Часть 62 из 76 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сейчас ты пообещаешь что угодно… Забудь об этом, Джиллиан. Я не хочу лишний раз рисковать, тем более из-за тебя.
В гараже Тара несколько раз обмотала голову Джиллиан скотчем, который накрепко приклеился к волосам. Джиллиан могла представить себе, как больно будет его отдирать. Хотя в тот момент не это было ее главной заботой, а воздух. Страх удушья. Страх, что ее вырвет. Но уже по одной этой причине Джиллиан не могла позволить себе паниковать. Она была склонна к приступам тошноты в состоянии нервного возбуждения.
Тара заставила ее завести за спину руки и скрепила запястья все тем же скотчем.
– Где ключи от твоей машины? – спросила она.
Джиллиан замычала и мотнула головой в сторону машины Тары. Бывшая подруга все поняла. Принесла в гараж сумочку Джиллиан и отыскала ключи. Сумочку вернула на место. Джиллиан вспомнила о своем телефоне, который остался в машине Тары, и пропущенных звонках. Теперь у нее не будет возможности на них ответить.
Тара отперла машину, приказала Джиллиан сесть на пассажирское место и заблокировала дверцы. Джиллиан отчаянно пыталась снять ленту с запястий, но не смогла даже ослабить ее. Попытка отпереть дверь связанными руками также потерпела неудачу. Оставалось ждать.
В зеркале заднего вида Джиллиан наблюдала, как Тара села в свою машину, развернулась и задним ходом подъехала к открытому гаражу. Джиллиан поняла, что Тара хочет куда-то ее переместить. Возможно, она рассчитывала сделать это в гараже, за закрытыми воротами, но там мало места из-за огромного «БМВ» Тома.
Тара вышла, откинула крышку багажника своей машины и вытащила Джиллиан.
– Полезай в багажник, – велела она. – И без фокусов!
Беззащитная, с прижатым к голове дулом пистолета, Джиллиан полезла в багажник «Ягуара», где разместилась в позе эмбриона, с коленями у подбородка.
Она с трудом сдерживала слезы, когда Тара стягивала ей лентой лодыжки. Джиллиан вдруг почувствовала в себе готовность сопротивляться. Тара отложила пистолет и склонилась над крышкой багажника. Точный удар в живот на какое-то время вывел бы ее из строя, но что потом? Сможет ли Джиллиан выбежать на улицу, прежде чем Тара успеет схватить пистолет, на что ей понадобятся считаные секунды? Джиллиан не сомневалась в серьезности намерений бывшей подруги. Выстрел в голову – как это было с Томом…
Слишком рискованно. Когда же ноги оказались связаны, мысль о сопротивлении пришлось оставить. Джиллиан упустила все шансы. Удалось бы избежать всего этого, если б Самсону Сигалу не пришла в голову неудачная идея с автоответчиком? Интересно, что внушило ему подозрения в отношении Тары? Вне сомнения, Самсон прав, но как он узнал об этом? И кого имел в виду, когда говорил «мы»?
Тара вытащила из багажника машины Джиллиан теплое одеяло и набросила на связанную «подругу».
– Это чтобы ты не замерзла, – объяснила она. – Кто знает, сколько нам придется быть в пути…
Глаза Джиллиан заслезились, и не только из-за шерсти. Нахлынули воспоминания о счастливых временах. Это одеяло лежало в машине, которая была у Тома в студенческие годы. Ржавая развалина, она заводилась не иначе как после долгих уговоров, а из заднего сиденья так и лезла набивка. Поэтому Том и расстелил там одеяло. Тогда они только встретились, были влюблены и ходили по облакам. А однажды в мае поехали к морю купаться. Джиллиан долго вспоминала ледяную воду и свежий весенний ветерок. Она довольно долго плескалась, так что посинели губы. И тут опять пригодилось одеяло. Том укутал им Джиллиан и обнял за плечи, как будто хотел поделиться с ней теплом своего тела. Так они просидели целую вечность на берегу, в уединенной бухте, где маленькие крабы зарывались в песок, бродили длинноногие морские птицы и скользкие зеленые водоросли блестящими полосками лежали на плоских камнях. Небо отражалось в лужицах, оставленных последним приливом. Уже тогда Джиллиан поняла, что никогда не забудет этот день. А старое одеяло спустя много лет положила в багажник своей машины – в шикарной «БМВ» Тома ему явно было не место.
Когда крышка багажника захлопнулась, Тара чуть отъехала вперед и закрыла ворота гаража, Джиллиан подумала, что если ей все-таки удастся выжить, ничто уже не будет прежним. Она никогда не избавится от этих переживаний, как не смогла забыть того майского дня с холодным морским купанием. Одни образы будут накладываться на другие. Убитый Том со странно вывернутыми ногами на полу возле стула. Ночь ужасов и подоспевший на помощь Люк Палм. Голос Самсона Сигала в автоответчике. Мертвые глаза Тары. Отныне все это станет частью ее жизни. Теперь Джиллиан все отдала бы, чтобы вернуться к нормальной повседневности – той самой, которой когда-то была так недовольна. Ничего другого она больше не желала.
Когда машина тронулась с места, Джиллиан взвесила свои шансы и пришла к неутешительным выводам. Когда ее хватятся? Родители и Бекки будут звонить, но заподозрят неладное не раньше, чем после второй-третьей попытки. Да и найдут ли ее вообще?
Люк Палм тоже будет искать контакта, особенно если объявятся покупатели на дом или возникнут вопросы. Той ночью Джиллиан переехала жить к подруге – вот и все, что ему известно. Возможно, он вспомнит дом, возле которого высадил Джиллиан, и это поможет установить адрес Тары и ее личность. Обратится ли Люк Палм в полицию, если молчание Джиллиан покажется ему странным?
Кто еще?
Джиллиан сказала Джону, что уезжает в отель подальше от Лондона. Если он передаст это полицейским, возможно, ее не будут искать вообще, чтобы не нарушить уединения, к которому она якобы так стремилась. Чего еще ожидать от психически травмированной женщины, чей муж убит? Но машина осталась в гараже. Это должно насторожить, если они вообще туда заглянут. Джиллиан ведь могла уехать и на поезде. Что логично, особенно с учетом погоды.
Последний проблеск надежды – Самсон Сигал. Это из-за него Джиллиан оказалась в таком положении. Так или иначе, этот странный человек угадал, что опасность исходит от Тары. Угадал? Что он намерен делать с этой своей догадкой?
И что задумала Тара? Ничто не мешало ей застрелить Джиллиан уже в доме. Можно ли считать хорошим знаком, что она этого не сделала? Совсем не обязательно. Тара далеко не глупа. Она слышала предупреждение в автоответчике и знает, что к ее дому Джиллиан подвозил Люк Палм. Соседи тоже могли запомнить момент прибытия Джиллиан. Если б ее тело обнаружили в доме, Тару подвергли бы, по крайней мере, тщательному допросу. Все это могло сильно осложнить ей жизнь.
Нет, Тара честно раскрыла свои планы. Она хотела перебраться в безопасное место, а потом принять решение, что делать дальше. Ситуация уже вышла из-под ее контроля. Сначала Тара проговорилась насчет Люка Палма, а потом в автоответчике объявился Самсон Сигал. Кроме того, она фактически призналась во всем бывшей подруге. А значит, не видела для Джиллиан возможности передать кому-либо эту информацию.
«Она не отпустит меня, – думала Джиллиан. – Просто попытается обставить все так, чтобы мое исчезновение не навлекло на нее подозрений. Ни о чем другом Тара сейчас не думает».
Дышать от этих мыслей стало еще труднее. Одеяло давило, как свинцовая плита. Скотч не только запечатывал рот, но и испускал удушающий запах клея. Машина тронулась с места, остановилась и завелась опять. Ранний вечер пятницы, пробки. Они будут продвигаться рывками, по крайней мере в черте города. Больше всего пугала тошнота. Жара, резкий запах и тряска заставляли желудок болезненно сжиматься. Джиллиан повезло, что она ничего не ела весь день. Тем не менее чувствовались позывы к рвоте.
Откуда-то из другого мира послышался приглушенный голос радиодиктора. Прогноз погоды. В ближайшие дни ожидается похолодание. Вряд ли стоит опасаться нового снегопада, но городские службы еще не разобрались с последствиями старого, поэтому автолюбителям лучше воздержаться от поездок.
Потом зазвучала музыка. Джиллиан показалось даже, что Тара когда-то напевала эту мелодию. «Нам всегда дается второй шанс – подумала она. – Надо только им воспользоваться». И тут же отмахнулась от случайно возникшей в голове мысли: «Глупая поговорка. Кем он гарантирован, этот второй шанс? И первый-то предоставляется далеко не всегда…»
12
Он ожидал, что никого не застанет в квартире Тары Кейн. Тем не менее несколько раз нажал кнопку домофона, отступил на пару шагов и посмотрел вверх, на балкон, за которым темнели окна гостиной. Меньшее окно рядом с балконом, очевидно, тоже относилось к ее квартире. Но и там не было света.
Самое время было подключить полицию. Джон вернулся к машине. Вспомнил вечер в начале января, когда привез сюда Джиллиан. Она забрала кое-какие вещи из дома, впервые побывав там после убийства мужа. Джон помог отнести сумки к входной двери, но Джиллиан не пожелала, чтобы он входил в квартиру. Там была Бекки – обезумевшая и совершенно сбитая с толку. И она все понимала. Не хотела видеть рядом с матерью другого мужчину, даже под видом услужливого приятеля. Это беспокоило Джиллиан, а Джон уважал ее чувства.
Но теперь, глядя на темные окна квартиры, он думал, что дело, пожалуй, было не в Бекки. Возможно, Джиллиан уже тогда догадывалась насчет Тары, которая строила козни против Джона.
Или нет. Джон вспомнил, что именно в тот вечер Джиллиан рассказала Таре о том, почему он ушел из полиции. После этого женщины поссорились. Тара якобы никак не могла понять, почему ее лучшая подруга связалась с мужчиной, чью биографию изуродовало клеймо подозрения в изнасиловании. Которое не исчезло, несмотря на все заключения следователей и судмедэкспертов.
Должно быть, Тара хватила через край, потому что сразу после этого Джиллиан отправила Бекки к бабушке с дедушкой в Норвич и вернулась в свой дом – вопреки предупреждениям всех, кто желал ей добра.
Почему Джон не мог избавиться от ощущения, будто что-то проглядел именно в этом месте?
Я рассказала Таре, что ты работал в полиции. И как получилось, что ты больше не там.
Он ясно слышал голос Джиллиан. Тогда еще Джон удивился, что заставило ее вернуться в дом, и Джиллиан попыталась объяснить. Ей было неловко, что это связано с давнишней глупой историей, потому что тем самым она снова напоминала Джону, что он все еще не отмылся от этой грязи. И, вероятно, не отмоется никогда.
Тара выглядела ошеломленной. Джон выпрямился на сиденье. Именно в этом месте что-то не стыковалось. Как там говорила Кейт? Тара запросила досье Джона Бёртона еще в декабре и вернула накануне Рождества. Это значит, что в тот четверг в начале января, когда Джиллиан рассказала Таре историю Джона, та уже все знала. Более того, была проинформирована до мельчайших подробностей, о которых сама Джиллиан не имела ни малейшего понятия. То есть «ошеломление» – не более чем спектакль, который Тара разыграла специально для Джиллиан.
Но зачем? Возможно, она хотела скрыть свой интерес к Джону… Упоминание имени Бёртона – в разговоре с коллегой или подслушанное где-нибудь в коридоре – пробудило в ней смутные воспоминания. Тара навела справки и до поры решила держать информацию при себе. Но Джиллиан считала ее лучшей подругой. Разве не было бы естественным для Тары рассказать все Джиллиан, тем более что тому имелись весомые причины? Похоже, материалы дела не убедили Тару в невиновности Джона, и она по-прежнему видела в нем опасность. Но зачем было разыгрывать удивление?
Джон понимал, что на основании всего этого обвинить Тару в чем-либо невозможно. Она придумает тысячу убедительных объяснений, и ее причастность к истории Лайзы Стэнфорд также ничего не доказывает. Но обе они – и Тара, и Джиллиан – бесследно исчезли. И это больше всего пугало Джона.
Он включил мотор и развернул машину посредине дороги, не обращая внимания на озлобленные сигналы другого автомобилиста.
Джон спешил в Скотланд-Ярд.
Суббота, 16 января
1
Констебль Рик Мейерс имел все основания рассчитывать на спокойное субботнее утро в отделении полиции. В кабинете накопилось много бумажной работы, так что дежурство на выходных пришлось как нельзя кстати. Город за окнами мирно дремал под снегом. Возможно, погода и подсказала констеблю, что в ближайшие дни ничего не произойдет. Так или иначе, Рик вздрогнул от ужаса, увидев перед собой своего начальника, который сунул ему под нос листок бумаги.
– Нужно перепроверить кое-какие данные. Запрос из лондонского отделения Скотланд-Ярда. Миссис Люси Кейн-Рослин. Живет на Реддиш-лейн.
– Реддиш-лейн? В Гортоне?
– Да. По-видимому, вам придется туда съездить.
– Но в чем дело?
Мейерс только занялся отчетами, которые давно пора было написать, и страшно не хотел отрываться от работы.
– У миссис Кейн-Рослин может проживать ее дочь; это и есть то, что вам предстоит выяснить. У Скотланд-Ярда вопросы к этой особе.
– К дочери? – в отчаянии переспросил Мейерс.
– Да. Она исчезла, между тем как есть необходимость ее допросить. Это адрес ее матери. Имя дочери… – шеф заглянул в бумагу, – Тара Кейн. Прокурор из Лондона.
– Прокурор, правда? И выросла в таком районе?
– Похоже на то.
– Но почему бы нам для начала не позвонить этой… Люси Кейн-Рослин? – поинтересовался Мейерс, тяжело поднимаясь из-за стола.
Он подозревал, что мысль о звонке уже приходила в голову коллегам, но по какой-то причине этот вариант пришлось отвергнуть, или же он не сработал. А значит, ничто не спасет его от поездки в один из самых неприятных районов Манчестера.
– Ей звонили неоднократно. Никто не берет трубку. Надо торопиться, нельзя игнорировать поручения Скотланд-Ярда.
По крайней мере, на улицах не было пробок. Да и городские службы хорошо поработали в последние дни. Так что ничто особенно не задерживало Рика Мейера в пути. И все-таки это задание – последнее, что ему было нужно. И не только потому, что оно нарушило его планы. Ни один полицейский не пришел бы в восторг от перспективы поездки в Гортон на юге Манчестера, пусть даже в гости к безобидной старушке. В этой части города не было безопасных поручений. Там были кварталы получше и похуже. Худшие состояли из трущоб, населенных наркоманами, которые ни секунды не колебались, когда подворачивалась возможность раздобыть денег на очередную инъекцию. Самый низ социальной лестницы, ниже пасть некуда. И полицейские, конечно, считались самыми нежеланными гостями. А Мейер далеко не герой. Он и сам не понимал, как его угораздило выбрать стезю полицейского. В то утро он в очередной раз задал себе этот вопрос – и, как всегда, не смог придумать удовлетворительный ответ.
Между тем пейзажи за окнами машины менялись. Гортон предупреждал, заявлял о себе. Тут невозможно было появиться внезапно. Многоэтажки вдоль трассы ветшали. Скверы и зеленые лужайки мелькали всё реже, пока не исчезли вовсе. Потом потянулась промзона, выглядевшая не менее заброшенной под толстым снежным покрывалом. Магазин текстиля, куда, похоже, сегодня не заглядывали покупатели. Свалка металлолома рядом с ветшающими таунхаусами. Лишь кучи мусора – отчасти собранного в пластиковые пакеты, отчасти просто выброшенного из окон – указывали на то, что эти места обитаемы. Далее пошли многоэтажки. Испещренные надписями и рисунками стены. Выбитые окна. В одном подъезде отсутствовала входная дверь. Чем дальше – тем больше грязи и мусора, в котором – это Мейер знал как никто другой – полно шприцов. Он видел играющего на улице маленького ребенка – одного, несмотря на грязь, холод и множество других опасностей. Родители, наверное, еще спали, или обкурились, или и то, и другое сразу. Но лицо ребенка сияло. Он радовался снегу – как и все дети на свете.
Мейеру стало совсем тоскливо. Уму непостижимо, как девушка из этого района умудрилась стать прокурором. Видимо, и в самом деле незаурядная личность…
Реддиш-лейн оказалась довольно длинной, и Мейер с облегчением увидел, что нужный ему дом располагается не в худшей его части. Здесь нижние этажи некоторых домов занимали магазины, кафе и даже парикмахерские. Некоторые безвозвратно закрылись, о чем свидетельствовали стальные жалюзи или заколоченные досками окна. Но бо́льшая часть все еще держалась. В целом квартал выглядел далеко не процветающим, но и не вполне заброшенным. «Могло быть и хуже», – подумал Мейер.