Наконец тетя Сара остановилась у большого недостроенного коттеджа из белого кирпича. Навстречу им выбежал пес, радостно виляя хвостом. — Рекс, миленький! — Девочка бросилась обнимать собаку. — Смотри, что я тебе принесла. Катя обратила внимание, что девочка несет маленький пакетик, но думала, что та захватила с собой игрушки. Оказывается, она припасла гостинцы для собаки. — Смотри, какие вкусные косточки мне Васька принес. А вот немножко сальца. Кушай, маленький. Девочка с умилением смотрела, как Рекс неторопливо лакомился ее подарком. В дверном проеме показалась большая, крепкая фигура. — Дядя Димочка! — Ксюша подпрыгнула от радости и побежала навстречу. Мужчина раскрыл объятия, чуть наклонился, и она повисла у него на шее. — Как я соскучилась, очень-очень, — приговаривала она, целуя его лицо. — И ты даже сегодня неколючий, — Ксюша сморщила носик и втянула воздух, — и пахнешь так вкусно, что хочется тебя съесть. — И она шутливо укусила его за щеку. Мужчина радостно рассмеялся. Катя улыбалась, глядя на эту сцену. Как все же ей повезло с дочкой: веселая, общительная, ласковая. Даже немножко чересчур доверчивая… Так радоваться встрече с малознакомым мужчиной! — подумала она, но улыбка не сходила с ее лица. — Ну где банька-то? — напомнила о себе тетя Сара. — Мы, чай, париться пришли, а не обниматься. — Проходите, гости дорогие. Дмитрий опустил девочку на землю и широким жестом пригласил во двор. Недалеко от дома стояла небольшая бревенчатая избушка с железной трубой на крыше. Домик был украшен деревянными кружевами, а крыша крыта ярко-красной черепицей. — Мам, как в сказке! — Девочка замерла от восторга. — Что, нравится? — с горделивыми нотками в голосе спросил Дмитрий. — Я специально мастера из города приглашал. — Баловство это, только деньги на ветер бросают, — ворчливо заметила пожилая женщина. — Вот сейчас посмотрим, какой жар у этой баньки. Банька-то жаром славится, а не причудами всякими. Но когда она вошла внутрь, ее поразило убранство домика. В предбаннике стоял резной столик, лавочки, деревянные стульчики с гнутыми ножками. По стенам висели веники и небольшие сухие букетики цветов. Взгляд приковывала картина в большой деревянной раме — деревенский луг, обрамленный зеленью молодых осинок. — Славно у тебя тут… — похвалила тетя Сара. — И пахнет вкусно, — добавила Ксюшка, располагаясь на ближайшем к выходу стульчике. — Ну ладно, хватит слова говорить, пора дело делать, — решительно сказала тетя Сара. И, обратясь к Дмитрию, спросила: — А сам-то ты попарился? — Конечно. Первый пар — мой. Теперь ваша очередь. — Ну тогда закрой дверцу и не мешай, — тоном, не допускающим возражений, попросила она, поставила свой пакет на лавку и развязала косынку. — Хорошо. Только вы уж за Катериной приглядите. На полок пусть не лезет. — Да ладно, сердобольный, пригляжу. — Ну, легкого вам пара, — пожелал хозяин и закрыл за собой дверь. Ксюшка быстро скинула с себя платьишко и трусики, не дождавшись взрослых, открыла дверь и зашла в баню, но буквально через секунду вылетела обратно, прикрывая ладошками лицо. — Ты что? — удивилась тетя Сара. — Ой! Жжет! — Пойдем-пойдем, пообвыкнешь. Она взяла девочку за руку и повела за собой. Катя помнила, как сама в детстве не любила ходить с матерью в баню, однако поспешила вслед. — Да она ведь еще маленькая… — засомневалась Катя. — Не спеши, я своих с месяца в бане парила! — Конечно, но все же… — Ну ладно, девка, как хочешь. Катя набрала в тазик холодной воды, разбавила ее горячей и быстро помыла голову девочке. — Иди немного передохни в предбаннике, я сейчас воду сменю и тебя позову. Катя вновь набрала в тазик воды и позвала дочку. Ксюша нехотя вернулась и покорно встала перед матерью. Катерина намылила мочалку, легко потерла маленькое тельце дочери, окатила ее с головы до ног прохладной водой и отпустила. Для Кати баня тоже была несколько жарковата, поэтому она с удовольствием передохнула, пока одевала дочку. — С собакой сегодня больше не играй, беги сразу в дом, — наказала она Ксюше и опять зашла в жаркую баню. Тетя Сара усиленно нахлестывала себя веником: — Все нормально, девка? Сможешь попарить меня? — Конечно, поворачивайтесь. Женщина передала Кате дубовый веник и повернулась к ней спиной: — Давай-давай, да не размазывай, а с плеча хлещи. Катя удивлялась выносливости деревенской бабы. Казалось, ей все было нипочем: ни тяжелая работа, ни жар, ни боль. — Ну ладно, — в конце концов остановила ее тетя Сара, — жидковата ты, деваха. Можа, тебя попарить? Как ты? Нормально с головой? Катя метнула взгляд на большие, жилистые руки женщины. — Все нормально, спасибо. Только я сама. — Катя взяла веник. — Ну ладно, сама так сама, — усмехнулась тетя Сара, зачерпнула в ковш воды и плеснула на железный бок печки. — Ой! — Катя в испуге выскочила в предбанник, спасаясь от жгучей волны горячего пара. И только через несколько минут, глотнув прохладного воздуха, вернулась обратно. — Забылась я, Катюха, уж прости. Дверцу на минутку приоткрой — быстро выветрится. Мойся, а я пойду пока тоже выйду, охолонусь, а уж потом в удовольствие и пару пущу — попарюсь. Катя вымылась и поспешила. Где-то через четверть часа вышла раскрасневшаяся тетя Сара. — С легким паром, — приветствовала ее Катя. — Спасибо, — ответила женщина. — Знатная все же банька. Ничего не скажешь. Душу отвела в удовольствие. Ну а ты как? — Прекрасно, спасибо. — В глазах чертенята не скачут? — Нет, наоборот, как будто все просветлело. Тело дышит, и улыбаться хочется. — Да, после баньки душа поет, — согласилась женщина. Когда женщины вошли в дом, Ксюша с Дмитрием сидели за письменным столом и о чем-то шептались. Катя огляделась. Хотя дом и был недостроен, эта комната казалась вполне обжитой и уютной. Приглушенный рассеянный свет небольших лампочек, расположенных в мелких отверстиях потолка, освещал большое пространство, на котором умещались и низенький стол, накрытый к ужину, и диван с креслом, и стоящий в углу письменный стол, и кровать. Конечно, обстановку нельзя было назвать идеальной. Диван, кресло и стол были современными: темное дерево и кожаная обивка цвета топленого молока. Зато письменный стол и кровать были явно из прошлой, советской эпохи. Дмитрий снял со своих коленей девочку, поправил ей платье и встал. — С легким паром, — приветливо произнес он традиционную фразу. Тетя Сара с готовностью подхватила: — Спасибо на добром слове, — и тут же спросила, оглядывая стол в поисках чайника или самовара: — А чаек-то готов? — Готов, готов, не волнуйтесь. И не только чаек. Дмитрий вышел в другую комнату и вскоре вернулся с небольшой бутылкой водки с бело-синей этикеткой в одной руке и пластмассовым электрическим чайником в другой.