Джиллиан перепугалась до полусмерти, но быстро взяла себя в руки. Соорудила шину из веток и марлевых бинтов и зафиксировала поврежденную лодыжку. Потом взвалила на плечи тяжелую палатку, помогла Тому подняться и поддерживала его, парня ростом сто девяносто сантиметров, на узких горных переходах, в вибрирующем от сырости тумане долин, на скалистых тропах, где холод пронизывал до костей. Подбадривала, когда становилось особенно больно, хотя сама едва держалась на ногах от усталости. И шла вперед, стиснув зубы, неколебимо и решительно. А Том тем временем думал, что отныне и навеки никуда ее от себя не отпустит. И не только потому, что видел в ней свою спасительницу. Джиллиан обнаружила перед ним свою сущность и силу – при любых обстоятельствах, стиснув зубы, делать то, что нужно делать в данный момент. Они поженились, еще не закончив учебы. И чувства Тома в отношении этой женщины с тех пор не переменились. Он по крайней мере знал это, по-прежнему любил Джиллиан и доверял ей во всем. Она была его опорой и лучшим другом. Но чтобы показать ей это, ему нужно было остановиться, перевести дух и стать прежним Томом. И это было то, на что он не был способен. Потому что жизнь давно тянула Тома за собой, как на буксире, и сбавить скорость было не в его власти. – Я люблю тебя, Джиллиан, – мягко сказал он. Она как будто удивилась, и Тому стало не по себе. Неужели он так давно в последний раз говорил ей об этом? – Я тоже люблю тебя, – сказала она. Он пытался разглядеть ее лицо. Оно показалось Тому не таким, как обычно. Очевидно, с Джиллиан происходило что-то, о чем он не догадывался. – Я должна тебе кое-что сказать, – резко начала она. – Дело в том, что я сегодня… Она осеклась. Том смотрел вопросительно. – Что? – Ничего… Так, пустяки… Полтора часа назад, в машине, она на несколько минут потеряла дар речи после признания Джона Бёртона. Он схватил старый чек, валявшийся в бардачке, достал из кармана пиджака карандаш и нацарапал номер: – Вот… мой мобильный. Я больше не стану вас беспокоить, но все время буду ждать вашего звонка. Сегодня вы узнали обо мне то, что хотели знать. Если возникнут еще вопросы, я готов говорить с вами о чем угодно – просто свяжитесь со мной. С этими словами он вышел и исчез в темноте, а Джиллиан поняла, что бразды правления перешли в ее руки. Теперь она может ему позвонить. Или забыть все как кошмарный сон. – Точно? – спросил Том. – Ерунда, ты уверена? Джиллиан кивнула. – Пойдем спать, – сказала она. Четверг, 10 декабря – Найти покупателя на дом будет не так просто. На Люка Палма Энн вышла через подругу, и он без лишних возражений приехал в ее лесное имение под Танбридж-Уэллс из Лондона. Рынок недвижимости переживал не лучшие времена, поэтому риелторы радовались любой возможности заработать. Теперь Люк Палм стоял посреди ее кухни, судя по лицу, впечатленный увиденным. Он не ожидал найти старый дом таким уютным и со вкусом обустроенным. Энн зарделась от гордости, как и всегда, когда изумленные гости бродили по комнатам. Все это сделано их с Шоном руками, и признание людей со стороны – заслуженная награда. Жаль только, Шон не успел ею насладиться. – …но я должен признать, – продолжал агент, – вы сделали из него настоящую жемчужину. – Мой муж осуществил мечту своей жизни, когда купил и перестроил этот дом, – объяснила Энн. – Мы вложили в него много труда и сил. – Это видно, и все же… я о его местонахождении… – Понимаю, – кивнула Энн. В конце концов, именно по этой причине она и собиралась оставить этот райский уголок. Слишком далеко от людей. – Да, это и заставило меня к вам обратиться, – грустно кивнула она. – Мы с мужем собирались провести здесь старость, но теперь я одна и мне одиноко. Энн ни разу не усомнилась в правильности решения, принятого позапрошлой ночью. И все-таки одно дело – строить планы, и совсем другое – решиться на первый шаг в их осуществлении. – Я тоже не смог бы жить здесь один, – неожиданно признался Люк Палм. – Думаю, вы поступаете правильно. Помимо прочего, одной посреди леса… это небезопасно. – Что вы имеете в виду? – испуганно спросила Энн. Она не стала рассказывать Люку Палму ни о странной машине под ее окнами, ни о бегающих по стене подозрительных лучах. – Ну, если с вами что-нибудь случится, об этом никто не узнает. Скажем, вы можете упасть и лежать со сломанной ногой на лестнице, не имея возможности дотянуться до телефона. У вас нет соседей, до которых можно было бы докричаться. – Ах, это… – Энн облегченно улыбнулась. – Не говоря о том, сколько опасных психопатов бродит сейчас не только в городе, но и в его окрестностях. Энн снова напряглась. Она предпочла бы услышать от него что-нибудь другое, пока не съехала отсюда. Что оснований для беспокойства нет. Что вероятность стать жертвой маньяка, преследующего одиноких женщин, один на миллион и не стоит понапрасну нагнетать истерию. Энн не нравилось, что люди со стороны разделяют ее страх. Подруга, которой Энн звонила по поводу агента, отреагировала в том же духе: «Ну наконец ты не будешь одна куковать посреди леса, как приманка для грабителей». «Спасибо, – мысленно ответила агенту Энн. – Ваши слова гарантируют мне спокойный сон на ближайшую и последующие ночи, пока я не найду себе более подходящего жилья». – Это скорее для большой семьи, – продолжал Люк Палм. – Или для тех, кто держит много животных. А вам я посоветовал бы сменить стиль жизни. Во время обхода дома он много снимал на камеру и что-то отмечал в блокноте. Сказал, что это для рекламы. – Как только возможные покупатели объявятся, немедленно дам вам знать. Конечно, кто-то из них захочет осмотреть всё на месте… – С этим никаких проблем, – ответила Энн. – Я всегда дома. Только предупредите заранее. Риелтор ушел довольный. Он рассчитывал на заброшенную лачугу – и неожиданно попал в сказочный замок посреди леса. Когда Энн провожала его, в сгустившихся сумерках кружили белые снежинки. – Вы смелая женщина, – сказал на прощание Люк Палм. – И все-таки не забудьте хорошенько запереть все двери. – Я делаю это, – ответила Энн. – Но разве от всего застрахуешься… Фигура Люка Палма быстро исчезла за кустами на садовой дорожке. Энн старалась казаться бодрей, чем была на самом деле. В минувшую ночь не было ни звука мотора, ни подозрительных лучей на стене, но это лишь усилило ее беспокойство. Энн больше не верила ни в то, что подозрительные явления не более чем плод ее воображения, ни в то, что все разрешится само собой. Тот, кто ее подстерегал, никуда не делся, только затаился на время. Притом что Энн по-прежнему не догадывалась, кто это мог быть и какие цели преследовал. Просто Энн не покидало ощущение, что ее держат на мушке. И это заставляло ее по-иному воспринимать окружающий мир. Деревья в саду будто сблизились и угрожающе стонали под ветром. Вдруг заскрипели половицы в доме, почему Энн раньше этого не слышала? Пропасть, отделявшая ее от мира людей, стала еще глубже. Энн тщательно заперла дверь и вернулась на ярко освещенную кухню. На столе стояли свечи, а на окнах она развесила гирлянды с разноцветными лампочками. Должно быть, сегодня ее дом смотрелся особенно уютным снаружи, но кто мог это видеть? Энн отмахнулась от этой мысли. О том, кто мог это видеть, лучше было не вспоминать. Она поставила воду на чай и занялась буклетами, которые оставил Люк Палм. Предложения квартир в Лондоне – к этому стоило присмотреться внимательнее. – Мне действительно есть что вам предложить, – говорил агент по недвижимости. – Светлые, просторные квартиры с красивыми, солнечными балконами. Вот фотографии… У вас еще будет возможность рассмотреть их в спокойной обстановке. Можем встретиться уже на следующей неделе. «Мой первый самостоятельный шаг», – подумала Энн. Ей было двадцать шесть лет, когда они с Шоном поженились, с тех пор все решения принимали вместе. И вот теперь Энн одна выбирает квартиру своей мечты, в районе, который приглянулся ей, и только ей. И обустроит ее по своему вкусу. Энн охватил почти забытый дух радостного возбуждения. Она налила себе чаю и зажгла свечи. Энн размышляла о будущем, разглядывала снимки, изучала планы этажей и пила чай. Не хватало бокала шампанского, чтобы ощущение праздника стало полным. Но это ближе к ночи. В этот момент Энн впервые услышала этот звук. В мире, где она жила, тишина никогда не бывала абсолютной. День и ночь ее полнили разнообразные шорохи, скрипы, стуки и трели, которые давно отложились в сознании Энн. Но этот звук был другой, и он заставил ее вскинуть голову. Похоже, кто-то топтался на крыльце перед дверью на кухню. Первой мыслью Энн было, что это мистер Палм что-то у нее забыл и решил вернуться. Но почему бы ему просто не позвонить в парадную дверь? Энн оглянулась на окно. Но комната была ярко освещена, а снаружи царила кромешная темнота, так что Энн не могла ничего видеть, кроме своей кухни, свечей, чайника и женщины с широко распахнутыми глазами, в которой с трудом узнала себя. Ну почему она не закрыла ставни, когда агент по недвижимости еще был здесь? Почему не упаковала вещи и не устроилась на ночлег у подруги или где-нибудь в гостинице? Энн встала и затаила дыхание. Теперь она ничего не слышала, кроме обычных ночных звуков. «Наверное, показалось, – подумала она. – Нервы совсем сдали». И лучше все-таки закрыть ставни, тогда Энн сможет чувствовать себя в безопасности. Взломать их не так просто, и это невозможно сделать бесшумно. Плохо только, что Энн придется отпереть дверь террасы и выйти, чтобы высвободить створки ставень из кронштейнов на стене, закрыть ими окна и запереть на ключ. «Ну же, – уговаривала она себя. – Не будь старой истеричкой. То, что ты слышала, тебе почудилось. Там никого нет. Не сходи с ума, ты не можешь такого себе позволить. Просто выйди и закрой чертовы ставни». «Дело не только в этом звуке, – возражал другой внутренний голос. – Была машина посреди ночи, несколько раз. И твои нервы и воображение тут точно ни при чем». Этот внутренний голос Энн решила проигнорировать. Так или иначе, ставни нужно закрыть, а там сколько угодно можно фантазировать и предаваться ужасным воспоминаниям. Она решительно рванула дверь. Снегопад усилился. На сухой траве в саду уже лежало легкое белое покрывало. Ступеньки террасы тоже присыпало. Энн вгляделась, медленно соображая. Следы. Толстая подошва. Кто-то топтался здесь в теплых зимних ботинках, и это была не она, когда провожала Люка Палма. Они с агентом спускались в сад, но с парадной лестницы. И снегопад тогда только начинался. Кто-то побывал здесь совсем недавно, в последние десять минут. От стены дома оторвалась тень. Энн заметила ее краем глаза. Почти как в замедленной съемке, обернулась. Разглядела объемный пуховик и надвинутую на лоб вязаную шапку. «Что он здесь делает? – спросила себя Энн. – Зачем ему понадобилось стоять на моем крыльце?» У этого человека не могло быть иных целей, кроме тех, о которых она боялась думать. В этот момент Энн поняла, что ей ни в коем случае не следовало выходить из дома. Суббота, 12 декабря, 19.05