— Она это более чем заслужила, — сказала Тейлор безо всякого сочувствия. — Кто вообще так делает? Чокнутые бывшие подружки, которые забыли подлечиться, вот кто. — Я хочу всё это забыть. Этот отстой уже случился, и я смирилась. Я не собиралась переживать это снова и снова. У меня в жизни и без того хватало кошмаров. — Понимаю тебя, детка. И как оно — работать с Трейсом? — спросила она. — Очень неловко? — Да нет, — пожала я плечами. — Я его почти не видела. — Это было правдой. Весь вечер он держался подальше, и у меня появилось мучительное подозрение, что это из-за меня. Она засмеялась. — Ничего себе. Вот, что бывает, когда папа владеет… — она осеклась и смягчила тон: — Эй! Я обернулась и увидела проходящего мимо нас Трейса. — Привет, Тейлор, — он небрежно поздоровался с ней. — А где Бен? — Сидит на фаянсовом троне. — Спасибо за наглядность, — рассеянно сказал он, осматриваясь. — Что делаешь? — спросил он у неё почти механически. — Болтаю с подругой о работе, — она широко улыбнулась мне, а затем и ему. — Пару раз о тебе говорили. — Да? У меня глаза на лоб полезли. Какого черта она творит? Трейс, считающий, что я нашла время болтать о нём — это последнее, чего бы мне хотелось. — Только хорошее, — добавила она. Я отвернулась, пытаясь скрыть свои пылающие щеки. Он дернулся. — Тебе лучше вернуться к работе. — Поняла, — я крутанулась на пятке и уже собиралась умчаться оттуда, когда Тейлор меня окликнула. — Подожди! Я ещё не сделала заказ! Уп-с. Я сконфуженно повернулась, доставая ручку и блокнот из кармана чёрного фартука, и вернулась к столику. — Что будете заказывать? Её улыбка растянулась до ушей. Она явно наслаждалась происходящим. — Пожалуйста, крылья Баффало и графин рутбира4. — Крылья острые или обычные? — Острые, конечно, — подмигнула она, не закрывая рта. — Сейчас всё принесу. — Ты делаешь успехи, — зааплодировала она, когда я подошла к кухне, чтобы разместить её заказ. — Продолжай в том же духе! Её последнюю фразу, несомненно, услышали даже на Аляске. *** К одиннадцати часам бар был забит до отказа. Выглядело так, словно каждая живая душа в городе решила заглянуть во «Всех Святых», и, что потрясающе, никого не волновали теснота или недостаток воздуха. Музыканты только что начали играть первые песни, свет приглушили, и на танцполе яблоку негде было упасть. Лихорадка этой субботней ночи действовала на всех, и даже я не могла удержаться от улыбки, наблюдая за происходящим со стороны с подносом под мышкой. К моему ужасу, в какой-то момент появилась Никки и потратила большую часть ночи с твёрдым намерением вернуть расположение Трейса. Я видела, как она таскается за ним повсюду, словно потерянная собачка, бегая кругами, ласкаясь и примирительно хлопая ресницами, которые казались даже более фальшивыми, чем шиньон, который был у неё на голове. Хоть на это и было тошно смотреть, зато сегодня её внимание было приковано к нему, а не ко мне. Не считая этой досадной мелочи, работа шла относительно хорошо и, определенно, гораздо лучше, чем я ожидала. У меня получилось работать в неплохом темпе, и я обнаружила, что я получаю от этого удовольствие. И хоть этим вечером я и перепутала один заказ, по словам Эйприл, это было намного лучше, чем те четыре, с которыми она накосячила в первую же смену. Я возвращалась на кухню за тем самым заказом, и тут здоровенный мужчина лет тридцати остановил меня, схватив за руку, когда я пыталась пройти мимо его столика. — Гляди, Джаспер, свежее мясо, — он обращался к своему тощему другу, но его глаза-бусинки не отрывались от меня. — Что вам предложить? — спросила я, резко выдергивая руку из его потной ладони. — А что ты продаешь? — Простите? — всё в нем вызывало отвращение — от кривых зубов до тёмного блеска маленьких узких глаз. Он хрипло рассмеялся: — Ты меня слышала, сладенькая, какое твое фирменное блюдо? — сказал он и погладил меня по бедру. Может, я и была здесь новичком, но знала достаточно и понимала, что его руке там не место. — Уберите руки, — сказала я самым решительным голосом и нервно отступила назад. Я понимала, что всё это не убедит человека таких размеров, но я по-любому попытаюсь. — Да расслабься, — сказал он и снова потянулся ко мне. Я звонко ударила его по руке. Он поднялся со своего места, раздраженный до предела, и я сглотнула комок, подступивший к горлу. Вот дерьмо. Это было плохо. Очень плохо. Мои мысли помчались вперед в ожидании того, что он собирается сделать, и я лихорадочно соображала, как мне выкрутиться из этой ситуации, но всем этим планам не суждено было осуществиться. Темная фигура появилась из ниоткуда и резко толкнула агрессивного мужчину обратно в кресло. Незнакомец наклонился к нему, их лица оказались напротив друг друга, и он что-то сказал ему так тихо, что это слышали только они двое. Я собиралась или подобраться поближе, чтобы лучше видеть, или, наоборот, убежать и укрыться где-нибудь, но, пока я размышляла, таинственный мужчина выпрямился и шагнул назад, поправляя полы своего черного пальто так, словно ничего не произошло, и теперь я его видела. Без сомнения, это был Доминик Хантингтон. Глава 7. Крупным планом Я с удивлением наблюдала, как ранее агрессивный клиент встал со своего кресла и опустил глаза, раскаявшись, как будто он только что согрешил в церкви и просил прощения. Я не могла поверить в то, что видела, чему была свидетелем. Кардинальная перемена. Это просто нереально. — Я очень виноват, мисс. Пожалуйста, простите мое грубое поведение, — сказал он и повернулся к Доминику, ожидая одобрения. Доминик едва заметно кивнул ему, и мужчина пулей вылетел из бара, даже не подумав дождаться своего друга Джаспера, того долговязого, который поднялся сразу после этого с замешательством, отразившимся на его лице, и покинул бар следом за ним. Чертовщина какая-то. Я вновь посмотрела на Доминика, чтобы поблагодарить за вмешательство, но тут же забыла все, что хотела сказать, как только увидела парня, стоящего передо мной. Вблизи он был ещё более ошеломляющим и опасным: чёрные проницательные глаза и гладкая кожа, которая словно светилась при тусклом жёстком освещении. Он улыбнулся мне: сексуальная, широкая улыбка так сочеталась с плавными линиями его лица, что его черты становились одновременно и соблазнительными и зловещими. — Я… я… — кажется, я разучилась говорить. Его губы дрогнули, он наслаждался моей реакцией: — Даже не верится, что мне выпала такая честь, — его шёлковый голос отзывался во мне, словно звуки любимой песни. — Доминик Хантингтон, — он скромно протянул руку, словно предлагая приблизиться. Я едва не подпрыгнула на месте от возможности дотронуться до него. — Джемма Блэкберн, — излишне весело сказала я. Его рука была мягкой и приятной, прохладной на ощупь. Я почувствовала странное ощущение, как только моя рука коснулась его, как будто моя кожа онемела. Я потрясла головой, отгоняя наваждение, а затем вспомнила о хороших манерах. — Спасибо за помощь, — сказала я, кивнув в сторону выхода, — не знаю, что ты ему сказал, но…