– Зачем? Я с нэ-эй никогда и нэ говорил! – Я разочарованно вздохнула, уже решив, что упоминание об Алике было очередной Алискиной байкой, как гость вдруг добавил: – Друг его про нэё спрашивал… – Друг? – в недоумении переспросила я. История запутывалась всё больше, неуловимо утекая в непроходимые дебри. – Какой ещё друг? – Друг его, Митя-джан… Мы с ним встрэтились в рэсторане случайно. Он подсел. Поговорили, выпили за здоровье… Он спросил, знаю ли я дэ-эвушку, что здесь живёт. «Конечно, дорогой, знаю! Красивая дэ-эвушка, как роза!» Он спросил, кто такая, чем занимается. Я сказал, что хорошие портреты рисует. Он говорит: «Значит, хороший человек, раз рисует!» Это звучало странно. Алишер, будучи соседом, никогда не общался с женой Самарина, зато был знаком с его другом. Однако сам Алишер не видел в этом ничего удивительного. – Зачем мнэ его жена? – Он хмыкнул и игриво подмигнул нам обеим. – Мужчины должны общаться. А жена должна дома с дэ-этми сидеть! Смиренно пропустив сие мимо ушей, я сделала попытку добиться описания внешности друга Самарина. Толку с этого вышло чуть. Удалось лишь выяснить, что Митя-джан настоящий джигит и приезжал вместе с Самариным на машине. Был ли это действительно друг или просто охранник, я так и не поняла. Алишер гораздо красочнее описывал распитый ими коньяк, и стало ясно, что допрос можно заканчивать. Дождавшись первой же смысловой паузы, я торопливо встряла: – Спасибо, Алишер, я всё поняла. Как только Алиса вернётся, мы сразу же передадим, что тётя Мадонна уже приехала. Она к вам сама зайдёт! Он согласно кивнул, добавив: – Если па-азвонит – тоже пэредай! Немедленно поклявшись в этом, я проводила гостя до ворот и вернулась к Тайке. – И что ты видишь в этом удивительного? – встретила меня вопросом подружка. – Разве друг не мог рассказать Самарину, что по соседству живет художница? Если, к примеру, знал, что тот хочет сделать семейные портреты? – Самарин сказал Алиске, что её рекомендовал живущий по соседству бизнесмен Алик. – А есть в этом разница? – Есть! – упрямо тряхнула я головой. – Наверное… Только я ещё не знаю какая. Мегрэнь фыркнула и умолкла, о чём-то размышляя. Я тоже собралась заняться этим благородным делом, но тут, словно в плохом анекдоте, снова зазвенел видеофон. – Беги, роза, встречай велосипед! – усмехнулась Тайка. – Будем надеяться, что это всё-таки он. На сером квадрате монитора и впрямь белел силуэт «Вольво». Я открыла ворота и спустилась во двор. – Всё в порядке? – вежливо поинтересовалась я, когда Александр вылез из машины. К великому удивлению, вместо халата теперь на нём были чёрные тренировочные брюки и белая майка. Вспомнив, что возле боулинга есть пара магазинчиков, я улыбнулась. – Проблем не было? – С чего бы им быть? – снисходительно хмыкнул Ли. – Вот, получайте своё транспортное средство! Всё в целости. Я горячо возблагодарила молодого человека за очередную оказанную любезность и покатила велосипед к гаражу, попутно размышляя над вопросом: зачем теперь, собственно, Александру здесь ночевать, если Алискин драндулет на ходу? Правда, под колесом у него лежит пистолет, но его вполне можно перепрятать. Даже необходимо перепрятать! Не картошка, в конце концов… Оружие! Александр любезно подождал меня возле крыльца, после чего мы вместе вошли в дом. Тайка, сидя в позе китайского болванчика на спинке дивана, встретила нас восторженным взвизгиванием. Всё-таки иногда она перебирает, корча из себя дуру. Гость устроился в кресле и закинул ногу на ногу. – Я могу вам сегодня ещё чем-нибудь помочь? – явно прикидывая в уме время, через которое Мегрэнь оттуда свалится, не без намёка поинтересовался он. – Что вы! – зазвенела Мегрэнь. – Вы и так сделали для нас больше, чем мы могли рассчитывать! – Рад слышать! Тогда, пожалуй, я с чистой совестью могу ехать домой. Его слова вызвали у меня облегчение. Присутствие Александра в доме вызывало неясное томление. Как-то не так… Или не вовремя? Может, я просто не привыкла сразу допускать понравившегося молодого человека столь близко? А возможно причина кроется в чём-то другом, пока недоступном для моего понимания? Впрочем, вставать он не торопился. К тому же мои глубинные душевные изыскания нимало не тревожили вертлявую блондинку, расположившуюся в не самом подходящем месте. – Что вы, что вы! – замахала она ладошками. – Что ж мы, изверги какие, – гнать человека на ночь глядя? Тут воздух свежий… Комната свободная… Правда, Анечка? Ничего не осталось, как мило улыбнуться, демонстрируя наше безграничное гостеприимство. Однако ответить я не успела. Вы не поверите, но в коридоре снова грянул звонок видеофона. – Это уже не смешно! – возмущенно квакнула Мегрэнь и посмотрела на меня так, будто подозревала в причастности к происходящему. – Что за проходной двор такой? – Вы кого-то ждёте? – вежливо поинтересовался Ли и тоже посмотрел в мою сторону. Почему они оба таращились на меня, было совершенно непонятно. «Может Бублик вернулся?» – мелькнуло в голове. Через несколько секунд я поняла, что жестоко ошибаюсь. Возле ворот Алискиного дома стоял бело-синий «Форд». Мельников и Мегрэнь не понравились друг другу с первого взгляда. Она нарочито дотошно изучала его удостоверение, очередное постановление на обыск, после чего извела вопросами о результатах расследования. Капитан не менее придирчиво разглядывал предъявленный Тайкой документ и демонстративно игнорировал все расспросы. По-моему, ему не понравился сам факт её присутствия в Алискином доме. Верные соратники тоже смотрели на Мегрэнь с прищуром, демонстрируя тем самым неодобрение её активному поведению. Александр Ли вызвал у представителей закона гораздо меньше эмоций. Капитан мельком глянул в его паспорт, в самом деле оказавшимся бельгийским, и молча вернул документ хозяину. – Тоже друг детства, я полагаю? – Намекая на нашего гостя, ехидно осведомился капитан. – Да, Анна Алексеевна? Я не удостоила Мельникова ответом, поскольку совершенно это было не его дело. – Анна Алексеевна, а где сейчас хозяйка дома? – Теперь взгляд капитана был мудр и печален, как у человека, пожившего на свете и повидавшего немало жуликов и пройдох. Подозреваю, ответ он уже знал. – Не знаю, – честно сказала я, ощущая огромное облегчение от того, что не вру следователю. Не зря видно, говорят: «Меньше знаешь – крепче спишь!» – Она без меня уехала, я вернулась – никого нет. Мельников покивал, словно соглашаясь, однако хмыкнул: – А утверждали, что всё про подругу знаете… – Про всё один только бог знает! – высунулась, не стерпев, Тайка и тоже хмыкнула: – А вы всегда самолично обыски проводите? Или только по ночам у одиноких молодых женщин? Тот едва не взорвался, однако быстро взял себя в руки и Тайкино замечание снова проигнорировал. – А постановления нынче как талоны на завтрак раздают? Или есть какая-то необходимость? – не унималась Мегрэнь, на что Мельников отрезал: – Есть! Тайка поелозила, но рта больше не раскрыла. В животе у меня потянуло холодком и сделалось тоскливо, хоть вой. Но завыть я не успела. Мельников грозно свел брови и рявкнул: – Попрошу ключи от «Опеля»! – Что? – оторопела я. – Какие ключи? От какого «Опеля»? – Будет дурака-то валять! – вдруг сказал капитан ласково и даже улыбнулся. – От машины вашей лучшей подруги Алисы Венедиктовны Находки. Или у неё так много «Опелей»? У вас ведь ключи? Зачем они ему понадобились? Завести? И… откатить? Голос предательски дрогнул: – Не-е знаю… – Вот ключи, Константин Михалыч! – словно Мальчиш-Плохиш, вынырнул откуда-то сбоку рыжий Блинов. – Тут в вазочке на тумбе… Брелок опелевский, точно они… И ткнул пальцем-сарделькой в угол. «Вот гад красномордый!» – скрипнула я зубами да делать было нечего. Именно в эту вазочку и положил их сегодня Ли. Тоже мне, аккуратист несчастный… Нет бы, сунул в карман, да забыл! Чёрт, у него в халате и карманов-то не было… – Автомобиль собираетесь обыскивать? – гнусаво протянула Мегрэнь. – А постановленьице-то только на дом… А машинка на участке… – Участок такая же собственность Алисы Венедиктовны, как и дом… – в тон ей ещё более отвратительным голосом отозвался Мельников. – А ещё на последнем курсе учитесь, гражданка Лапкина! Много занятий, наверно, прогуливали? – И, словно в сердцах, самому себе добавил: – И чего это все неучи всегда в юридический лезут? Мегрэнь так скрипнула зубами, что едва под корень не стёрла. Я быстро сообразила, что этим двоим в узком месте на одной тропе лучше не встречаться. Меж тем Мельников направил указующий перст на дверь и все живо вымелись во двор. Ли пошёл вместе с нами. Судя по живому взгляду, происходящее его здорово забавляло. – Включите свет возле ворот! – приказал следователь, но никто из нас не шевельнулся. Ему тут не казарма! – Каравайкин! Каравайкин и был рад исполнить приказ, но, пошарив глазами по воротам, найти нужную кнопку не смог. Я стояла как ангелок и разглядывала высыпавшие уже на небосвод звезды. Поведение следователя пугало. В прошлый раз он усердно обыскивал дом, а сейчас сразу нацелился на «Опель»… – Анна Алексеевна, включите, пожалуйста, здесь свет! – сменил тактику Мельников, но я овцой заблеяла: – Не знаю как… Никогда не включала… Хозяйка вернётся – включит! Мельников одарил меня соответствующим взглядом и усмехнулся: – Ладно! Блинов! Откройте ворота, разверните «Форд» и врубите фары! Что коренастый Блинов и проделал. Я поняла, что Мельникова нам не остановить. – Чья машина? – хлопнув ладонью по капоту «Вольво», деловито осведомился следователь и посмотрел на Александра.