– Расскажи про орден? – попросил я, не в силах отвести взгляд от проступающих под тканью сосков. – Что ты хочешь узнать? Кажется, она заметила, куда я смотрю. Я закрыл глаза, поднес бокал ко рту, вдыхая терпко-сладкий запах вина. – Все, – сказал я серьезно, а затем, подумав, добавил: – Расскажи, что захочешь сама. Простой разговор, простая беседа, люди иногда обсуждают такое. Как ты мне сказала? – усмехнулся я. – Но ты можешь не переживать, я никому не скажу. – Я не знаю, – пожала она плечиком, халат немного съехал, обнажив молочную кожу. – Нам запрещено под страхом смерти рассказывать почти обо всем, что происходит в ордене. Поэтому я, в общем-то, рассказать тебе ничего и не смогу. Нас… – она запнулась, задумавшись. – Перед тем, как покинуть стены ордена… Я… Мы получали… Как Латифа, ее способность. Нет, ничего не выйдет. Она замотала головой, виновато взглянула. Кажется, она пыталась что-то сказать, но не смогла. – Нас… – она проглотила слово, – а затем мы не можем говорить. Это все сидит в голове. И сидит так прочно, что невозможно от этого избавиться. Я понял, о чем Амали пытается сказать. Их гипнотизируют, их программируют перед выпуском, запрещая рассказывать об ордене. – Я понял, – я взял ее за руку, остановив. Смотреть, как она мучается в попытках что-либо сказать, мне было неприятно. – Хорошо, что понял, – грустно улыбнулась Амали, о чем-то задумавшись. Я тоже задумался, а подумав, спросил с недоверием: – Неужели совсем ничего нельзя рассказывать? Про пророчества ты ведь рассказала. – Про пророчества рассказала, потому что это было уже после обучения в монастыре. А что было до… Она снова виновато улыбнулась. Я стоял и выжидающе глядел на нее, но Амали, кажется, больше ничего не собиралась рассказывать. Очевидно, она и впрямь больше ничего не знала. Мне пора было уходить, я и так в ее комнате слишком задержался, еще не хватало, чтоб нас застукали. Я отставил бокал, взглянул на нее. – Мне уже пора. Амали лукаво смерила меня взглядом. – Может, все же останешься? Я вопросительно вскинул брови. – Ну, – протянула Амали, вырисовывая пальчиком на бокале какой-то замысловатый узор, – я и так уже нарушила все правила, что уж там. А ты мог бы составить мне компанию… По вечерам здесь довольно скучно и одиноко. Можем поболтать. Только не об ордене и Повелителе ракшасов. О чем-нибудь другом. О тебе, например. Можно и обо мне, но лучше о тебе. Лукавая, соблазнительная улыбка, манящий взгляд. Очень заманчивое предложение, но я был крайне не уверен в его разумности. Еще не хватало, чтобы Амали убили из-за меня. Этого я точно допустить не мог. – Я пойду, так будет лучше. Ты женщина Зунара, моего дяди, и… – Зунар, – перебила она меня, задумчиво уставившись в окно. – Знаешь, а ведь он никогда не испытывал ко мне ничего, кроме вожделения. Он любит Рейджи. Всегда только ее. Он купил меня только ради того, чтобы ее позлить. Мне же рассчитывать на большее и не стоит. Я просто кукла, созданная для утехи богатых господ. Я почувствовал себя неловко, к таким откровениям я, пожалуй, был не готов. – Я не должна этого говорить, – Амали виновато взглянула не меня. – На самом деле все не так уж и плохо. Мне повезло. Я живу в роскоши, как знатная бал. Могу себе позволить дорогие наряды и украшения, есть изысканную еду, отдыхать, где захочу. А все потому, что мне досталось привлекательное тело. Будь иначе, если бы я не вышла фигурой или лицом, драила бы сейчас полы в монастыре или нянчила младших Накта. А может, что еще хуже, меня бы перекроили в имперской клинике, сделали бы более привлекательной, и тогда я бы принимала каждую ночь столько мужчин, сколько бы мне приказала сестра-настоятельница. Видимо, Амали здесь и вправду не с кем поговорить по душам. Жаль ее стало. Неожиданно жаль. А еще полчаса назад я считал, что она коварная и двуличная шпионка, готовая на все ради достижения цели. Амали искоса посмотрела на меня, затем будто бы опомнилась. – Мне и впрямь не стоило этого всего говорить, прости. – Нет, говори, если хочешь. Я не против. Амали благодарно улыбнулась, я подлил себе еще вина, уходить не хотелось. Амали скидывала маски, обнажаясь, представая передо мной настоящей. В ее исполнении это казалось чем-то сродни неожиданному и фееричному стриптизу. К тому же просто по душам поболтать тоже бывает полезным. Уйду чуть позже, совру что-нибудь Микчо, главное, не наткнуться на охранников или слуг на выходе. Но теперь Амали молчала, опустив глаза, словно корила себя за сказанное. И только я хотел ей сказать что-нибудь подбадривающее, как на весь дом раздался крик Латифы. – Азиз! Азиз! Где ты?! А-а-а-ази-и-и-и-из! И крик этот был такой испуганный и встревоженный, что я не раздумывая выскочил из комнаты Амали и поспешил туда, где кричала Латифа, совсем позабыв об осторожности. К счастью, в этом крыле было безлюдно. Первых, кого я увидел, это всполошившихся слуг и охранников. Они столпились в холле и в замешательстве смотрели на лестницу. Я поспешил туда. Латифа стояла посреди лестницы, напуганная, бледная, в смешной пушистой пижаме, и таращила на меня глаза. Я, растолкав охранников и слуг, взлетел по лестнице. – Что случилось? – спросил я. – Форхад, – потерянно глядя на меня, сказала Латифа. – Капи взяли Форхад и источник Игал. Я не чувствую поток шакти. Они нас отключают, Азиз! Глава 16 Война в доме Часть 1 Зунар не отвечал на мои звонки. Микчо отказывался готовить для меня вертолет, а Айриса всеми правдами и неправдами пыталась увести меня с крыши. И только зудящий родовой медальон, а с ним и Алисана поддерживали и подгоняли меня немедленно все исправить, отобрать, вернуть мое, вернуть то, что принадлежит Игал! Я ясно ощущал, как ее ярость и злость вторит моей, в этот момент в своих чувствах и порывах мы были едины. – У нас в Хели-Била сорок бойцов! – Я едва сдерживал злость, помноженную надвое. Мне едва хватало контроля, чтоб не начать кричать на охрану. – У нас достаточно ракта, есть защитница, есть Сэдэо, я и ты! – Я ткнул пальцем в Айрису, та, в свою очередь, сердито сверкнула глазами. Я оглянулся на Латифу, она, на удивление, вела себя непривычно тихо. Нет, Латифу точно брать не стоит, я снова повернулся к охране: – Мы справимся! Капи в бою потеряли немало бойцов, они ослаблены, к тому же Зунар отправил туда подкрепление. Мы должны помочь! Мы должны появиться внезапно и прогнать обезьян с наших земель! Я не могу сидеть на месте, когда мой город захватили! И источник! Мы не можем его отдать, без источника Игал нам не выиграть войну, источник Хал слишком слаб. – Нет, – сухо отчеканил Микчо. – Вы останетесь здесь, в Хели-Била, так велел нара Зунар Хал. – Но он прав, – неуверенно подала голос Латифа. – У нас есть щит радиусом двадцать метров и зеркальный ракта, это существенный перевес в силе. Почему нам его не использовать? – Потому что вы – глупая малышня, которая вместо того, чтобы думать, торопится на эмоциях все испортить. – На крыше внезапно появилась Рейджи. В ночи девушка казалась привидением в белом шелковом халате и с распущенными белоснежными волосами до самых бедер. Кажется, она давно тут стоит и слушает в тени входа в башню. Я ее так редко видел здесь, в резиденции, что уже успел позабыть, что она приехала с нами. Рейджи сверлила меня сердитым взглядом. – Во-первых, Зунар брал защитницу у Ярана Рама с условием, что она не будет участвовать в военных действиях, – сверкнув глазами, сказала она. – Во-вторых, Сэдэо – учитель, он не должен вообще рисковать своей жизнью, он приехал обучать тебя, а не воевать. – Хорошо, Сэдэо и Манана останутся в Хели-Била, – с вызовом бросил я. – С остальными же я лечу в Форхад. Рейджи насмешливо сузила глаза, медленно приблизилась и тихо, так, чтобы слышал только я, сказала: – Как и все, ты должен подчиняться приказам главы клана. Зунар велел тебе оставаться здесь. – В отсутствие Зунара и Санджея все должны подчиняться старшему ракте в роду, – сказал я. – Верно, сейчас это Латифа, – перестав шептать, громко отбрила меня Рейджи. – Но и она не может нарушить или отменить приказ нары. Так что, прежде чем раздавать приказы, спроси у своего нары, согласен ли он с твоим решением. А иначе такое самовольство можно расценивать как предательство. Смотрю, у тебя огромные пробелы в знаниях клановых устоев, – язвительно подметила она и, окинув меня многозначительным взглядом, резко развернувшись, покинула крышу. – Она права, – с грустью подала голос Латифа, – мы не можем ничего сделать без одобрения отца. – Давайте вернемся в дом, свамен Азиз. – Айриса заботливо и нарочито-вежливо, как разбуянившегося шизофреника, взяла меня под руку и мягко потянула к лестнице. – Я буду звонить Зунару. Мы не можем это просто так оставить, – вырвался я из ее рук и снова принялся набирать номер Зунара. Для меня потерять источник и город означало потерять всё. И возможно, даже самое ценное, что у меня есть, – собственную жизнь. Потому что я очень сомневался, что буду нужен Зунару без источника. Я напряженно вслушивался в успевшую осточертеть до зубовного скрежета мелодию. Латифа не сводила с меня напряженного взгляда, Айриса то и дело вздыхала и всматривалась в ночное небо. И внезапно на том конце мне ответили. – Да, Азиз, – раздался в ухе уставший, немного осипший голос Зунара. – Я должен отправиться в Форхад прямо сейчас, – без всяких приветствий и расшаркиваний выпалил я. Зунар после короткого замешательства ответил: – Нет. – Но как нет? Мой город захватили! Как я могу сидеть на месте? А источник? Если Капи отключат нас, мы проиграем войну. Ты ведь сам это понимаешь! – Понимаю. Только не понимаю, какой от тебя будет там толк. Я отправил людей, вскоре они выгонят обезьян из города и вернут источник. – Сколько людей? Ты ведь понимаешь, что Нага нас пустили вперед и отдали город, только чтобы дать время Капи захватить источник. Они понимают, что источник Хал слишком слаб. Как только мы обессилим, они разгромят нас и начнут наступать. Ты должен разворачивать войска и вести их к Форхаду. – И оставить голые границы? Дать врагу беспрепятственно напасть на Сорахашер?!