– Э нет, – решительно отказал я, нагнувшись и подняв мелюзгу за шкирку. – Ты у нас на изнанку ходить не умеешь. С некко сражаться тоже не пробовала. Так что рисковать тобой я не буду. Будь хорошей девочкой, сиди тихо, дождись нашего возвращения, а я тебя завтра в западный район свожу. Поохотишься на кого-нибудь по-настоящему. Договорились? Мерзость, тяжело вздохнув, всем видом показала, что смирилась с неизбежностью. А я, похлопав себя по карманам и убедившись, что ничего лишнего там нет, под судорожный вздох карателя выскользнул на изнанку, распахнул портал и быстрым шагом направился в лес, отгоняя от себя невесть откуда взявшееся дурное предчувствие. * * * Нужное дерево мы нашли быстро. Я приметил удобное место для портала всего в четверти рина ходьбы от него. А когда в лесу, настороженно крутя головой, все-таки появился Дол, уже вовсю занимался чисткой окрестностей. При этом барьер вокруг меня мерцал и изгибался, то возвращая меня в реальный мир, то снова утягивая на изнанку. Когда я, пусть даже очень аккуратно, нарушал его целостность сразу во многих местах, он всегда так реагировал. Так что, наверное, теперь я знаю, как именно мастер Аввим испортил пространство у себя в пещере. Для Дола же это оказалось запредельным знанием. Он как перешагнул через порог, так и замер, до неприличия широко разинув рот. А отмер только после того, как услышал за спиной приглушенное урчание и увидел, как из темноты мимо него скользнул крупный зверь с семью хвостами. – Улишши… – зачарованно прошептал каратель, которому в доме нииса так и не довелось рассмотреть Первого во всей красе. – Демон тебя задери, Таор! Я думал, что видел одного, а они все в одном теле! Как они это делают?! Я стряхнул с рукава пепел и обернулся: – Они вообще способные. А вот ты на изнанке выглядишь скверно. – Я выдержу, – упрямо поджал губы Дол и набычился, когда я подошел ближе. – В тоннелях не сдох и тут не помру. – Конечно, выдержишь, – нехорошо улыбнулся я. После чего вложил в его ладонь увесистый кругляш и сощурил глаза. – Ну? Как ощущения? Дол аж поперхнулся, ощутив, какая сила скрывается в обычной с виду монетке. Его щеки мгновенно раскраснелись, глаза заблестели, он как-то по-особенному встрепенулся и, прислушавшись к себе, радостно выдал: – Великолепно! – Источник работает только на изнанке, – сухо сообщил я, предупреждая ненужные восторги. – На некко он воздействует тоже исключительно здесь и не дальше чем на три шага. Напасть им это не помешает, но до ауры они не доберутся. Так что не трусь. И да. Это та самая вещь, которая лежала в добытой Резом шкатулке. Поэтому не потеряй, иначе голову откручу и не посмотрю, что она женская. – А… а ты как же? – всполошился Дол, когда я отвернулся и двинулся прочь. – Стой! Таор, погоди! Спасибо, конечно, но тебе, наверное, он нужен больше. – У меня есть защита от некко, – не стал вдаваться в детали я. А когда увидел, что настырный парень еще что-то хочет спросить, просто велел ему заткнуться и перешел на бег. У странного дерева мы ненадолго задержались. Исключительно ради того, чтобы проверить возникшую несколькими ринами ранее догадку. Нет, сам я, конечно, грызть ничего не стал, а вот Пакости дал ответственное задание. И всего через несколько ун прожорливая нурра выпилила вокруг непонятных утолщений глубокие канавки, позволив нам убедиться, что внутри коры действительно спрятано что-то инородное. – Фэйтал, – отстраненно заметил Дол, когда в какой-то момент Пакость приостановилась, а вместо дерева под ее зубами заскрежетал металл. – Действительно фэйтал, – нахмурился я, подходя ближе и присматриваясь к находке. – Но похоже, не только. Что-то мне у этой штуки запах не очень нравится. Да и светится не он сам, а только кора над ним, словно ее что-то подпитывает. Мелкая, отойди. Нурра тут же отпрыгнула в сторону, а я набрал в рот побольше слюны и смачно плюнул. Фэйтал в ответ обиженно зашипел, неохотно растворяясь в убойной смеси кислот и всякой другой гадости. А Дол, странно на меня покосившись, на всякий случай отступил в сторонку. – Это что еще такое? – пробормотал он, когда из-под слоя серебристого металла проступила пузырящаяся черная масса. Чем оно было изначально, оказалось сложно судить – мои слюни растворили ее почти мгновенно. Но сама тенденция мне не понравилась. Поэтому я попросил нурру осторожно снять верхний слой зубами и недоверчиво потыкал пальцем в обнажившуюся сердцевину, которая была похожа на… активированный уголь. Ну знаете, черный такой, пористый, в таблеточках. Только этот еще и светился. – Знакомо? – спросил я, ненадолго повернувшись к Долу. Тот медленно покачал головой: – Алуи не знает, что это за материал. – Мой Ули тоже. Пакость, оно съедобное? Нурра осторожно попробовала непонятную штуку на язычок и тут же негодующе сплюнула. – Понятно… давай попробуем освободить следующую. Надо понять, все ли наросты имеют искусственную природу. Вот это задание мелкой понравилось, поэтому целых полрина она добросовестно трудилась, не без гордости продемонстрировав нам свои потрясающие успехи. – Куда в нее столько влезает? – шепотом спросил Дол, когда Пакость, пользуясь возможностью, выпросила у меня золотой и радостно его схрумкала. Я только плечами пожал: старые артефакты – дело такое… После чего обошел изуродованное дерево по кругу и, проведя пару нехитрых экспериментов, убедился, что фэйталовые вставки внутри его имеют одинаковую начинку. При этом, пока я на них любовался, у меня почему-то проскочила ассоциация с ультрафиолетовыми лампами в солярии. Когда-то, в прошлой жизни, знакомые девчонки любили хвастаться искусственно полученным загаром. А с одной я даже поспорил по этому поводу. Предметом спора стали именно лампы, которые в этих косметологических гробах устанавливаются по кругу и между которыми голышом встает очередная бледнокожая дурочка. Сперва она жарится там, как кура гриль. Затем с гордостью демонстрирует подружкам ожоги. Ну а через несколько лет врачи с досадой сетуют на рост опухолей кожи у молодых людей. – Первый, – бросил я, ковырнув странную субстанцию ногтем и обнаружив, что она легко крошится и при этом с устрашающей скоростью вытягивает из меня магический резерв. – Пробегись по округе. Что-то мне подсказывает, что где-нибудь рядом найдется второе такое дерево. А то, может, и не одно. Улишш, понятливо рыкнув, растворился в ночи. А я отряхнул руку и кивнул настороженно взирающему на меня карателю. – Расходимся. Ты направо, я налево, Пакость прямо… ищем вот такие же аномалии. Запасов в источнике хватит надолго, так что с изнанки не выходи. Подлечить он тебя тоже подлечит. От некко убережет. Но если что, кричи. С изнанки в реальный мир звуки не проникают. С этими словам я махнул рукой, очерчивая парню фронт грядущих работ, кинул Пакости завалявшийся в кармане изумруд и ушел, одновременно очерчивая для Ули мысленную дугу, обращенную вогнутой частью в сторону юга. Побегать нам, правда, пришлось преизрядно. Считай, полночи угробили, чтобы отыскать несколько таких же деревьев. При этом повезло почему-то не нам с Долом, а Пакости и улишшам. Зато когда я убедился, что это именно дуга, и когда стало ясно, что деревья и впрямь стоят, обрамляя собой гигантский круг, установить более точное направление труда уже не составило. Нужное место мы нашли уже глубоко за полночь. В глухом, никем не посещаемом уголке, в котором даже следов присутствия живности было не видать. Впрочем, мертвых там тоже не было. Расположенная в самой глубине шеккового леса поляна оказалась абсолютно пуста, черна, словно когда-то ее дотла выжгло адское пламя. А вокруг нее, словно часовые, стояли точно такие же деревья, как и те, которые нас сюда привели – торжественно-мрачные, массивные, изуродованные непонятной магией. Только в отличие от тех, что составляли внешнее кольцо, на этих не жил ни один некко. Мне даже прикасаться к ним не хотелось, словно внутри они были наполнены той самой жидкостью, которая умела растворять даже фэйтал. Входить внутрь образованного ими круга не хотелось тем более. И это было странное, непривычное для меня ощущение. Мы стояли в абсолютной тишине, на краю гигантской проплешины, где не осталось ни единой травинки, – два изоморфа, улишши и одушевленный артефакт в виде маленькой нурры, но даже у меня по коже гулял неприятный холодок от мысли, что мне придется ступить на эту омертвевшую землю. Это было не слишком сильное, какое-то подспудное и невесть кем навеянное чувство. Такое, какое, наверное, бывает, если оказаться на самом краю высокой скалы, окутанной густыми облаками. Или в сомнениях замереть на тухлой кочке посреди вонючего болота. Когда дороги впереди не видно, когда ты думаешь, что она есть, но что-то внутри настойчиво шепчет: не надо, не делай этого, не ходи. Идти или не идти, каждому приходится решать для себя самостоятельно. Осторожный, наверное, развернется и попробует отыскать обходной путь. Рисковый попробует провести разведку боем. Отчаянные, зажмурив глаза, шагнут вперед. Трусы убегут. Ну а самым невезучим сборщики душ потом объяснят, в чем они были не правы. Я же стоял и думал. А потом ощутил, как почва под нашими ногами едва заметно вибрирует. После чего прислушался к себе, к Ули, к недовольно сопящему Первому. Погладил беспокойно вцепившуюся в мой воротник Пакость, которой тоже было не по себе. И неожиданно понял, что я не просто не хочу идти дальше. Нет. Мне словно… мешает что-то. Настойчиво отталкивает, старается увести взгляд в сторону и всеми силами пытается туда не допустить. – Что это? – озвучил наши общие мысли откровенно нервничающий Дол. Ответа на этот вопрос не было. И поскольку простое стояние проку никакого не приносило, я встряхнулся и, не отрывая взгляда от того, что таилось в центре этой странной поляны, первым шагнул вперед. Глава 20 На первый взгляд штука, которая приковала мое внимание, напоминала строение безумного архитектора. Сделана вроде из камня. Обычного, серого, с вкраплением множества черных точек. Выглядела эта фиговина как… обелиск. Да, пожалуй, это верное слово. Правда, снаружи на нем не имелось ни надписей, ни дат, ни каких-либо других знаков. Да и на настоящий обелиск эта штука походила лишь формой – она была похожа на острый шпиль, вырастающий из такого же каменного основания и выстреливающий вверх на приличную высоту. Пожалуй, до середины ближайшего шеккового дерева она точно дотягивалась. По мере удаления от земли определенно сужалась. И имела четыре ровные грани на всем протяжении, как если бы передо мной находилась узкая, тонкая и неестественно вытянутая пирамида. А вот тот факт, что из «пирамиды» то там, то сям торчали какие-то отростки, похожие на крючковатые ветви странного дерева, несколько выбивался из общей картины. Помимо них, наверху у обелиска имелось странноватое расширение, как если бы строители, опомнившись, в последний момент присобачили на макушке гигантскую спутниковую тарелку. Внизу под пирамидой, на расстояние метров в десять, на почерневшую и высохшую от непонятной напасти землю все тот же безумный архитектор положил такие же серые квадратные плиты. И вот на них значков как раз обнаружилось много. Но ни один из высеченных на камне символов мне почему-то не был знаком. Что это? Магические формулы? Древний язык? Такое же древнее пророчество? А может, предостережение? – Мне это не нравится, – пробормотал Дол, когда я медленно начал обходить непонятную штуку, внимательно глядя себе под ноги. – Таор, может, ты ее сперва магией проверишь? – Я уже сух, – не отрывая взгляда от плит, отозвался я. – Но что-то мне подсказывает, что магия тут работать не будет. – Почему? – Видишь барьер? – Нет, – озадаченно ответил каратель. – Хм… ты, наверное, еще не умеешь… ну тогда поверь мне на слово – с барьером тоже что-то неладно. – Он поврежден? – Нет, – задумчиво откликнулся я, остановившись и вперив напряженный взгляд в одну из плит, на которой в отличие от остальных не было никаких надписей. – Напротив, он даже усилен. Но кто-то умудрился расщепить его на слои, да еще сдвинул их так, что наружный оказался смещен к самым деревьям, а внутренний… вот он. – Где? Где? – завертел головой каратель. Я ткнул пальцем в плиту у меня под ногами. А потом коснулся ее сапогом, и тот без малейшего сопротивления провалился в камень. Плита при этом подозрительно «поплыла», заволновалась, словно поверхность лесного озера. Я счел за лучшее вытащить ногу обратно, после чего фальшивый камень снова стал таким же, как прежде. Дол озадаченно крякнул: – Это что… иллюзия?! – Нет. Иллюзии создаются из нижнего слоя. Так что, судя по структуре барьера, это, наверное… портал? Только выглядит он совсем не так, как положено. Впрочем, это легко проверить. Побродив между деревьями и отыскав среди опавшей листвы самый обычный камушек, я бросил его в портал и приятно удивился, услышав, как камень загрохотал по невидимым ступенькам. Значит, портал рабочий. Очень хорошо. А место, в которое он вел, оказалось достаточно большим, чтобы от каждого столкновения давать недолгое, но все же вполне слышимое эхо. Да и сам камушек громыхал довольно долго, а после лестницы еще и куда-то укатился, затихнув лишь через пятнадцать тин после того, как я его бросил. Вероятно, хоть структура прохода и выглядела странно, ничем другим от известных мне порталов она не отличалась. А может, низкая видимость объяснялась всего лишь тем, что на той стороне было слишком темно и даже зрение нурра перед этой темнотой пасовало. – Надеюсь, ты не собираешься туда лезть? – с подозрением осведомился парень, когда я в задумчивости перевел взгляд с портала на обелиск. – Тао-ор… мне очень не нравится эта идея! – Кому-то все равно придется это сделать. Стой тут. Если я не вернусь через рин, возвращайся. Пакость, иди сюда.