– И как тебе это только в башку пришло? – грохнув кулаком о столешницу, рявкнул мне в лицо одноклассник, потом залпом осушил остатки вина и, снова усевшись напротив, требовательно ткнул пальцем: – Объясни мне! Я молча сунула руку в карман джинсов, но никак не могла подцепить трясущимися пальцами то, что хотела достать. Бубликов в настороженном нетерпении наблюдал за мной. Наконец я крепко стиснула маленькую металлическую штучку… Я разжала кулачок и, звякнув, на стол упала золотая запонка моего друга детства, пара той самой, которой он был награжден когда-то за журналистское расследование. На лице одноклассника отразилась весьма сложная гамма чувств: от радости до испуга. – Старуха, – облизнув пересохшие вдруг губы, неуверенно буркнул он, – где ты её нашла? – Где нашла? – хрипло усмехнулась я. – В том самом «Мередесе» Антон, в том самом! В бандитском «Мерседесе», на котором нас пасли «друзья покойного». На переднем пассажирском месте. Глаза одноклассника потухли, словно кто-то выключил в них свет. Он сидел, безучастно глядя на свою вновь обретенную запонку и молчал. – Вот кто всю подноготную об Алиске выложил! Тебе дали ей пистолет в бардачок сунуть? Конечно, тебе. Посидела бы в кутузке пару-тройку месяцев, пока бы разобрались, что она Швейцарию только во сне видела, зато податливая бы стала как пластилин… А я как всегда всё испортила. Помешала, значит. Можно и меня закрыть на месяц-другой, чтоб не лезла. Оружие – надёжный аргумент. Мало ли понадобится друга детства подставить? Мельникову рассказать, под какой он плиткой… Не поднимая глаз, Бубликов глухо буркнул: – Этого не должно было случиться… Это произошло случайно… Тебе с их родителями просто не должны были дать встретиться… Просто ошибка. – Ошибка?! – воскликнула я, не веря своим ушам. – Убийство двух стариков ты называешь ошибкой? А Самарин? Тоже ошибка? А Олеся и Егор Воронцовы? Бубликов, это люди! Бубликов как-то отрешенно, словно слепой, зашарил по столу. Накрыв запонку, крепко стиснул кулак и закрыл глаза. – Как ты оказался вместе с этими бандюгами? Что у тебя с ними общего? Так ты и сам знал про «Путь Бога»? И считал, что он всё-таки у Находки? – я просто ошалела от своей догадки. – И готов был засадить её в тюрьму из-за этого паршивого ожерелья? Алиска жива ещё, Бубликов? На лице одноклассника появилось некое подобие улыбки. – Паршивого ожерелья? – усмехнулся он. – Конечно, нет. Хотя не такое уж оно паршивое. Всё дело в одной маленькой детальке паршивого ожерелья… Видишь ли, старуха, когда Аркадий Борисович Самарин, о котором ты упоминала, достиг самых высоких вершин в бизнесе, то допустил, я бы сказал несколько небольших, но чрезвычайно опасных промахов. Во-первых, он на старости лет, как случается, потерял голову от хорошенькой молоденькой провинциалки. Во-вторых, собираясь долго и счастливо жить с новой возлюбленной в каком-нибудь отдаленном райском уголке, втайне от своих партнеров совершил несколько весьма неблаговидных коммерческих операций. И, в-третьих, доверился одному своему заму в выборе службы охраны корпорации… Так что твой Самарин не был образцом честности и морали, если это, конечно, тебя беспокоит! «Путь Бога», о котором тогда рассказывала Алиска, Самарин втайне передал из собственности корпорации в собственность своей любовницы. Но это, дорогая Жужу, милые глупости по сравнению с тем, что дальше провернул наш старый ловелас! – Тут Бубликов налил себе вина и сразу осушил половину бокала. – Так вот! В течении некоторого времени он переводил разными путями со счетов корпорации на счета банка в Швейцарии некоторые денежные потоки, от небольших до неприлично крупных. А застёжка колье «Путь Бога» представляет собой не что иное, как микроCD, содержащую номера счетов, коды, пароли… А доступ к ним может иметь только дама, изображенная… – На фотографии в красном платье с колье «Путь Бога» на шее… – прошептала я, поняв, наконец, в какую кашу мы все угодили. Горячая волна бросилась мне в лицо. Я возблагодарила бога, что не стала рассказывать Бубликову о колье по телефону! А он почти весело хмыкнул: – Так что убивать нашу Алиску совсем ни к чему! Пусть ещё посидит в своей портновке. Когда я увидел фотографию той девчонки, в которую влюбился Самарин, то не мог рот от изумления закрыть! – Так, где же та девчонка? – превозмогая отвращение к однокласснику, спросила я. Перед глазами стоял Егор. – Олеся? – Да я её сроду не видел, – пожал плечами Бубликов. – Но как я понял, её появление вызвало кое у кого серьезные возражения. В тот момент ещё ничего не было известно о том, что провернул с деньгами Самарин. Иначе всё было бы гораздо проще. – Так её убили? – Ну а что же? – пожал он плечами. – Она мешала всем, особенно если учесть, что принялся вытворять Самарин. Чувства и сопли бизнесу помеха! – Служба безопасности Самарина убила его любовницу, а потом сама же её искала? Удивляться пределам человеческого цинизма я уже не могла. И следующий вопрос родился сам собой: – Значит, ты увидел у кого-то фотографию Олеси и понял, что она как две капли воды… Но колье пропало… И вы решили передать фотографию следователю и Алиска оказалась на хорошем крючке. Так кто же тебе… показал фотографию? – от внезапно нахлынувшей догадки у меня заледенели руки. – Коломатников?! Получается, вы с ним… Бубликов как-то судорожно выдохнул и потер лоб рукой. Поднялся, стянул с крючка белое кухонное полотенце и размашисто обтер голову, словно только что вылез из душа. А я по простодушию видимо всё ещё представляла, что разговариваю со своим другом детства… Бубликов вдруг резко шагнул ко мне, на ходу быстро свивая полотенце в жгут. Над головой взметнулась узкая белая петля. Сволакивая за шею на пол, друг детства прижался на мгновение к моему уху и прошептал: – Прости, старуха!.. Мама непременно ругалась, когда в детстве, до изнеможения набесившись во дворе с друзьями, я влетала на кухню и жадно глотала из-под крана холодную воду. – Что ты делаешь! – неизменно восклицала она, всплескивая руками. – Ангину ведь опять заработаешь! Ну ничему тебя жизнь не учит! И правда, ничему меня жизнь не учит… Снова напилась холодной воды. Ну вот, заболела! Неужели ангина? Горло болит страшно, даже скулы ломит. Я застонала, машинально хватаясь за саднящее горло, и… открыла глаза. Я лежала на своей кровати в спальне. Наполненные солнцем разноцветные гардины светились, словно распустившийся майский луг, а сквозь неплотно сомкнутые края пробивался ослепительный солнечный луч. Я села. Голова кружилась. Несколько минут сидела, бездумно оглядывая цветочную феерию. Что это со мной? Спустила ноги на пол, сделала несколько шагов. Коленки пружинили как у новорожденного жеребенка. И тут меня словно громом ударило. Я пошатнулась, хватаясь за кровать. Бубликов… Где он? В квартире было тихо, пожалуй, громче всего молотило мое сердце. Придерживаясь за косяк, я выглянула в гостиную. Никого. Чуть осмелев, добралась до коридора, затем до кухни. Тут царил полный порядок. Стол был чист, я даже пошарила по нему рукой, но ни бутылки, ни бокалов не обнаружилось. Не было их ни в мойке, ни в шкафу. Вдруг вспомнив, я резко развернулась к стенке, где висели кухонные полотенца. Первый крючок слева был пуст. Помимо воли я опустилась на табурет. «Господи, что это было?» Мысли метались в голове израненными птицами, причиняя боль и преумножая растерянность. Что мне теперь делать? Первым делом надо отыскать Тайку. Я совсем про неё забыла, а ведь у неё это чертово колье и что за него могут сделать эти отморозки, она даже не представляет. Тайкины телефоны, ни домашний, ни сотовый, не отвечали. Я заметалась по квартире, судорожно переодеваясь. Заскочив в ванную, взглянула в зеркало и едва не вскрикнула. В белках глаз полопались кровеносные сосуды, отчего глаза сделались похожими на глаза кролика-альбиноса. Несколько секунд я ошарашенно разглядывала своё отражение. Если с синяком на скуле можно совладать с помощью тонального крема, то с бордово-фиолетовой полосой с содранной кожей на шее это не пройдёт. Бубликов, Бубликов… Нет, я и сейчас не могу поверить в реальность произошедшего. Но взъерошенное и ободранное отражение в зеркале упрямо твердило: твой друг детства намеревался тебя убить. Так почему же не довёл начатое до конца? Совесть не позволила? Или сил не хватило? Но загадывать своему отражению загадки времени у меня не было. Соорудив на саднящей шее из платка элегантный бант, я нацепила солнечные очки, подхватила плащ и ринулась на улицу. Мельком огляделась возле подъезда и понеслась в метро. Забившись в угол вагона и судорожно вертя в руках мобильный, я размышляла, что буду делать, если не найду Тайку дома. Пожалуй, надо будет звонить Юрке, вполне вероятно, что он уже вернулся из командировки. Правда, в этом случае от него может здорово нагореть, если только он узнает, что Мегрэнь снова влипла в какую-нибудь историю. Однако лучше уж живая Мегрэнь с отлупленным задом, чем неизвестно какая в руках у бандитов. В том, что Юрка найдет при необходимости свою сестрицу хоть под землёй, я не сомневалась. К счастью, все самые мои страшные предположения не оправдались. Не прошло и пяти минут, после того, как я выбежала из метро, и в кармане моём заливисто раскатился подарочек любимого шефа. Я в этот момент была уже в паре кварталов от Тайкиного дома и, услышав в трубке голос дорогой подруги, едва не рухнула в бессилии на ближайшую лавочку. Выяснив, что она находится дома, а телефон не снимала, поскольку забыла взять его с собой в душ, я успокоилась. Через три минуты я была уже возле её двери. – Анька! – едва я успела переступить порог, огорошила меня вопросом подруга. – А ты почему здесь? Ты же ещё вчера уехала за Находкой? Поскольку я не сразу нашлась, что ответить на столь конкретно поставленный вопрос, то сначала просто поморгала. – С чего ты взяла? – и я сняла солнечные очки. Брови подружки выгнулись домиком. Я развязала платок, Тайкины губы замысловато искривились и она издала звук, отдаленно напоминающий утиный кряк. – Кто тебе сказал? – Бу-у-убликов… – выговорила Мегрэнь. – Когда?! – взвилась я, испуганно оглядывая её квартиру. – Он тут? – Не-ет, нету его… Вчера по телефону… Анечка, что случилось-то? Я скинула плащ и прошла на кухню. – Тайка, помню, у тебя где-то был коньяк! Она просеменила следом за мной и засуетилась, что было весьма необычно и, признаться, приятно. – Сейчас, Анечка, сейчас! Садись! Так, коньяк, коньяк… – Мегрэнь заметалась по шкафам и полкам. – Где же он? – она сбегала куда-то в комнату, вернулась, но положение это не улучшило. – Сейчас… Ага! Нет, это подсолнечное масло… Может лучше водки? Вот черт и водки нет! Тогда вина? – я хотела напомнить, что вино обычно водится у меня, а у неё его сроду не было, но Тайка вспомнила это сама. И сунулась в холодильник: – А хочешь… кефира? – Лучше чаю. – А! Сейчас! – Тайка снова выбежала в коридор. – Вот! И, вернувшись, поставила на стол пузырёк с настойкой пиона. Его-то мы на пару и выпили. И я, чуть успокоившись, поведала ей всё, что произошло со вчерашнего утра. Когда я начала рассказывать, что увидела в квартире родителей близнецов, меня снова начала колотить нервная дрожь. Рассказывая о Егоре, я уже ревела в голос. Тайка тоже плакала, отчаянно стараясь сдержаться, но у неё ничего не получалось. К моменту, когда я дошла до мусоровоза, настойка пиона закончилась и подружка сунула мне в руку стакан воды. С ним я и дотянула до сегодняшнего пробуждения в собственной спальне. – Поэтому, когда ты сказала про Бубликова, я перепугалась насмерть,– всхлипывая, объяснила я. – Вдруг, думаю, ты ему рассказала? Ты теперь понимаешь, что нам за этот «Путь Бога» кишки наружу выпустят не раздумывая? Получат колье, заберут Алиску – и всё… Мегрэнь кивнула, моргая красными опухшими глазищами: – Понимаю, Анечка… Только… Только колье, Анечка, оно… того… Остатки воды я вылила себе на штаны, но этого даже не заметила. Теперь мы молча таращились друг на друга, синхронно хлюпая носами. – В каком смысле? – наконец я смогла говорить. – В прямом, – ответила подружка и неожиданно задрав правый рукав махрового банного халата, продемонстрировала синий припухший локоть. – В физическом. Быстро добиться свидания со старым ювелиром у Тайки не получилось. День у Шверга был расписан по минутам, и первые пару часов Мегрэнь переговаривалась по телефону с его помощницей по дому Ульяной Петровной. Та хорошо знала Тайку, знала, как к ней относится Зиновий Михайлович, и поэтому обещала переговорить с ним при первой возможности. Наконец помощница Шверга перезвонила, сообщив, что хозяин будет дома через час и просит её приехать. Мегрэнь и так в это время уже болталась в районе возле дома ювелира, поэтому ей оставалось только ждать. Через пятьдесят минут к въезду во двор дома ювелира подкатил знакомый уже «Бентли». – Таисия!– разглядев маячащую возле ограды Тайку, обрадовался Зиновий Михайлович. – Рад вас видеть! Простите, что заставил ждать! Старик живо выскочил из машины и, галантно предложив даме опереться на руку, пригласил к себе. – Вероятно, лучше было бы пригласить вас на обед в ресторан, – улыбнулся Тайке ювелир, – но мне так приятно принимать вас у себя, среди дорогих сердцу мелочей и старых фотографий! Рад, что вы вспомнили про старика! Мегрэнь немедленно и совершенно искренне уверила, что предпочитает его дом любому ресторану. Ей лень было тащить с собой большой футляр, поэтому в заднем кармане джинсов лежала в полиэтиленовом пакетике дорогущая бриллиантовая цацка и болтаться с ней по общественным местам было страшновато. Но ничего этого ювелир ещё не знал и, поднимаясь к дверям квартиры, они просто мило болтали. К приходу хозяина уже был накрыт к обеду стол, и довольная Ульяна Петровна дожидалась только его знака. Она уже по опыту знала, что после общения с Тайкой старый ювелир будет пребывать в хорошем настроении весь день. За обедом, как и положено, хозяин с гостьей пообщались на разные отвлеченные темы, повспоминали, и только в ожидании десерта перешли к теме Тайкиного визита. – Видите ли, Зиновий Михайлович, – толком не зная, с чего начинать, протянула Мегрэнь, – я хотела обратиться к вам с одной просьбой… – Ювелир понятливо кивнул. Он вообще был умный дядька. – Вот!