Днем, ответил он, часика в четыре? – Часика в четыре, – сказал я. – Вигилии, – сказал он. – Вигилии, – ответил я. – Вы его слышали, – наконец вздохнул я, повернувшись к ней. – Я слышала вас. Она снова меня поддразнивала. И улыбалась. Краем сознания мне вдруг подумалось, что она еще больше склонилась ко мне и уже подумывает сесть рядом и взять меня за обе руки. Правда ли она этого хотела, и я ухватился за ее желание, или я сам все придумал, поскольку такое желание возникло у меня самого? – Я очень ждал нашего обеда. Хотел посмеяться вместе с ним и услышать его рассказ о жизни, концертах, карьере. Я даже надеялся, что замечу его прежде, чем он заметит меня, и что у него найдется минутка познакомиться с вами. – Все равно это не конец света. Вы ведь встретитесь с ним завтра «часика в четыре». Я снова услышал в ее голосе насмешку, и мне это понравилось. – Весь парадокс в том… – начал было я, но передумал. – Весь парадокс в том?.. – повторила она. «Кажется, она не даст мне так просто соскочить с крючка», – подумал я. Я немного помолчал. – Весь парадокс в том, что я не расстроен, что он сегодня не придет. Мне еще немало нужно успеть перед лекцией, и, может быть, лучше будет отдохнуть в отеле, чем бродить по городу, как мы обычно делаем, когда я просто приезжаю его повидать. – Чего же в этом удивительного? Каждый из вас живет своей жизнью, вне зависимости от того, как они пересекаются и сколько вигилий вас двоих объединяет. Мне понравилась ее реплика. Она не сказала ничего нового, но ее вдумчивость и внимательность меня удивили: неужели это та самая девушка, которая села в поезд, сердито фыркая? – И откуда вы в этом так сведущи? – спросил я, осмелев и уставившись прямо на нее. Она улыбнулась. – Процитирую одного человека, которого я как-то встретила в поезде: «Мы все такие». Наш разговор доставлял ей не меньшее удовольствие, чем мне. На подъезде к вокзалу Рима поезд замедлился. Несколькими минутами позже он снова прибавил ходу. – На вокзале я возьму такси, – сказала она. – Я тоже – как раз заказываю. Оказалось, что дом ее отца находится в пяти минутах ходьбы от моего отеля – на набережной Тибра, а я собирался остановиться на виа Гарибальди, всего в нескольких шагах от того места, где жил много лет назад. – Тогда поедем вместе, – предложила она. Объявили, что мы пребываем на Рома Термини, и, пока поезд полз к станции, перед нами ряд за рядом возникали обветшалые дома и грязные склады со старыми выцветшими билбордами. Не такой Рим я любил. Этот вид вывел меня из равновесия и разбудил во мне противоречивые чувства по поводу поездки, и лекции, и перспективы снова оказаться в том месте, которое хранило слишком много воспоминаний – и хороших, и в большинстве своем не очень. Я вдруг решил, что сегодня вечером прочитаю лекцию, выпью обязательный коктейль с бывшими коллегами, а потом найду способ уклониться от обычного приглашения на ужин и придумаю, как провести время одному; наверное, схожу в кино, а потом проторчу в гостинице до четырех часов следующего дня, пока за мной не заедет сын. – Надеюсь, мне хотя бы забронировали номер с большим балконом и видом на купола, – сказал я. Я хотел показать, что, несмотря на звонок сына, вижу в происходящем и светлую сторону. – Заселюсь в номер, вымою руки, найду хороший ресторан, пообедаю, а потом буду отдыхать. – А почему? Вы не любите торты? – вдруг спросила она. – Торты я люблю. Можете порекомендовать хорошее место? – Да. – Какое? – Дом моего отца. Приходите на обед. Наш дом ведь совсем рядом с вашим отелем. Я улыбнулся. Это спонтанное предложение меня по-настоящему растрогало. Она меня жалела. – Очень мило с вашей стороны. Но на самом деле мне не стоит соглашаться. Вашему отцу предстоит долгожданная встреча с самым любимым человеком, а вы хотите, чтобы я явился к нему незваным гостем? Я для него никто, и звать меня никак. – Но я-то вас знаю, – сказала она, как будто эти слова могли заставить меня передумать. – Вы даже не знаете, как меня зовут. – Вы же вроде сказали, что Никак? Мы оба засмеялись. – Сэмюэль. – Пожалуйста, прошу, приходите. Все будет очень просто и скромно, обещаю. И все же я не мог принять ее приглашения. – Просто скажите «да». – Не могу. Поезд наконец прибыл на станцию. Девушка взяла куртку, надела на плечи рюкзак, обвернула собачий поводок вокруг ладони и сняла белую коробку с верхней полки. – Вот он, торт, – сказала она. – О, просто скажите «да». Я покачал головой, вежливо, но решительно отказываясь. – Давайте вот что: я возьму рыбу и зелень на Кампо деи Фиори (я всегда покупаю рыбу, готовлю рыбу, ем рыбу), и не успеете вы и глазом моргнуть, как я всего за двадцать минут приготовлю великолепный обед. Отец будет рад новому знакомству. – А с чего вы решили, что нам будет что сказать друг другу? Может сложиться ужасно неловкая ситуация. Кроме того, что он, по-вашему, подумает? Она не сразу поняла смысл моего вопроса. – Уж точно не это, – наконец ответила она. Такая мысль явно даже не пришла ей в голову. – Кроме того, – добавила она, – я достаточно взрослая и он достаточно старый, чтобы думать все, что заблагорассудится. Когда мы вышли из поезда на платформу, заполненную народом, наступило молчание. Не удержавшись, я огляделся по сторонам, торопливо и незаметно. Быть может, сын передумал и все же собирается устроить мне сюрприз. Однако на платформе меня никто не ждал. – Послушайте… – Меня вдруг осенило. – Я даже не знаю вашего имени… – Миранда. Это имя меня поразило. – Послушайте, Миранда, с вашей стороны в самом деле очень любезно пригласить меня, но… – Мы незнакомцы в поезде, Сэми, и я знаю, что болтать – не мешки ворочать, – сказала она, уже придумав мне ласковое имя. – Но я открылась тебе, а ты открылся мне. Бьюсь об заклад, мы оба знаем немногих, с кем можно разговаривать вот так вот просто и искренне. Давай не позволим нашему разговору остаться типичным дорожным разговором, который случается лишь в поезде и остается в поезде, словно зонтик или забытая пара перчаток. Я знаю, что пожалею об этом. Кроме того, ты сделаешь меня, Миранду, невероятно счастливой. Мне очень понравилась ее речь. Мы ненадолго замолчали. Я не колебался, но тут же понял, что она приняла мое молчание за согласие. Прежде чем позвонить отцу, она спросила: может быть, и мне нужно кому-нибудь позвонить? Ее «может быть» меня тронуло; я точно не знал, почему и что именно оно означает, но не хотел строить гипотез, которые потом оказались бы ложными. «Очень предусмотрительная девушка», – подумал я и покачал головой. Звонить мне было некому. – Па, я приведу с собой гостя, – проорала она в трубку. Отец, должно быть, не расслышал. – Гостя, – повторила она. Потом, пытаясь помешать собаке на меня напрыгнуть, сказала: – Что значит «какого рода гость»? Просто гость. Профессор. Как ты. – Она повернулась ко мне, чтобы убедиться, что сделала правильный вывод. Я кивнул. Потом ответила на очевидный вопрос: – Нет, ты сильно ошибаешься. Я принесу рыбу. Максимум минут через двадцать, обещаю. – И, сбросив звонок, пошутила: – Так у него будет время надеть чистую одежду. Заподозрит ли она когда-нибудь, что если я уж и решил отменить ужин с коллегами сегодня вечером, так только потому что, не вполне признаваясь в этом самому себе, уже лелеял смутную надежду поужинать с ней? И как такое вообще могло произойти? Когда мы наконец подъехали к Мосту Сикста, я попросил водителя остановиться. – Давай я заброшу сумку в номер, а после присоединюсь к вам с отцом – скажем, минут через десять. Однако, едва такси затормозило, она схватила меня за левую руку. – Ни за что. Если ты хоть чем-то на меня похож, то заселишься в отель, бросишь сумку в номере, помоешь руки (ты же сказал, что очень хочешь это сделать), а потом, когда пятнадцать минут истекут, позвонишь и скажешь, что передумал и решил не приходить. А может, даже и звонить не станешь. И все-таки если ты хоть чем-то похож на меня, то найдешь нужные слова и поздравишь моего отца с днем рождения, и твои поздравления будут вполне искренними. Разве ты на меня не похож? Это тоже меня тронуло. – Возможно. – Тогда, если ты хоть чем-то на меня похож, тебе, наверное, нравится, что я тебя раскусила, признайся честно. – Если ты хоть чем-то на меня похожа, то уже задаешь себе вопрос: «И зачем я только его пригласила?» – Значит, мы не похожи. Мы оба рассмеялись.