Джиллиан ускорила шаг. Тревога колотила в виски. Снег повалил крупными хлопьями. Джиллиан отперла входную дверь, вошла в ярко освещенную прихожую и позвала вполголоса: – Эй! Никто не отвечал. Том, наверное, сидит в гостиной. Выпил полбутылки виски в предвкушении скандала. – Том, ты здесь? Молчание. В гостиной никого. Джиллиан повесила пальто на вешалку, сняла сапоги и прошла на кухню в одних чулках. Дверь в сад была открыта, и в комнате стоял адский холод. Тарелка с бутербродами, нож и нарезанный помидор на столе позволяли предположить, что Том готовил ужин для себя и Бекки, когда его что-то неожиданно отвлекло. Рядом с раковиной ждала своего часа неоткрытая бутылка белого вина. Тут же лежал штопор. Так или иначе, никто ничего не ел и не пил. Может, Том решил бросить все и поужинать в клубе? Но как же Бекки? Она больна, ей нельзя на улицу. И почему он оставил включенным свет и не закрыл дверь? Джиллиан вышла из кухни в столовую. Том был там. Он лежал, уткнувшись лицом в сиденье стула, с неестественно вывернутыми ногами. Джиллиан приблизилась к нему, как в замедленной съемке. Сердечный приступ. Это случилось, когда он готовил ужин. Том вышел в столовую, чтобы затопить камин или постелить скатерть, и рухнул. Он давно шел к этому, игнорируя ее предупреждения. Из горла Джиллиан вырвался сдавленный крик. Боже, за что? Пока она ездила на свидание с любовником, мужа постигла ужасная участь… И никого рядом, кто мог бы помочь. Но Бекки, где была она? Джиллиан оперлась о стол и склонилась над Томом. Господи, только бы был жив… Осторожно попыталась повернуть его и положить на ковер. Том оказался на удивление тяжелым, Джиллиан едва могла сдвинуть его с места. – Том, – прошептала она. – Том, пожалуйста, скажи что-нибудь… Это я, Джиллиан. Том, пожалуйста, повернись. Она положила руку ему на голову – и тут же одернула ее. Посмотрела на пальцы и без сил опустилась на колени. На ее руке была кровь. Мозг Джиллиан судорожно генерировал мысли, но что-то мешало выстроить их в логическую цепочку. Никогда раньше Джиллиан не сталкивалась ни с чем подобным. Как будто подсознательно не желала прийти к неизбежному выводу. Том едва ли мог пораниться о подушку, в которую ткнулся лицом. Он упал на пол где-то в другом месте, встал и добрался до стола, где ноги у него подкосились. Где-то еще должна быть кровь – может, на каминной полке или на дверном косяке… Джиллиан огляделась несколько раз, но так и не нашла этого места. Где же Бекки? В какой-то момент девочка должна была почувствовать, что что-то случилось, и спуститься вниз посмотреть, почему отец не зовет ее ужинать. Что она могла сделать, когда увидела его в таком состоянии? Что в таких случаях делает любая двенадцатилетняя девочка? Бежит искать помощи. К соседям – прежде всего. Но те вызвали бы врача, и тогда Том не лежал бы здесь так, похоже, уже не первый час… В голове Джиллиан вспыхнула новая мысль, и происходящее вдруг предстало в совершенно ином свете. Она вскочила и, бросившись на второй этаж, где тоже везде горел свет, закричала: – Бекки! Бекки, где ты? Ее комната была пуста. Куклы Барби, с которыми Бекки время от времени тайком играла, валялись на ковре. На столе лежали блокнот для рисования и несколько кисточек рядом с банкой воды и коробкой с красками. Перед открытым платяным шкафом были разбросаны юбки, пуловеры и джинсы, как будто кто-то в ярости рылся на полках и в ящиках. Джиллиан откинула одеяло, заглянула под кровать и за ящик с игрушками. Бекки нигде не было. Она рыдала, сама того не осознавая. Что бы ни случилось, оно застало Тома и Бекки врасплох. Кто-то вторгся в дом незадолго до ужина – и был полон решимости совершить задуманное. Джиллиан словно оказалась в кошмарном сне, смысла которого не понимала, только ждала, когда же он закончится. Пока наконец не осознала, что спасительного пробуждения не будет и ужас может только усиливаться. Она побежала в соседнюю комнату, их с Томом спальню. И здесь горел свет, шкафы были открыты, ящики выдвинуты – и никаких следов Бекки. Кто-то перерыл весь дом в поисках чего-то. Но почему везде свет? Бекки рисовала у себя в комнате. Том готовил ужин, ругая бог знает куда запропастившуюся жену. Но почему свет – в спальне, ванной, комнате для гостей? Джиллиан снова и снова забегала в каждую из этих комнат, и везде было одинаково светло и пусто – никаких следов Бекки. Перепрыгивая через ступеньку, Джиллиан побежала выше, на чердак. Там были маленькая кладовка и большая комната, где Том подвесил качели к балкам крыши и постелил на полу спортивные маты. Бекки часто резвилась здесь с подругами, особенно когда на улице была плохая погода. Даже здесь горел верхний свет. Джиллиан тяжело дышала. – Бекки, Бекки, где ты? Она уже собиралась бежать вниз, потому что вспомнила о подвале, куда еще не успела заглянуть, когда почувствовала, что в кладовке кто-то есть. Обернулась: – Бекки? И услышала в ответ всхлип: – Мамочка… Джиллиан молнией метнулась в кладовку, доверху забитую коробками, старыми чемоданами и дорожными сумками, забытыми игрушками и прочим хламом, до которого у них с Томом так и не дошли руки. – Бекки? Крышка самого большого чемодана приподнялась, и показалось лицо дочери. Спутанные волосы падали на лоб, красные глаза опухли от слез, бледная кожа вся в пятнах. – Мамочка… – прохрипела Бекки больным горлом. Спотыкаясь о коробки, Джиллиан шагнула в чулан, встала на колени, открыла крышку чемодана и обняла дочь. – Что случилось, Бекки? Ради всего святого… Дочь попыталась подняться, но снова упала. – Мои ноги, мамочка… Боже, как больно… Джиллиан принялась массировать ей ноги. Похоже, Бекки пролежала в скрюченном положении не один час. Неудивительно, что у нее все болит. – Все будет хорошо, дорогая. Что случилось? Бекки огляделась полными ужаса глазами. – Он все еще там? – Кто? – Мужчина, который напал на папу, а потом искал меня по всему дому. Может, он еще не ушел… – Я так не думаю. Кто это был? – Я… не знаю. Джиллиан заметила, что зрачки Бекки стали неестественно большими и неподвижными. Нужно было срочно звонить врачу. И в полицию. Она помогла дочери подняться. – Идти можешь? Бекки подавила всхлип. – Да… нет… Вот, теперь могу. Джиллиан отбросила в стороны хлам, освободив проход, и Бекки, опершись на маму, кое-как доковыляла до двери. На лестнице вздрогнула от бьющего в глаза света. – Ты уверена, что он ушел? Джиллиан кивнула, хотя не была уверена ни в чем. – Я обошла весь дом. Никого нет. Она так и не заглянула в подвал. Дома с подвалом – не такое уж частое явление в Англии, и Джиллиан всегда ценила это дополнительное пространство. Теперь же ей хотелось бы, чтобы его не было. Но зачем убийце там прятаться? Все просто: он ждет, когда Бекки выйдет из укрытия. Девочка представляет собой опасность, потому что может его опознать. Они начали медленно спускаться по лестнице. Джиллиан осторожно подтолкнула Бекки в ее комнату. – Запрись и сиди, как мышь. Не открывай, пока я не скажу, поняла? Но Бекки насмерть вцепилась в мать: – Не оставляй меня одну… мама, не уходи, пожалуйста… – Я должна позвонить в полицию, Бекки. И вызвать «скорую». Пожалуйста, посиди в своей комнате. – Мама… – Прошу тебя, Бекки, – Джиллиан заметила, что от волнения перешла на повышенный тон. – Делай как я говорю. Она мягко отстранилась от девочки. Бекки была близка к истерике, и ее нужно было срочно запереть в безопасном месте, чтобы без помех вызвать полицию. – Иди в свою комнату, Бекки. Немедленно! Бекки с недоумением смотрела на мать. С ее белого, как мел, лица все еще не сошли красные пятна. Неподвижные зрачки вперились в Джиллиан. – Где ты была, мама? Где ты была весь вечер? Джиллиан не ответила. Четверг, 31 декабря Он старался идти обычным шагом, но все равно запыхался, когда добрался до входной двери. Сорвавшись на бег, он рисковал привлечь внимание полицейских. Патрульные машины ночью так и сновали по городу. Он понятия не имел, как быстро запускается этот механизм. Что, если на него уже охотятся и у каждого полицейского есть его фото и описание? Он вытер лоб рукой и удивился, что вспотел при десяти градусах ниже нуля. На часах десять тридцать. До полуночи полтора часа, но в темном небе то и дело вспыхивали разноцветные ракеты. На улицах попадались шумные и не совсем трезвые компании. Но не так часто – слишком холодно для массовых гуляний. Он посмотрел на фасад многоквартирного дома в центре Саутенда. Свет горел везде, кроме самого последнего этажа. Откуда-то слышалась громкая музыка. Конечно, кто спит в новогоднюю ночь? Люди гуляют, веселятся…