— Да это-то понятно. — Вздохнул боярин. — Но люди-то всё равно ворчат. — Их проблемы. Премии, по сотне рублей на каждую наглую морду они получили? Получили. Вот пусть на премиальные себе новые браслеты и покупают. В следующий раз умнее будут. Так можете и сказать. Кстати, о людях… — Я щёлкнул пальцами. — Как там, среди "нападавших" никто не пострадал? — Нет, всё в порядке. — Отмахнулся боярин. — Кроме финансовых потерь от уничтоженных браслетов, ничего серьёзного. Работали со страховкой, так что, под поезд никто не угодил, да и твои резиновые пули себя неплохо показали, как ни странно. Зря я тогда настаивал, чтобы ты оружие не брал. — Я же понимал, что Зотов не может не взять с собой хотя бы пистолет. — Пожал я плечами. — И начни он палить из своего ствола, кто знает, как бы оно обернулось. Тем более, что мы не знали, какое именно оружие он предпочитает. А вдруг это оказался бы "слонобой" в четыре линии? Никакой бронежилет не спас бы. А так… — Да-да, ты был прав, признаю. — Замахал руками Бестужев, но почти тут же нахмурился. — Кстати, Кирилл, а куда ты своего куратора дел? — В ливнёвку спустил. — Честно ответил я, и боярин замер, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — К-как "в ливнёвку"? — Выдавил он. — Грохнул, что ли? — Типун вам на язык! — Возмутился я. — Что я, маньяк, по-вашему?! Вырубил, связал небрежно и спрятал в трубе ливнестока под железнодорожной насыпью, чтобы людям на глаза раньше времени не попался. — Жестоко. — Протянул Бестужев. — На вас не угодишь. — Фыркнул я. — Убил — жестоко, в живых оставил, тоже жестоко. Может, мне его с собой надо было взять? — У меня свободных камер нет. — Тут же открестился боярин и, подумав, добавил. — Да и держать в плену порученца цесаревича, это, знаешь ли… — Жестоко? — Наивно поинтересовался я. — Да тьфу на тебя, скоморох! — Рыкнул Бестужев, но тут же успокоился. — Ладно… поплевались, и будет. Теперь, серьёзно. Когда тебя ждать? — Хм, надо посчитать. Так, сейчас я в Нижнем, после обеда прыгну в Кострому, сил должно хватить, оттуда вечерним поездом рвану до Вологды, а там уже открою "окно" прямиком к Ольге. — Ты уже в Новгороде?! — Удивился Валентин Эдуардович. — Ну так, зря я что ли, почти на каждой станции "курить" выходил? — Улыбнулся я. — Метки от самой Москвы ставил, теперь по ним и прыгаю. Так что, думаю, на месте буду ещё до того, как Зотов шум поднимет. Глава 2 С добрым утром, страна Договориться с проводником, чтобы тот подыскал местечко в своём вагоне для едущего к родственникам паренька, решившего сэкономить пару рублей на билете, оказалось не сложнее, чем в Том мире. Можно было бы, конечно, воспользоваться отводом глаз, но хотелось ехать с комфортом, не прыгая с места на место и не таясь по углам, пусть даже всего три с половиной часа. Да и вымотался я, открывая "окна", чуть ли не одно за другим. А тут есть возможность хоть немного отдохнуть. Хорошо Зотову, спит себе в трубе и в ус не дует. И ещё часов пять спать будет, по крайней мере, должен. Отключил я его основательно, и фору во времени обеспечил себе неплохую. Вологда оглушила не умолкающим даже ночью шумом и гамом вокзальной суеты, грохотом товарных поездов и почти столичным гулом несущегося по улицам автомобильного потока. Да, здешняя Вологда в корне отличается от памятного мне города. Она больше, суетливее и совсем не производит впечатления провинциального города. Здесь, это действительно торговый центр, город-миллионник, мало уступающий по размерам тому же Великому Новгороду. И я бы с удовольствием погулял по его улицам, полюбовался бы на столицу Опричнины — Насон-город, наведался бы в Троицкий и Спасо-Прилуцкий монастырь, но… время! Я окинул взглядом ярко освещённую Привокзальную площадь, здесь никогда не переименованную ни в площадь Шмидта, ни в площадь Бабушкина и, с сожалением вздохнув, открыл окно к Ольге, предварительно бросив на себя отвод глаз. Вопреки моим предположениям, оказался я вовсе не в гостинице, а в чьём-то деревенском доме. С другой стороны, а с чего я вообще взял, что в этом населённом пункте имеется отель? Всё же, село Липин Бор, это далеко не Вологда. Село на берегу Белого озера встретило меня сонной ночной тишиной, характерной лишь для таких вот маленьких провинциальных городков, где жизнь замирает на закате, с закрытием магазинов и лавок и мелким моросящим дождём. Впрочем, и чёрт с ним. Дождь на улице, а я в доме, и мне это нравится. Привыкнув к темноте, я огляделся по сторонам, отметив и домотканые цветастые "дорожки" укрывающие пол, и кружевные салфетки на всех доступных поверхностях, и кровать с высокой периной и пятком подушек, из-за завала которых доносилось знакомое тихое сопение. Умиротворённое такое… Очень захотелось нырнуть в ту же перину, сграбастать в объятия сладко спящую Ольгу и самому вырубиться часов на десять. Но пришлось себя одёрнуть. Окунувшись в Эфир, я определился с количеством людей в доме и, убедившись, что среди них нет ни одного незнакомого человека, тихо вышел из комнаты Оли в коридор. Лестница вниз, скрипучая зараза, поворот и я в гостиной. Здесь уже можно особо не осторожничать, из опасения разбудить учеников, но повесить звукоизолирующий конструкт всё же не помешает. Включив свет в комнате, я скинул с себя изрядно запылившуюся за сутки одежду и, прошлёпал босиком в ванную комнату. Душ! Лучше бы, конечно, в баньку, тем более, что я явно ощутил её наличие на заднем дворе этого дома, но топить баню в третьем часу ночи у меня нет ни малейшего желания. Выбравшись из душа и переодевшись в чистое, благо, в моей сумке нашлось место не только оружию, я умытый и посвежевший, потопал на кухню, где уже через пять минут запыхтел небольшой полувёдерный толстяк-самовар, а ночной белый алтарь одарил меня колбаской, сыром и маслом. Чай с лимоном и бутерброды с колбасой и сыром, что может быть лучше для ночного жора? Ну а пока самовар не загудел, я вернулся в гостиную и, открыв свою походную сумку, принялся выкладывать на стол оружие. До этого времени у меня не было возможности его почистить и привести в порядок, ну а сейчас… перекушу и займусь. Да и боеприпас сменить надо бы, а то забуду, вот радости гипотетическому супостату будет, когда его очередью из резиновых пуль попотчуют. Расправившись с перекусом, я закончил чистку стреломётов, не забыв и про свои ругеры и, с чувством выполненного долга, вооружившись кружкой с крепким кофе и сигаретой, выбрался на веранду. Усевшись на её ступени, отхлебнул из полулитровой кружки ароматного напитка и, затянувшись первой за прошедшие сутки сигаретой, уставился в темноту, в которой, даже с моим зрением, едва удаётся рассмотреть силуэты окружающих домов и тёмные громады возвышающихся над ними деревьев. Сквозь пелену дождя пятачки освещённых перекрёстков смотрятся зыбко и нереально, словно вырванные кусочки чьих-то миров в пустоте. А вот серебряную змею Боровки, местной речки, шипением откликающуюся на "приставания" дождя, то тут то там освещённую светом, льющимся из окон выходящих на неё домов, видно куда лучше, хотя и окон тех, по позднему времени, раз-два и обчёлся. И над всем этим царит неумолчный шум дождя и потоки прохладного ветра накатывающего с озера. Лепота… так и сидел бы здесь до утра, но увы. Завтра будет непростой день, и перед его наступлением, мне не мешало бы отдохнуть не только морально, но физически. То есть, нужно выспаться. Хлопнув ладонями по коленям, я поднялся со ступеней крыльца, затушил "бычок" в стоящей на веранде пепельнице и, прихватив опустевшую кружку, вернулся в дом. Искать свободную спальню я не стал, тем более, что здесь таких и нет. Вместо этого, я внаглую устроился на диване в гостиной, сунул под голову небольшую "думку" и, отгородив своё лежбище отдельными звукоизолирующим и кинетическим щитами, закрыл глаза. Опасность? Здесь? Ха, и соседние два дома пышут вниманием и настороженностью просто так, да? Ни на секунду не удивлюсь, если узнаю, что за нами здесь присматривают и Громовы и Посадские… а возможно, и Вербицкие с Бестужевыми, тихонько так, ненавязчиво… И это правильно, это замечательно. Будет моим ученичкам от кого побегать, ха! Утро началось с грохота. Открыв глаза, я обвёл сонным взглядом гостиную и цокнул языком. — И что это вы здесь устроили? — Поинтересовался я у запыхавшихся и раскрасневшихся учениц, сверкающих в мою сторону злыми взглядами. Ну, по крайней мере, звукоизолирующий щит им пробить удалось. Правда, при этом, комната приобрела такой вид, словно по ней ураган прошёлся. Сдвинутая с мест мебель и опрокинутые стулья, сорванные со стен картины и летающий тут и там пух из невесть откуда взявшейся и основательно подранной подушки. Мамаево побоище какое-то, честное слово! — Мы?! — Близняшки тут же изобразили невинность… и дружно ткнули пальцами, Мила в Елизавету, а Лина в Ольгу. — Это они. А мы их отговаривали тебя будить. — Понятно. — Вздохнул я, переводя взгляд на опешивших от такого наглого предательства Бестужеву и Посадскую. — Разбудили? Молодцы. Завтрак где? Елизавета пришла в себя первой. Весело рассмеявшись, она отсалютовала и, промаршировав через всю гостиную, исчезла за дверью, ведущей на кухню. Ольга же, глянув на ехидно улыбающихся близняшек, что-то тихо прошипела и, вздёрнув подбородок, уплыла на веранду. Дела-а… Я аккуратно ослабил блок и, прислушавшись к эмоциям суженой, довольно кивнул. Кажется, до неё уже дошла вся глупость её недавнего поведения, а признать ошибку не даёт лишь гордость. Что ж, это поправимо, и наши грядущие занятия должны помочь ей и с этим небольшим препятствием. Главное, не перестараться… С другой стороны, по выносливости ученицы уже мало уступают тамошним моим ученикам, а по возможностям, пожалуй, превосходят их на голову, так что, я могу их особо не щадить во время дальнейших занятий. Как говорится: жалеющий розог, портит ребёнка. Девчонки, конечно, уже далеко не дети, о чём их фигурки даже не намекают, а прямо-таки вопят в голос, но и до взрослых им далеко, и поведение Ольги тому лучшее доказательство, а значит… Будет весело. — Кирилл? — Как-то настороженно в один голос проговорили близняшки. — Да? — Я отвлёкся от размышлений и взглянул на Милу с Линой. — Ты что задумал? — Спросила Мила. — Ничего. Ровным счётом, ничего. — Открестился я и тут же перевёл тему. — Сестрицы, а вы что, на пляж собрались? — Эм-м, почему ты так решил? — Поинтересовалась Лина. — Ну как же, шортики на полпопы, рубашки узлом под грудь завязаны… Самый вид, чтоб всех парней, купающихся в Белом озере, заставить захлебнуться, не слюной так водой. — Ответил я. — Спасибо за комплимент. — Довольно улыбнулись близняшки. — Всегда пожалуйста. — Кивнул я, искренне любуясь формами сестричек, а заметив их торжествующие взгляды, вздохнул. — Но вам придётся переодеться. Через час после завтрака пойдём на тренировку, так что у местных мачо будет возможность пожить подольше, не рискуя угодить в гости к хозяину озера. Энтузиазм сестёр резко поубавился, но они бы не были Громовыми, если бы не попытались настоять на своём. — Но у нас ничего иного нет. — Протянула Мила. — В спасплатформе есть. — Отмахнулся я и, чуть подумав, договорил, — нет, если вы уверенны, в том, что такой одежды будет достаточно, то я не стану настаивать. Мошка, думаю, тоже только порадуется такому вашему выбору. Пир с доставкой на дом… — Мошка? — Переглянулись сёстры. — Какая мошка? — Лесная. Или вы думали, что мы забрались в эти места, чтобы наслаждаться отдыхом в деревне? — Ухмыльнулся я. Близняшки застыли на месте. Ступор, что ли? — А ведь это было так просто. — Первой отмерла Мила. Её сестрица согласно кивнула. — И надолго мы уйдём в леса? — Спросила Лина. — Пока не скажу. — Ответил я, поднимаясь с дивана, и добавил, — в спасплатформе лежат приготовленные для вас рюкзаки. Пока Елизавета колдует на кухне, притащите их в дом и распотрошите здесь в гостиной. После завтрака разберёмся с их содержимым, а ещё через сорок минут я буду ждать всю вашу компанию в саду. Пленэр пленэром, но тренировки никто не отменял. Всё ясно? — Да, наставник. — В один голос пропели близняшки, вот только тон у них был очень невесёлый. — Тогда, почему я ещё вижу вас здесь? — Уже ушли. — Мила подхватила сестру под локоток и утащила прочь из комнаты, пока я не придумал им ещё пару поручений. Хм, чуйка есть, гонор в минус, остальное приложится. С течением времени, мне всё больше нравится возиться с этой парочкой. Умнеют на глазах. А если бы ещё прекратили попытки меня соблазнить, вообще цены бы им не было. Хотя… нет, это было бы уже не так интересно. Закончив с приведением себя в порядок, я взглянул на своё отражение в зеркале ванной комнаты и усмехнулся. Кобелизм это или нет, не знаю, но точно уверен, что игнорировать внимание женщины могут только "звездуны" и заднеприводные. А я не тот и не другой, и лгать себе и окружающим, уверяя, что такой интерес меня напрягает, не стану. Наоборот, меня он радует… по крайней мере, когда речь идёт о таких красавицах, как мои ученицы. Глава 3 Инопланетяне существуют! Во время завтрака, Ольга была как на иголках, близняшки светились довольными улыбками, а Елизавета с Марией недоумённо переглядывались, явно не понимая происходящего. Я же, исподволь следя за эмоциями невесты из-за приспущенных щитов, вовсю наслаждался завтраком. Всё-таки, никакой пир, никакая ресторанная еда не сравнится с домашними блюдами, приготовленными с душой, что называется, "для своих". Спасибо, Лиза. Рюкзаки приготовленные по моей просьбе людьми Бестужева, сначала привели учениц в недоумение, а через несколько минут, явно до чего-то додумавшись, Оля с Лизой и Мария облегчённо вздохнули. Решили, что выход в будет недолгим? Наивные, рюкзаки-то, конечно, классические "трёхдневки", но это не значит, что моих учениц ждёт лесной пикник с двумя ночёвками. А вот Мила с Линой, успевшие перед завтраком распотрошить эти самые рюкзаки, взирают на своих коллег по несчастью с грустью. Ну да, они-то уже успели убедиться, что содержимое ранцев несколько отличается от классического набора. Я бы даже сказал, в корне отличается. Я не профессиональный "сурвайвер" и не собираюсь учить девочек жрать личинок и пить мочу, но вот охоте и жизни в полевых условиях с минимальным оснащением, им придётся научиться. Именно поэтому в полупустых рюкзаках болтаются лишь котелки с фляжками, бухты троса, вспененные коврики, соль, чай, аптечки и комплекты рыболовных крючков. Ну и обувь с двойным комплектом одежды, включающим в себя термобельё, костюмы типа "горки" и тактические перчатки. — Что взгрустнули, красавицы? — Обратился я к близняшкам. — Соли много. — Откликнулась Мила, чем заслужила недоумённые взгляды Ольги, Лизы и Марии. — И чая. — Добавила её сестра. — И что? — Всё ещё не понимая глубины проблемы, спросила Вербицкая.