Одноклассник глянул с настороженным любопытством и почесал в затылке. – Думаю, да… Выпендрёжник такой в блестящих ботах… А что? Тут я ему и рассказала и про встречу с ювелиром, и про Маргариту Терентьевну, и про всё остальное. Теперь одноклассник чесал в затылке, не переставая. Когда я умолкла, он потряс головой и признался: – Ну, старухи, вы даёте! Он долго ещё изумлялся и, чтобы вывести его из столбняка, я принесла и сунула ему в руки листок. – Вот, смотри, это номера из мобильного домработницы Самариных. Тайка сегодня кинула, здесь всего два номера. Звонили всегда с первого и лишь один раз со второго. Примерно за час до её смерти. Попробуй узнать, чьи они. – Ладно! – кивнул он и с душевным надрывом добавил: – Ей-богу, мне надо выпить! – Выпить? – в свою очередь изумилась я, – а это что? И показала на почти пустую бутылку красного. – Это? Это чушь собачья! Водка у тебя есть? Пришлось пойти навстречу потрясённой душе журналюги. – Только не маши руками, – предупредила я, торопливо убирая со стола винный бокал: – опять своими запонками мне посуду переколотишь! Я собиралась пошутить, но Бубликов неожиданно сморщился как от зубной боли: – Господи, старуха, не сыпь мне соль на рану! – И согнул левую руку, демонстрируя запястье. Манжета рубашки застенчиво светила пустыми дырочками петель. – Сегодня только потерял! – Я ахнула, всплеснув руками. – Всё обыскал – нигде нет! Что ни говори, но сегодня был не его день. Когда одноклассник ушёл, был уже двенадцатый час ночи. Мне хотелось спать, но я разыскала под тумбочкой в прихожей свой старый телефон и поставила на зарядку. Шеф категорично заявил, чтобы без телефона я на работе не показывалась, и в остальное время находилась на связи во имя служебной необходимости. Вдруг землетрясение или цунами? Или пожар в офисе. А я что, тушить его поеду? Или «Фелюстас» надумает договор пересмотреть? Нет, ребята, вы-то точно уже с крючка не сорвётесь… – Тьфу, – плюнула я, рассердившись, – сколько можно думать о работе? Кусякин пусть думает, он у нас главный… Устроившись за письменным столом, я положила перед собой оба телефона и вздохнула. Прошло минут сорок, но установить цивилизованными способами старую sim карту в новый телефон никак не получалось. Что-то нужно было предпринять, но что – я не знала… Запутавшись окончательно, я в сотый раз помянула начальника и принялась набивать номера вручную. Это занятие для отдохнувших и уравновешенных, я же в данный момент к ним никак не относилась. – Ж-у-к-о-в… В-а-л-е-н-т-и-н… – беспрестанно моргая слезящимися от усталости глазами, тихо бубнила я, – П-е-т-р-о-в-и-ч… восемь… девять… один… Ненавижу… Кто этим занимался, тот меня поймёт. Неожиданно я осознала, что пробубнила фамилию, так или иначе занимавшую мои мысли последнее время. – Забалегра… Хм! Виктор… Ну и ну, оказывается, у меня есть Витькин телефон! – обрадовалась я и безо всяких раздумий нажала кнопку вызова. Интересно, как им там, налупили или нет? В Сингапуре или где они? Я довольно долго прислушивалась к монотонному переливу длинных гудков. Наконец в трубке щёлкнуло, и в гулком отдалении послышался звук человеческого голоса. – Витя? – неуверенно окликнула я, моментально засомневавшись в правильности своего поступка. Либо я ошиблась номером, либо… Если это пришибленное, чуть живое кваканье голос Витьки, то ему на соревнованиях не просто налупили, его раздавили и уничтожили, а я чудом успела застать друга на смертном одре, чтобы попрощаться. – Витя… Это ты? На том конце провода слышалось маетное сопение. Я вслушивалась, притиснув трубку к уху, не в силах понять, что же там происходит. – Витька! – снова позвала я. – Что с тобой? Ты меня слышишь? – Аллё? – послышалось-таки из трубки, однако столь тихо и пугливо, что голос показался мне женским. По моему разумению, вместо хозяина по телефону мог ответить Митька или, в крайнем случае, Макароныч, но уж никак не дама. Может Витька женился? На сингапурке? – Не слышу… Аллё? По крайней мере, она по-русски разговаривает. – Здравствуйте! Позовите Витю, пожалуйста! – Молчание. – Виктора… Позовите Виктора Забалегра… Сингапурка тормозила, вероятно, не понимая сути просьбы. «Экая бестолочь! – в досаде хрюкнула я. – Да у меня с Сингапуром в молчанку денег играть не хватит! Если Кусякин вообще изволил их положить…» – Это номер Виктора? Я правильно попала? – рявкнула я, вознамерившись прояснить вопрос в ближайшее время. – Виктора сейчас нет… – неожиданно пропищала трубка и я убедилась, что разговаривает моя собеседница без малейшего акцента. – Он будет позже. Что ему передать? Что ему передать? Я озадачилась, поскольку передавать мне Витьке было нечего. Мне хотелось поговорить. – А Мити там нет? – В трубке отрицательно укнули. – А Михаила Ароновича? Что ж… Тогда передайте, что звонила Шмелёва Анна. Если они… И тут трубка завопила: – Анька! Так это ты? Господи, а я думаю, что за сумасшедшая привязалась? Я изумилась так, что отстранила телефон и взглянула на экран. Жест, конечно, был рефлекторный и ничем мне не помог, но за эти пару секунд я успела прийти в себя. – Находка? Это ты? Ты что, в Сингапуре? – В Сингапуре? Почему в Сингапуре? – А где же? – растерялась я и попыталась припомнить, что мне говорил о братьях Бубликов. – В Гонконге? С братьями? – Да нет же, в каком Гонконге? – недоумевая, хихикнула Лиса. – Я тут… в деревне. Одна. В смысле без братьев. Они меня к своей бабушке привезли. И уехали. – А телефон-то Витькин? – Витькин, – согласилась она, и голос сделался грустным. – Бублик его попросил оставить, мол, на всякий случай. Мой забрал. Звонить запретил. Сказал сидеть и не высовываться. Вот я и сижу. Тоска, хоть вой. Тут всего три дома: братская бабка с козой, старичок и две старушки. Никакой цивилизации – сортир во дворе, связи почти нет, а свет дают на три часа в сутки… – Подружка вздохнула и осторожно поинтересовалась: – Ну а как там у нас… дела? Я ошарашено молчала, поскольку весьма живо представила Находку с козой, во дворе, да ещё без света. Подружка никогда не являлась поклонницей подобного отдыха, поэтому сейчас бедолаге можно было только сочувствовать. Это более чем похоже на Бублика: подложить человеку свинью, а потом ещё и дожидаться благодарности. – Господи, даже и не знаю, с чего начать… – хмурясь, я потёрла пальцами лоб. Лису я не видела так давно, что быстро выстроить последовательность событий не получалось. – Столько всего произошло… – Да? – тоненько и очень жалобно пискнула Алиска, и я поторопилась её успокоить: – Да ничего страшного, ты не… Тут телефон в лучших традициях жанра выразительно пикнул и вырубился. Тупо глядя на тёмный прямоугольник экрана, я прошептала: – Ненавижу… Впрочем, ничего особо страшного не произошло. Увлекшись настройкой нового аппарата, я видимо просто не заметила как сел аккумулятор. Я воткнула зарядку в розетку и снова набрала Витькин номер. Однако ничего хорошего из этого не вышло. Сеть оказалась недоступна, и ушел битый час, прежде чем я догадалась, что баланс моего нового телефона равен нулю. Это открытие произвело на меня самое негативное впечатление. Вот ведь Кусякин жмот… Представляя, какие тёплые слова скажу начальству при встрече, я кинулась к компьютеру, вознамерившись оплатить телефон через Интернет. «Бедная Алиска, – в ожидании загрузки я сочувственно качала головой. – Она непременно решит, что связь прервали враги, а на меня напали и отобрали мобильник…» Мои мысли прервал звонок телефона, правда, не сотового, а городского. – Лиса! – воскликнула я. – Перепугалась, дурочка… Конечно, кроме Алиски никто не может позволить звонить мне в столь поздний час. Я сняла трубку: – Алло! Алло! – К моему разочарованию там царила тишина. – Алиска, ничего не слышно! Алло! – Я подождала немного и, очень рассчитывая, что она меня всё же слышит, старательно отчеканила: – У меня деньги на телефоне кончились! Сейчас положу и перезвоню! Жди! Она услышала и дала отбой. Я вернулась к компьютеру и едва дотронулась до мышки, как вырубился свет. В смысле, электричество в квартире. С досады я крякнула и выругалась. Подобные происшествия всегда вызывают во мне подозрение. С чего бы свету выключаться? Тем более, что пик нагрузки прошел, время позднее… В сомнении почесав затылок, я подошла к входной двери и, прижавшись к ней ухом, прислушалась. Тихо. Глянула в глазок. Свет на площадке горел. Несколько секунд я раздумывала, потом осторожно повернула замок и через цепочку выглянула наружу. Осторожно вышла, огляделась, прислушалась. В подъезде царила полнейшая тишина, что и не удивительно: все спали. Обследовав распределительный щит, я пришла к выводу, что свет, вероятно, вырубился во всём доме или подъезде: электрические счётчики не работали. Я вернулась в тёмную квартиру. Ничего особенного, наилучший вариант, конечно, лечь спать. Именно так я бы и сделала, однако живо представила несчастную Алиску, которая со своей буйной фантазией навыдумывает такого, что мало не покажется ни козе, ни близнецовой бабке. – Что ж делать-то? – спросила я сама себя, оглядываясь вокруг. Теперь за окном было гораздо светлее, чем в доме. Свет желтых уличных фонарей и ярких рекламных вывесок щедро лился в комнату. И поскольку всё самое интересное теперь происходило за окном, меня неожиданно осенило. В паре кварталов от дома есть круглосуточный магазин, в котором при входе стоит платежный терминал. А что? Ничего более умного пока мне в голову не приходит. Однако одной болтаться ночью по улице… Я посмотрела на часы и вздохнула. Но тут совсем недалеко, пара шагов… – Ладно! – решительно махнула я рукой. – Ведь всё равно не заснёшь, пока этой корове не перезвонишь! Договорившись с собой по основным пунктам, я быстренько оделась, сунула в карман деньги и вышла на площадку. Все было тихо, чинно и благородно, и я, стараясь не стучать каблуками, спустилась вниз. Во дворе никого не было, да и на улице прохожих не наблюдалось. Однако автомобильное движение было, отчего я приободрилась и, повернув со двора направо, живенько почесала вдоль улицы к магазину.