Очень может быть. Пожилой мужчина, знает семейство Кейнов целую вечность. – Идемте скорее… Оба мужчины наперегонки побежали по улице. Дом, перед которым остановился Самсон, стоял через дорогу от Кейнов и выглядел заброшенным. Сердце Джона упало, когда он представил себе выжившего из ума старика, из которого так и изливаются бессвязные истории, которые ни к чему не ведут. Протеже Самсона жил на первом этаже и поджидал их у дверей своей квартиры. Увидев его, Джон успокоился: безумцем старик никак не выглядел. Он смотрел на гостей живыми, внимательными глазами. Джон облегченно выдохнул и пожал ему руку. – Джон Бёртон, друг Тары Кейн. Наверное, мистер Сигал уже сказал вам, кто мы… – Ангус Шерман, – представился старик. – Входите, пожалуйста. Они расположились на видавшем виды диване в гостиной с бокалами хереса. Квартира выглядела опрятно, но обстановка выдавала бедность хозяина. Из мебели – только самое необходимое. Зато очень много книг. Мистер Шерман рассказывал о детстве Тары: – Я знал ее отца. Очень хороший человек. На редкость порядочный. Он и Тара были очень привязаны друг к другу. Его ранняя смерть стала трагедией для девочки и полностью изменила ее жизнь… Никто не ожидал ничего подобного. Сердечный приступ, а ведь ему не было и сорока лет. – Мистер Шерман, нас интересует… – Я понял. Я тут вспомнил кое-что, когда ваш товарищ, – он кивнул на взволнованно ерзавшего на диване Самсона, – возник у меня в дверях и стал расспрашивать о местах, где она могла бы укрыться. Тут мне и пришла мысль о хижине. – О хижине? – В Пик-Дистрикт. В северной его части, где сплошные болота. Там у них была хижина. – В такой глуши? – Да, в такой глуши. Айк Кейн, ее отец, выстроил домик из бревен. Своими руками, сразу после женитьбы на Люси. В качестве свадебного подарка, как я понимаю… – И Таре там нравилось? – Семья проводила там почти каждые выходные, если только позволяла погода. Тара очень любила эти места. Дом был построен нелегально, и иногда я предупреждал Айка на этот счет. Но он только смеялся. Так и не получил разрешения. «Ангус, – говорил он, – там нет ни воды, ни электричества. Это даже не дом, а хижина. И она ничем не отличается от хлева, а на постройку хлева разрешения не нужно». И действительно, проблем не возникало. Пока был жив Айк Кейн, во всяком случае. – Она до сих пор стоит, как вы думаете? – спросил Джон. Ангус в задумчивости покачал головой. – Не знаю. Айк выстроил ее в первой половине семидесятых… В семьдесят восьмом он умер. После этого, насколько мне известно, семья перестала туда ездить. Но хижина-то от этого никуда не делась, так? Она вполне может стоять, где стояла. – Он вопросительно посмотрел на Джона. Тридцать лет… Бёртон невольно засомневался. Но это была та самая спасительная соломинка. – Не знаете, Тара приезжала туда после смерти отца? Ангус посмотрел на Джона с сожалением. – Чего не знаю, того не знаю. После смерти Айка я перестал общаться с Кейнами. Не могу сказать ничего плохого о втором муже Люси, но он определенно не из тех, к кому меня тянуло. И Тара изменилась. При жизни отца это была бойкая, общительная девочка. Разговорчивая и смешливая. А потом будто закрылась. Я так и не смог найти к ней подход, поэтому совсем потерял ее из виду. Так или иначе, пока у Тары не было водительских прав, она не могла доехать до хижины самостоятельно. Даже на велосипеде – это слишком далеко. Но ездила ли она туда потом… трудно сказать. – Вам известно, где именно находится хижина? Ангус встал, взял с полки книгу и начал ее листать. – Это книга о Пик-Дистрикт. Где-то здесь должна быть карта… К сожалению, я могу указать место только приблизительно. Ага, вот… Он положил книгу на стол. Трое мужчин склонились над черно-белым разворотом. Шерман взял карандаш и обвел кружком место на разлинованной карте Пик-Дистрикт. – Здесь, кажется… Если я правильно понял Айка. – Хм… Безобидная закорючка на карте в действительности означала необозримо обширный участок земли – с болотами, возвышенностями и вкраплениями леса. На прочесывание такой территории потребуется несколько дней. Ангус показал на черную линию: – Это дорога. Она начинается сразу за Манчестером. Наверное, так они и подъезжали к хижине. Потом шли так… по тропинке через поля. Я не знаю точно, где именно она отходит от трассы. – Но там, наверное, десятки таких тропинок, – предположил Джон и потер глаза, которые горели от усталости. Ангус бросил мрачный взгляд за окно. – Наивно думать, что вы доберетесь до хижины в такую погоду. Сейчас там снег толщиной в метр. На машине проехать невозможно. Проселочная дорога может быть расчищена, но тропа через поля… никогда в жизни. Джон и Самсон переглянулись. Вне сомнения, Шерман был прав. – Но в таком случае Тара Кейн тоже не доберется до хижины. Только не на машине. – Конечно, нет, – согласился Ангус. Тут в разговор впервые вмешался Самсон, заикаясь от волнения. – Тогда мы наткнемся на ее машину, – сказал он. – Она должна стоять у дороги. – Верно, – кивнул Джон, вставая. – И на снегу должны остаться следы. Стоит попробовать. Большое спасибо, мистер Шерман. Вы нам очень помогли. Мы немедленно отправляемся в путь. Шерман тоже неуверенно поднялся. – Возьмите с собой книгу. Она поможет вам сориентироваться. Джон взял книгу. – Спасибо. Мы ее обязательно вернем. Даже не знаю, как бы мы без вас выкрутились… Старик улыбнулся: – Ради Тары я готов на все. Если она где-то там, отчаявшаяся и всеми оставленная, ее надо найти. Тара была замечательным ребенком. Я очень любил ее… и ее отца. Для меня большое утешение хоть чем-то оказаться ей полезным. Джон кивнул. Теперь он избегал смотреть Шерману в глаза. Если удастся найти Тару, старик сыграет важную роль в поимке серийного убийцы – так это выглядит на сегодняшний день, по крайней мере. Но сейчас ему совсем не обязательно об этом знать. Эта правда разобьет ему сердце. 8 Тара оставила в хижине фонарик. Значит, есть свет – а это немало в ее положении. Руки и ноги свободны. Как только Тара заперла дверь снаружи, Джиллиан выпростала запястья из клейкой ленты. Снять скотч с лодыжек после этого не составило большого труда. Да, у нее есть ключи от машины. Джиллиан схватила их с печки, когда проходила мимо, чтобы выйти в кусты, и все это время крепко сжимала в руке. Но теперь эта хижина – ледяной гроб. Джиллиан со страхом ожидала момента, когда батарейка фонарика разрядится. Тогда мир погрузится во тьму. И все будет кончено. Она должна выбраться отсюда. Если, конечно, хочет выжить. План Джиллиан предусматривал, что Тара будет вынуждена вернуться. Она не может ни покинуть Пик-Дистрикт пешком, ни воспользоваться машиной. Появление здесь людей в такую погоду маловероятно. А на открытом воздухе Тара замерзнет быстрее, чем Джиллиан в хижине. Поэтому она вернется, а потом… Что произойдет потом, Джиллиан плохо себе представляла. Сможет ли она одолеть Тару, вооруженную пистолетом и ножом? У того, кому нечего терять, свои преимущества. Тем не менее Джиллиан все больше укреплялась в мысли, что должна покинуть хижину раньше, чем сюда вернется Тара. Она осмотрела помещение в тусклом свете карманного фонарика, но не нашла ничего, что могло бы ей помочь. Собственно, на чем они готовили, когда жили здесь? На чем сидели? Джиллиан искала столовые приборы, которыми могла бы вооружиться. Над плитой была полка с плетеными корзинами, но все оказались пусты. Похоже, старая миссис Кейн забрала все, когда поняла, что домом они больше не воспользуются. И тщательно проследила за тем, чтобы ничего не забыть. Мысль о Люси Кейн-Рослин заставила Джиллиан вздрогнуть. Она вспомнила рассказ Тары. Но сейчас не время думать об этом. Ни к чему тратить энергию на бесполезные вздохи. Нужно выбираться. Хорошо бы взломать замок на входной двери, либо хотя бы один на ставнях… Это единственный вариант. Нужно что-то вроде лома, но ничего такого Джиллиан не видела. Стол, диваны – ни инструментов, ни столового ножа, ни вилки. Не было даже бутылки, разбив которую можно было бы получить хоть какой-то острый предмет. Бутылки с водой, которые оставила Тара, были пластиковые. Джиллиан посмотрела на связку ключей в своей руке. Их было два, от машины Тары и от ее же квартиры. От квартиры – у́же и с острыми зазубринами. Какое-никакое оружие, ее единственный и призрачный, но шанс. Без ключей Джиллиан была бы обречена. Она приставила полку к входной двери и подвесила на нее фонарик, так чтобы луч оказался направлен на замок, опустилась на колени и вгляделась в металлическую скважину. Покойный мистер Кейн ремонтировал велосипеды и своими руками выстроил бревенчатый домик в лесах Северной Англии. Безусловно, он знал свое дело и врезал в дверь не какой-нибудь простой замок, а тот, который мог надежно защитить немудреное жилище в отсутствие хозяев. Джиллиан на пробу поковырялась в замке ключом – ничего не произошло. Она даже не почувствовала ничего, что могло бы привести в движение таким образом. Надежный замок, ничего не скажешь. Но есть еще два окна с тяжелыми ставнями. Может, с ними ей повезет больше? Джиллиан опять передвинула полку и принялась осматривать оконную конструкцию. Маленькие квадратные окошки, одинарные ставни. Их легко открыть, отодвинув ничем не закрепленную защелку. Проблема заключалась в ставнях. Они представляли собой две деревянные створки, скрепленные висячим замком. Последний выглядел таким прочным, что у Джиллиан упало сердце. Его так же трудно открыть, как и замок на входной двери, это видно с первого взгляда. На глаза навернулись слезы. Но каким бы соблазнительным ни казался вариант просто сесть в угол и выплакаться, Джиллиан отогнала от себя эту мысль. Рыдания ни к чему не приведут, кроме эмоционального истощения. «Сосредоточься, – сказала себе Джиллиан. – Должен ведь быть какой-то способ. Скоро здесь появится Тара, к тому времени ты должна быть далеко». Тара убила собственную мать. Но, кроме нее, – Карлу Робертс и Энн Уэстли. Она застрелила Тома, хотя метила в Джиллиан. Потом пробралась в дом Джиллиан во второй раз, и только благодаря Люку Палму чудовищный план не сработал. До сих пор собственные действия представлялись Таре логичными и закономерными. У нее проблемы с полицией, но на уровне высшего морального авторитета Тара считает себя невиновной. Она выше человеческого закона – и убеждена в этом. Он насиловал меня пять лет. Тед Рослин, отчим. Приходил ко мне в постель каждую ночь, и так на протяжении многих недель. Его голод было невозможно утолить. Он насиловал дочь женщины, на которой женился только ради дочери. Я была красивой девочкой – длинноногая блондинка с большими сияющими глазами. Я понравилась ему с первого взгляда, и даже больше. Рослин «запал на меня», так он сказал. Ради этого он ухаживал за моей мамой, которая была настолько одержима идеей найти нового мужа, что игнорировала все предупреждающие знаки. Тот факт, например, что Рослин никогда не ложился с ней в постель. Ну хорошо. Само по себе это не делает из него извращенца. Но разве она не должна была насторожиться, по крайней мере попытаться выяснить, почему это так? Она сделала это только после свадьбы, когда избавиться от него стало не так просто. В глазах Теда Рослина мама была немногим эротичнее дохлой рыбы, и это невозможно было скрыть. Равно как и «особое отношение» отчима ко мне. Тут-то до мамы и дошло, что на самом деле происходит. Начались долгие, гневные дискуссии, представляешь? То, что он делал со мной, не слишком ее беспокоило – мама больше думала о себе. Но и в словесных баталиях с ним она всегда уступала. Потому что сильнее ревности ко мне, сильнее женской обиды был страх, что он ее бросит. Мама не хотела понапрасну злить Рослина и готова была смириться с ситуацией, только бы он остался…