– Заткнись, – предупредил его Мотор, и товарищ, взглянув на закаменевшее лицо, мгновенно утих. Что-что, а полным дураком Окунь не был, и своим звериным чутьем понял, что еще предстоит разговор. Посчитав собрание оконченным, Хирург и все остальные гости покинули дом. Мотор выглянул в окно. Обе машины, на которых прибыли киллеры Лобана и Хирург с Марком, отъехали, и скоро на улице наступила тишина. Здесь и в теплые воскресные дни народу всегда было мало, а сейчас вообще ни одного человека не встретишь. Сезон заканчивался, многие предпочитали провести выходные дома, в столице, а не стынуть под грустным предзимним ветром с Балтики. – Мотор, ты что-то хотел сказать, – осторожно окликнул его Окунь. Он так и сидел в сторонке от стола на шатком табурете и аккуратно смолил сигарету. – Языком мелешь невпопад, – раздраженно бросил Мотор, отвернувшись от окна. Задернув занавеску, прошел к двери, распахнул ее и вышел на улицу. Лучше проверить, есть тут лишние уши или никто не крутится возле их дома, чем потом грызть локти. Вернулся в помещение. – Нам нужна машина, – сказал он товарищу. – Сумеешь найти до завтра? – Зачем? – деловито поинтересовался Окунь. – Задницу свою спасать будем, – усмехнулся Мотор. – Неужели не ясно? – Э-ээа, – протянул Окунь, понятливо закивав головой. – Вместе пойдем на дело? – Само собой, ты же мой кент, – усмехнулся Мотор. – И приедем мы на место пораньше всей этой братии. Только бери нормальную бросовую машину, а не развалюху, которая на полпути остановится. Попадать в лапы полиции в мои планы не входит. Как бы еще для перевозки Якута гвардию не привлекли. – Тогда атас полный, – согласился Окунь. – Идиоты, кто же на одной машине на дело идет? – Хирургу виднее, – усмехнулся Мотор. – Пусть действует так, как сам предложил, а мы только скорректируем план. * * * Он даже был отчасти рад, что наконец-то покинет эту мрачную бетонную коробку, выматывающую своей безликостью и серостью. Каземат, в котором сидел Якут, был одиночным, но лучше бы к нему подселили какого-нибудь сидельца, чем изо дня в день крутить в голове иссушающие мозги мысли. Раз за разом, кадр за кадром отслеживать прошлое, приведшее его к такому финалу. Впрочем, Якут давно знал, чем закончится сотрудничество с Хазарином – тут было всего два варианта. Или под землю с пулей в башке, или вот такая неуютная квартирка. Но он не жалел о том, что случилось. Бывает. Без риска жизнь пресная. Любое начинание изначально несет в себе хаос. Невидимые глазу изъяны начинают разрушать механизм. Где был его изъян? В знакомстве с тем хитрым американцем? Или в недостаточном контроле за похищенной девчонкой? Можно было усилить караул, на чем и настаивал Якут, но его успокоил и отговорил Хазарин. Браслеты, надетые на руки похищенной девушки, нейтрализовали любое магическое плетение и не гасили энергию ауры. Отследить ее было невозможно. Так уверял волхв. И поэтому на лесном балагане незачем держать кучу народа. Хватит и одного аборигена с собакой и помощника со стороны Якута. Оказалось, что самоуверенность даже таких опытных колдунов, как Хазарин, зачастую приводит к краху. Сам-то он небось сбежал. А Якута повязали на его же хате. Выбили на рассвете дверь и окна, врываясь внутрь. Даже не пикнул. Ткнули мордой вниз, дали пару раз тяжелыми башмаками по ребрам и нацепили браслеты. Первые допросы проводились не только матерыми следователями из Петербурга, но и в присутствии двух волхвов, которые поочередно прощупывали мозги Якута. Правда, все это делалось аккуратно, без нанесения ущерба здоровью задержанного. И бывалый зек сразу понял, что он еще им нужен. Главной целью для столичных был Хазарин. Да разве мог им что-то сказать Якут, если сам не знал, где находится опальный чародей? Самое большое потрясение он испытал, узнав, что заложница освобождена. Как? Кто разузнал, где находится этот чертов балаган? Отыскать в глухой тайге тайный схрон без наводки совершенно невозможно. Лесные дороги напрямую не ведут к нему, только знающий человек проведет технику до самой точки. Да и эти браслеты… Значит, нашелся специалист, взломавший блокировку. В таких вопросах Якут не разбирался, да и наплевать ему было на все заморочки, связанные с магией. Себя бы спасти. Пусть жизнь его не отличалась разнообразием, но заканчивать ее на каторге, с которой так тяжело вырваться, он не хотел. Потому и пошел на сотрудничество. Дело, в котором оказался замешан Якут, пахло расстрелом – а это не шутки. Оказывается, девица была дочерью важного государственного сановника. И узнав причину столь углубленного допроса, старый уголовник не колебался. Жизнь ему обещали сохранить, но только в четырех стенах Шлиссельбургской крепости. Даже лестно стало. Его дело переходило в разряд политических. Не самый пахучий сыр в мышеловке, но все же… Проскрежетало железо, и в двери распахнулось оконце. В него заглянула усатая морда вертухая. – Заключенный – к двери! – приказал он. – Руки вперед! Якут просунул руки в смотровое окошко и почувствовал, как сыто щелкнули стопора браслетов и железо упруго обхватило запястья. – Назад! Дверь распахнулась, и Якут увидел, что сопровождать его будут двое. – На выход! Шевелись давай! Его провели по длинному арочному коридору, мрачно нависшему над головой, под плафонами, дающими скудный рассеянный свет. Переходы, решетки, звяканье ключей, скрежет замков, короткие фразы вертухаев. Прищурившись, Якут выходит наружу во двор, где его принимают еще два охранника, вооруженные автоматами. Ведут к фургону. Якут знал эти небольшие автозаки на базе микроавтобусов, перевозящие заключенных в черте города. Там есть небольшая камера с массивной решеткой и лавочки для охраны. Для одного-двух клиентов достаточно. – Пошел, – негромко произнес один из сопровождающих с лычками старшины на погонах. Якут послушно вскарабкался по короткой лестнице внутрь и зашел в коробочку, которую сразу же закрыли. Трое охранников разместились за решеткой, поставив автоматы прикладами на металлический пол. Взревел мотор, и машина, покачиваясь на амортизаторах, начала движение. Якут привалился к холодной стенке и закрыл глаза. Сегодня ему предстоит почувствовать на своих мозгах, как будут снимать ментальный слепок памяти. Когда Якут дал согласие на полное снятие слепка памяти, волхвы чрезвычайно возбудились и сами настояли на проведении операции в лабораторных условиях. Опасность глубокого вмешательства Якуту объяснили, и поэтому принимаются такие меры безопасности. Ему даже удалось задремать, когда резкое торможение машины бросило его на толстые прутья огораживающей решетки. Влетел так, что правое плечо заныло от удара. Охранники тоже не удержались и едва не слетели на пол. Раздались сдержанные маты. Один из них схватил рацию, что-то буркнул в нее и удивленно потряс. – Не отвечает, – сказал он негромко своим товарищам. – Батареи проверял? – Полный заряд, всегда смотрю за ним, – с раздражением ответил охранник. Звукоизоляция в фургоне была неплохая, но Якут почувствовал, что происходит нечто выбивающееся из распорядка передвижения. Машина стояла, рокоча мотором, но чуткое ухо старого зека уловило изменения. Что-то было не так. Охрана надрывалась в рацию, движение не возобновлялось. Внезапно в заднюю дверь фургона что-то стукнуло, и через пару секунд по ушам ударил хлопок, начисто сорвавший запорные замки на створках. Двери распахнулись, и внутрь влетела черная маленькая штучка. Она шикнула, и воздух сгустился киселем. Якут дернулся куда-то, звериным чутьем понимая, что сейчас может прийти кирдык, но ничего не смог сделать в закрытом помещении. Бежать было некуда. Сознание медленно угасло. * * * С самого начала все пошло здорово. Перед автозаком наемники Лобана устроили классическую аварию. Грузовик не разъехался с потрепанной годами «ладогой» и аккуратно смял ей бок, но встал таким образом, что перегородил всю улицу. Фургон с Якутом резко затормозил и остановился, не став объезжать пробку по тротуару, где начал скапливаться народ. Вот здесь и крылась ошибка нападавших, подумал Мотор. Как можно проводить операцию, когда кругом множество глаз, куча свидетелей? Но Хирург предложил нацепить на головы шапочки с прорезями для глаз, носа и рта, чтобы еще больше запутать зевак. Так и вышло. Как только авто-зак затормозил, откуда-то из толпы прохожих выскочили две фигуры в плотно запахнутых куртках и шапочках, что-то разбрасывая по сторонам. Захлопали петарды, запахло сгоревшим порохом и все заволокло едким дымком. Ворон и Глобус стремительно сократили дистанцию до автозака, одновременно выдергивая из-под курток пистолеты и начав стрелять по лобовому стеклу. Охранник успел среагировать на появление вооруженных людей только тем, что схватился за автомат. Несколько пуль, пробив стекло, откинули его на спинку кресла. Водитель тоже получил свою порцию, сломанной куклой сполз вниз. Грохот выстрелов и невыносимый треск петард только усилили панику на улице. В это же время Штырь мастерски прилепил к задним дверям полоску пластита и сделал знак Мотору быть готовым закинуть внутрь «Росу». Взрывчатка вырвала с мясом часть двери с замочным ригелем, и ему оставалось только активировать магическую мину, не забыв отскочить на положенное расстояние. Якута освобождали таким же способом. Пластит разворотил замок, а Мотор и Штырь подхватили тяжелое обмякшее тело, вытаскивая его наружу. По ощущениям Мотора, время вообще перестало двигаться. Все происходило в тягучей последовательности, каждое движение давалось с трудом. А сквозь гулкую тишину, закупорившую уши, пробились первые тревожные звуки: сирены полицейских машин. Штырь внезапно дернулся и стал заваливаться набок. Мотор еще ничего не понял, но обрушившаяся на него тяжесть Якута заставила мобилизоваться и потащить старого вора совсем не в ту сторону, где их ждала машина с Хирургом и Марком. Вот и нужная подворотня. Там, за поворотом, спасение. Окунь держит под парами автомобиль, приобретенный у какого-то спившегося мужика за символическую цену. Где он нашел такого продавца – Мотор не спрашивал, но подивился пронырливости Окуня. Вот и малолитражка с суетящимся Окунем. С его помощью Мотор затолкал, буквально вбил невменяемого Якута на заднее сиденье. – Поехали! Не стой, ходу давай! – Мотор упал на переднее сиденье и перевел дух. Окунь тут же дал газ и мастерски повел машину по подворотням, стремясь уйти от нарастающей паники на Большой Разночинной. Только сейчас Мотор понял, что по ним стреляли патрульные, подоспевшие к самому окончанию операции. Правый рукав куртки набухал от крови. В первое мгновение его прошиб страх. А если Якута задели, и они везут труп? Черт, уже поздно выяснять. Надо уезжать отсюда, пока не объявили перехват, тогда все близлежащие улицы будут перекрыты. – Не бзди, брат, – оказывается, Мотор рассуждал вслух, и Окунь все прекрасно слышал. – Я знаю такие переулки, по которым мы спокойно выскочим за город. Ты как сам, в порядке? Там стрельба началась… – Меня ранили, – признался Мотор. – Не дергайся, езжай спокойно. Я попробую перевязать рану на ходу. Потом. Пока Окунь совершал кульбиты на развалюхе, Мотор снял куртку и внимательно осмотрел рану. Повезло. Пуля прошла по касательной, содрав небольшой кусок плоти. Крови, однако, было прилично. Пришлось оторвать от рубахи полоску ткани и перевязать кровоточащую царапину. Зубами затянул узел и откинулся на спинку кресла. Машина, подпрыгивая на неровностях, все еще катила по каким-то подворотням, выскакивала на улочки, петляла по ним, проскакивала проспекты и снова ныряла в темные, окруженные монолитом бетона и кирпича старые дворы. – Дороги блокируют, – пояснил Окунь. – Придется в объезд через Невку гнать. К Лобану не сможем прорваться. – Да и черт с ним, – расслабленно проговорил Мотор. – Главное, хвост не зацепить. Как же нам удалось эту авантюру провернуть, а, Окунь? – Потому что своей головой привыкли думать, – оскалился напарник. – Ты правильно сделал, что подстраховался. Теперь мы на коне, а за ними пусть погоню устраивают. Только вот куда нам теперь соваться с этим? Мотор посмотрел на заднее сиденье, целиком занятое Якутом. Тот до сих пор не очнулся, даже рот открыл, а с уголка губ капала слюна. Нехило припечатала магическая мина. Отключился мужик до самого вечера. Он ошибался. Как только проскочили Невку, Якут со стоном выпрямился и ошалело посмотрел в спины молчаливо сидящих перед ним людей. – Эхаа… – просипел он, чувствуя, как в горле колотится сухой ком. – Где я? – У корешей, – повернулся к нему Мотор и внимательно посмотрел на снулого пассажира. – Привет тебе от Лобана, Якут. – Это он меня вытащил? – вор приходил в себя. – Это мы тебя выдернули из лап волхвов, – напомнил Мотор, – рискуя своими задницами. Потому что было нереально такое провернуть. – Кхм, спасибо, – Якут даже не засмущался. Раз Лобан пошел на авантюру – значит, он ему зачем-то нужен. Сильно припекло, видать. Окунь коротко выругался, глядя по сторонам на каком-то перекрестке. – Там все перекрывают, Мотор, – сказал он. – Остается только до Шуваловских дач пылить. Где садиться будем? – Езжай, что-нибудь придумаем, – Мотор с трудом сосредоточился на новой проблеме. Если бы не ноющая рана на руке, можно было объективно рассмотреть все варианты схрона. До Лобана им сейчас не добраться. Нужно через весь город прорываться. Это счастье, что их машину до сих пор не вычислили. Неужели не оказалось свидетелей, которые могли бы сопоставить выстрелы на улице и стоявшую в подворотне тачку? Странно. Но если оценивать ситуацию с позиции убегающих – позиция была отличная. На Шуваловских дачах, насколько Мотору было известно, проживает не так много народу. Много купеческих особняков, аристократы практически там не селятся, что снимает проблему охраны района. Полиция там бывает, но умиротворенная тамошним порядком, особо не лютует с проверками. Значит, можно затаиться на пару дней. Он знал несколько домов, где сейчас никто не проживал. Просто хозяева сдавали внаем свои хаты, но пока не нашли тех, кто готов был выложить круглую сумму за приличный особнячок. А Мотор уже всерьез нацелился проникнуть в один из них. Место идеальное, тихое. – Едем на дачи, – решил Мотор. – Только не торопись, когда будешь там проезжать. Я покажу тебе несколько домов, но нигде не останавливайся. Проедем район насквозь и вернемся по темноте. Машину придется бросить. Иначе спалимся. Рано или поздно нас вычислят. А так… Начнут расспрашивать, свидетели покажут, что видели такую. Проезжала. Пусть ищут… – Я не понял – мы в чей-то дом полезем? – удивился Окунь, сворачивая по стрелке указателя в направлении Шуваловских дач. – Других вариантов не вижу, – пожал плечами Мотор. – Нам сейчас надо лечь на дно и не трепыхаться. – Во, узнаю школу Лобана! – затрясся в смехе Якут. – Тот любил так же от легавых скрываться. Всю жизнь по чужим хатам и скитался! – Зато теперь у него есть свой дворец, – заметил Окунь. – Да клал я на его дворец! – неожиданно разозлился освобожденный. – Вы хотя бы знаете, зачем я нужен ему? Наши дорожки давно разошлись. – Точно не знаю, но, кажется, это связано с алмазами, – Мотор вспомнил, что Якут отбывал наказание то ли в рудниках, то ли в шахтах, добывая какую-то руду. А может, как раз алмазы и выковыривал. – Ты же где-то в тех местах сидел? Якут что-то невнятно пробурчал, и больше не проронил ни слова до самых Шуваловских дач. Проезжая мимо нарядных двухэтажных строений с флигельками, пристройками, черепичными крышами, коваными заборами, облетевшими на октябрьском ветру садовыми деревьями, блестящими на заходящем солнце окнами, Мотор показывал, какие сейчас пустуют. На одном из них, небольшом, но аккуратном, спрятанном за нестройной россыпью кустарников и деревьев, его палец остановился. – Вот этот… Самое подходящее место. Стоит почти с краю, легко подобраться с дороги и с тыла. С него и начнем. Как стемнеет – наведаемся. Глава третья Тамара сдержала свое слово. На сетевую почту пришло короткое письмо с номером телефона. Внизу стояла приписка: «Если есть возможность встретиться – позвони. Появились новости». Никита призадумался. На субботу он планировал съездить к Ларисе Зубовой. Надо же разобраться в своих непонятных желаниях, возникших из-за подсаженного плетения. Что оно может значить? Точнее, желания как раз и были понятны. Обычное влечение. К Ларе Никита не испытывал никаких чувств совершенно. Но «подсадка» исправно выворачивала его до основания. Раз девушка ведунья – она знает такие хитрые приемчики, от которых человек не знает спасения. Это и есть обычный приворот. Но ведь он делается на любимого, а не просто так, ради развлечения. Такая магия страшна своей непредсказуемостью. Плетение Зубовой надо убирать тщательно, но, не узнав, на каких принципах оно действует, к нему лучше не прикасаться. Что ж, в таком случае Тамаре свидание он назначит на воскресенье. Сбросив с себя груз раздумий, Никита стал готовиться к бурным выходным. Увольнительную ему капитан Корчак подписал без лишних вопросов, только взглянул как-то странно.