– Не знаю, – честно ответила я. Молодой человек разглядывал меня и размышлял. Я его тоже рассматривала, хоть и не так пристально, поскольку всё ещё трусила. Ситуация странная до непонятности… Может он просто псих? Или маньяк… Господи, час от часу… – Она ведь художница? – Кто? Мегрэнь? – Какая мигрень? – Ну… Подруга… Тайка… – Какая Тайка? Тьфу ты, что за идиот попался? – Что вам нужно-то? Толком скажите… А то задаете вопросы какие-то… дурацкие… – Что ж в них дурацкого? – казалось молодой человек рассердился. – Где твоя подруга говорю? Художница? – Ваша сестра, что ли? – тут я начала догадываться, что со страху сама малость запуталась, но молодой человек опять внес сумятицу: – Где моя сестра, я и сам знаю… – это молодой человек прямо-таки прошипел и посмотрел так злобно, что мне снова сделалось нехорошо. – Я про художницу спрашиваю, ту, что в Рыбешкино живет… Ты у неё часто бываешь, я сам видел. Так что не ври… Так о ком мы всё-таки говорим? Я знаю единственную художницу, проживающую в Рыбешкино. Это Алиска. Его сестра-близнец и её местонахождение ему известно… Интересно – от кого? От Бублика? Или от братьев Забалегра? Или… Следил за Алискиным домом? Не та ли это «сова», что перепугала нас с Мегрэнью до полусмерти? – Так это вы были в Алискином саду ночью? Ну когда дождь шел? – В каком ещё саду? – рявкнул вдруг близнец и жахнул кулаком по торпеде. – Причём тут сад? Ты что, на голову больная? Ты можешь на простой вопрос ответить? – Не могу… – почти плача, выдавила я. – Не понимаю я о ком вы говорите… Если знаете, где Алиска, то зачем спрашивать? А где Мегрэнь я, правда, не знаю… К тому же она не художница, ей даже малярную кисть доверить нельзя… Она студентка… Неожиданно близнец издал громкий протяжный стон и, обхватив руль обеими руками, ткнулся в них лбом. Несколько секунд он молчал, я испуганно хлопала на него глазами. – Ладно, слушай, – наконец глухо сказал он, – давай спокойно… Где твоя подруга-художница Алиса, проживающая в Рыбешкино? Я хлюпнула носом и решила уточнить: – Ваша сестра? Молодой человек дернулся, словно его ткнули иглой в мягкое место, но моментально взял себя в руки. – С чего ты взяла, что она моя сестра? Вот тебе раз! – Вы же сами сказали… Да и без слов понятно… Мой собеседник хмыкнул, устремил взгляд вдаль и принялся барабанить по рулю. – Ты разве не знаешь об Олесе Воронцовой? – Об Олесе?.. – я запнулась. Неожиданная догадка озарила, словно весенняя зарница. Господи, ну как я могла быть такой глупой? Одно упоминание этого имени мигом расставило все по местам. – Так вы не Алискин брат? Нет? Удивительно…. – хватаясь за голову, забормотала я. – Значит, вы брат той… ну… другой? Олеси? Не могу, ей-богу, поверить… Если уж вы, мужчина, так похожи на Алиску, то женщину, наверное, и правда, не отличишь… А вы с Алиской действительно не родственники? Молодой человек, молча лицезревший бурю моих эмоций, отрицательно покачал головой. Я же, не в силах остановиться, продолжила: – А зачем вам Лиса? В смысле, Алиска? – Нам надо кое о чём поговорить… – и, поймав мой вопросительный взгляд, добавил: – Нам всем нужно… – А для чего мы сюда ехали? И зачем весь этот цирк? Пришли бы по-человечески… – Здесь нет никакой связи, – он прочертил пальцем в воздухе скупой воображаемый полукруг. – Не берут ни мобильники, ни прослушка… Я не мог быть уверен, что ты чистая… Я едва не обиделась, но быстро сообразила, что последнее слово следует взять в кавычки. После чего ужаснулась. – О чём это вы? Какая ещё прослушка? Он снисходительно хмыкнул: – Не могу даже сказать, что обыкновенная… Возможно, самая наворочанная и дорогая. У этих людей денег куры не клюют и уж на что, а на технику они их не жалеют! А что, ты даже не замечала, что тебя «пасут»? Народ безмолвствовал. – Погоди минутку… – Молодой человек потянул с заднего сидения чёрный матерчатый баул, – покончим с формальностями… На его крепкой ладони оказалась плоская зеленая коробочка с затейливой металлической антенной. – Выйдем! – фары вновь осветили неприглядные стены. Я кое-как выпала из ступора и послушно вылезла следом. Постояла, как он просил, раскинув руки в стороны, размышляя о странности и нелепости происходящего. Молодой человек сосредоточенно водил вокруг меня ладонью, будто колдовал, со стороны, вероятно, это выглядело довольно глупо. Неожиданно, когда коробочка оказалась возле моего уха, в ней что-то сухо затрещало. Я вздрогнула. – Бинго! – довольно усмехнулся молодой человек и лихо щёлкнул пальцами. – Раздевайся! «Хренушки! – подумала я. – Я конечно дура, но не сумасшедшая!» – И не подумаю! Мы даже не знакомы! Я вас вижу в первый раз… – Я ж не собираюсь на тебе жениться! – сострил тот и решительно взялся за мой воротник. – Меня зовут Егор… Приятно познакомиться! Деваться было некуда. Заполучив мою куртку, мой странный знакомый вернулся в машину, не обращая на меня уже никакого внимания. Я постояла, почесала в затылке и тоже полезла обратно. Его я застала за прелюбопытнейшим занятием: через лупу с подсветкой он внимательно изучал воротник моей куртки. – Вот и ты! – забормотал вдруг Егор, взял малюсенький пинцет и подцепил что-то, что я и не разглядела. – Так я и знал… Вот это класс… Жалко, зараза, выбросить придется… Он взглянул на меня и повертел перед носом пинцетом с зажатым в нём квадратным кусочком то ли скотча, то ли чего-то похожего. – Видала? То-то! – Егор явно собой гордился. Я загрустила. Если он и вправду не псих и нашел какую-то техническую штуковину… Через которую подслушивают? И кто и когда это прицепил? И что теперь делать? Но молодой человек, вероятно, всё прочитал на моем лице: – Не дрейфь, красотка! Это не так страшно! Это просто маячок… Прицепить его не так уж сложно, видишь, у него какой бок липкий? Кто угодно мог прицепить… В магазине, в автобусе… При встрече, мимоходом. Или при столкновении… Я взялась шевелить извилинами. Столкновений у меня последнее время хоть отбавляй. Один Александр Ли чего стоит… – Оп-ля! – вдруг воскликнул Егор, и я уловила в его голосе неподдельное изумление. – Ещё один! Извилины окаменели. Человеческое бесстыдство перекрывало все допустимые пределы… Какая свинья могла… – Ну и дела-а… – голос молодого человека неожиданно сел. Я вздрогнула и посмотрела ему в лицо. – Третий. Мы встретились взглядами, и он продемонстрировал пинцет с зажатой в нем прозрачной бусинкой с иголкой. Бусинка меня потрясла. Я ж вроде не слепая, чтобы не заметить на себе такое количество мусора… Не какая-нибудь неряха, совсем даже наоборот… – И что всё это значит? – губы молодого человека превратились в узкую щель. – Почему на тебе три «маяка»? – А сколько должно быть? – злобно гавкнула я. – Это я у вас хочу спросить: «Почему на мне три каких-то дурацких маяка»? И что вообще происходит? И почему это вы за мной ехали? Откуда было знать, что я ночью на улицу выйду? Вы круглые сутки у моего дома сидели? Может, вы их и навесили? – Глупости! – решительно перебил он. – Что на улицу пойдешь, ты сама сказала… Я обомлела от такой наглости: – Это когда ещё? – Сегодня, вечером… – нимало не смущаясь, ответил молодой человек. – По телефону! Сказала, что деньги на мобильник хочешь положить… А электричества-то у вас в доме не было, сама подумай? Я открыла было рот да ничего не сказала. – Тебя днём пасут как священную корову, единственный шанс поговорить был ночью. Если они и засекли перемещение объекта, то пока доехали… А тут мы… – весело хмыкнул он и громко хлопнул ладонями, – «маяки»-то глушанули… Вот они теперь рылом землю пашут! Неподдельный восторг брата-близнеца никогда не виденной мной гражданки Олеси Воронцовой я не разделила. Кому я нужна, чтобы тратить столь дорогостоящую, судя по реакции молодого человека, технику? И почему её так много? И где теперь те, кто «пашут»? У моего дома? Как же я вернусь? Куда, скажут, девала ценный инвентарь? А если «маяки» работали, пока мы сюда ехали, то они тоже сюда приехали? К въезду в этот гараж? Или это всё… фантазии гражданина в чёрном? – Глупости какие-то… – начала я, чувствуя, как предательски задрожал голос, однако новый знакомый прервал меня не самым изысканным восклицанием: – Твою мать! Четвёртый…