Кимбо и закрыл дверь. — Хм, хитро, — ухмыльнулся захмелевший Веласкес. — Покупаешь благосклонность? — Дурак ты, Хуан, — откинувшись на спинку стула, сказал Барт. — Они сегодня дрались не за деньги. Больше всего я чту в людях верность. Тот, кто мне верен, всегда будет моим братом, а братьям я серебра не пожалею. — Зная тебя, вряд ли ты останешься в дураках и без гроша в кармане, — разливая ром, произнёс Веласкес. — Хм. Некапитанское это дело, конечно, без гроша в кармане бороздить моря, — довольно прохрипел Барт и достал из-под стола небольшой увесистый мешок. — Что это? — пытаясь на ощупь определить содержимое, спросил испанец. — Золотые монеты Амардака. Здесь королевское золото — то, за которое он нас продал. — Пречистая Богоматерь! Да здесь же фунтов пять, не меньше! — удивлённо взвесив мешок, сказал Веласкес. — Точно. И они твои, Хуан, — шаркнув по столу грубой ладонью, ответил Барт. — Перестань, старик! Что ещё за дела? — возмутился конкистадор. — Там, на берегу, на верфи, ты отдал самое дорогое, что у тебя было, чтобы меня выручить. Я не могу повернуть время вспять. Сделай мне милость, забери хотя бы это золото, — положив руку на плечо испанца, сказал Барт. — Если это облегчит твою душу, я его заберу. Спустим всё равно всё вместе, — с улыбкой произнёс Веласкес. — Хотя я хочу, чтобы ты знал: я никогда не даю в долг. И там, на верфи, я отдал всё потому, что в этом мире уже ничего не имеет ценности. Кроме друзей, — добавил Веласкес и протянул пирату свою ладонь. Крепко пожав руки, пират и конкистадор снова ударились кружками.