В сотый раз поправляю локоны, которые так и выбиваются, и сжимаю учебники. Наверное, я пытаюсь замаскировать волнение. Виктор в задумчивости… Он молчит, немного нахмурен. Как же сейчас хочется все понять и обсудить… Поговорить с ним в конце концов. Что же произошло между нами? Но не могу, потому что не имею права. И, наверное, все еще опасаюсь Виктора. Не могу доверится, хотя очень этого хочу… Могу ли я? — Думай об экзамене, Эмили, ни о чем не переживай… — сквозь свои рефлексивные мысли слышу голос Виктора, почти субтон возле уха. Поворачиваю к нему лицо, смотрю немного верх. Так близко. Уставший и задумчивый. Но во взгляде нежность и что-то еще. То, что отзывается в сердце и проходит по коже мурашками. — Ты читаешь мои мысли, Виктор? — улыбаюсь в ответ и вопросительно изгибаю бровь… — У меня большой жизненный опыт, чтобы наконец что-то понимать… — переплетает свои пальцы с моими, поднося мою руку к своим губам и целует ее. Смотрит мне в глаза, затягивая в эту голубую, как утреннее небо, глубину. Не отпуская, удерживает мой взгляд. — Ты говоришь так, будто тебе так много лет… Но ты ведь еще молод, — говорю, что первое приходит на ум… Будто намекаю на что-то… Ой… я ведь это и делаю… Но ведь мне скоро двадцать, а Виктору? Кажется, тридцать один… — Рад это слышать, Эмили… Что не считаешь меня старым, — говорит, с хитрым прищуром. Он опять считывает меня. Так нечестно! Для меня Виктор — закрытая книга… А я, наоборот. — Виктор, вы ухаживаете за мной? – срывается с губ… улыбаюсь, какой-то смущенной улыбкой. Виктор чему-то ухмыляется, закрывая глаза. А я опять ворую его визуальный образ. Очень красивый и мужественный. Возле него мне спокойно… И сердце бьется чаще. Хочется поправить его волосы, дотронуться до него. — Я давно перешел на следующий этап… — отвечает загадкой, а я понимаю, что он уже давно смотрит на меня и видит, как я скольжу взглядом по его лицу. Не успеваю сообразить, прийти в себя, чтобы осознать, что это за следующий этап, о котором он говорит, как рабочая карета Виктора уже останавливается возле больницы доктора Паула. Виктор быстро выходит и подает мне руку, помогая сойти со ступеней кареты. Целует мне руку, затем накрывает ее второй ладонью. Вижу, что он чем-то удручен, он уже спешит. Виктор видит мое волнение. — Эмили, ни о чем не переживай… Вечером, мы обязательно… — не договаривает. Рядом с нами неожиданно появляется доктор Паул. — Эмили, здравствуй! Скорее! Экзаменационная комиссия уже в аудитории! — Паул обращается ко мне, волнуется, но, как всегда, добродушно улыбается. И, неожиданно, успеваю поймать резкий взгляд Паула на наши с Виктором сомкнутые руки, а затем на него самого. Несколько секунд мужчины сверлят друг друга пристальными взглядами. — Доброе утро, господин Гистли, — все же первым здоровается доктор. — Разрешите сопроводить вашу подопечную до аудитории, — на слове «подопечную», Паул делает многозначительный акцент, что мне уже не нравиться. Не нравится это повисшее напряжение между доктором и Виктором, который смотрит на Паула ледяным взглядом, немного возвышаясь над ним. — Буду благодарен вам, — сухо и строго произносит Виктор, и я вижу его снисходительный суровый взгляд. Виктор переводит этот неизменный взгляд уже на меня, говорит все еще строгим тоном: — Я заеду за тобой после окончания экзамена. До встречи, Эмили… — прощается, исчезая в карете... *** Прибегаем с Паулом в аудиторию. Чувствую его измененное состояние. Могу описать такое состояние, как громкое молчание… Но времени для оценки странных событий нет. Я ныряю с головой в экзамен… *** Проходит все очень колоссально. Вопросов на знание материала много, как и практических заданий. Мы показываем себя сразу в деле. Сдав устную часть на отлично (но, что мне это стоило... члены комиссии решили спросить у меня почти все, как и у остальных, так что мозг вскипел), мы отправились с комиссией прямо к нашим больным. Оценивали их состояние, давали диагнозы, проговаривали методы лечения. Затем было долгое совещание, и, наконец, к нам вышел измученный Паул, выдохнул тяжело. Подошел, грустный и поникший, посмотрел на наши побледневшие лица, на которых был не читаемый ужас, сказал: — Вы все… — пауза, долгая и мучительная… — Сдали на отлично! – громко кричит. О, Боже! Как же я рада! И в следующий миг, ребята, радостно восклицая, кидаются обнимать Паула, который вот-вот заплачет от растроганных чувств. Радуюсь и я, обнимаясь со своими одногруппниками, достойными ребятами. Обнимаю Паула… Который… Как-то сильно, на миг, меня прижимает к груди, отпускает быстро, но… я вижу в его глазах… некую печаль. — Эмили, я хотел сказать… — Паул судорожно покачал головой. Все ребята продолжали вспоминать экзамен и свои вопросы, весело смеясь, а мы с Паулом отошли немного в сторону. Я видела его смятение. — Эмили, мне сегодня пришло письмо из Института благородных леди, — Паул смотрит на меня и, скорее всего, видит, что упоминание моего прежнего места обучения вызывает не совсем положительные эмоции. — На днях там состоится благотворительный бал, все собранные деньги пойдут на нужды приюта. Меня пригласили, как мецената. И попросили представить одного студента из моей группы обучающихся… Я бы хотел, видеть тебя там, — говорит быстро, а я хочу ответить, что не считаю себя достойной идти на бал… Как и не достойна представлять его группу… — Не спеши с ответом, Эмили, — Паул вздыхает, смотря вниз. — Я понимаю, что ты была воспитанницей института. Но я хочу, чтобы ты была лицом моей группы, — говорит, глядя прямо в глаза… — Я… — хочу отказаться. Мысль, опять появиться в стенах этого института, мне неприятна, но вижу грустные глаза Паула… И не могу отказать. — Я подумаю и как можно скорее дам ответ, — тепло улыбаюсь нашему доброму доктору. — Мне… уже пора… — убегаю вниз по лестнице. Сердце бьется сильнее, в надежде скорее увидеть Виктора. — Стой, Эмили! — доктор догоняет меня. — Прости, я совсем забыл, — Паул достает письмо из внутреннего кармана пиджака. — Что это? – я очень удивлена… — Это мне? — я так давно не получала писем… Будто никогда. — Это письмо для тебя… — протягивает конверт. — Оно от некой Нины Эверинд. Прости, не удержался. Очень необычная фамилия. Ни разу не встречал такую. — С-спасибо! – растерянно и, одновременно, радостно отвечаю, стискивая конверт, а на глазах вот-вот выступят слезы. — Спасибо, — обнимаю растерянного Паула. — Да, ничего… — Паул улыбается с долей грусти. — Рад, что принес тебе добрую весть, — разворачивается на ступеньках и уходит к группе. "Нина, это ты!" — думаю про себя. Бегу по коридору, глядя на конверт. Слезы все же выступили, щипая глаза. Выбегаю на улицу. Дышу свежим ветром, порывистым и вдохновляющим. Мне так хорошо... Читаю место и имя отправителя: «Приют Глемт», «От Нины Эверинд». — Ты нашлась сама! И нашла меня! – не верю глазам, глажу конверт с дорогим именем. Но чувствую, что кто-то приблизился ко мне, закрыв собой Солнце, отбрасывая тень на конверт: — Ну, здравствуй! Птичка! Глава 21. Кулон Аспена *** Эмили — Ну, привет! Птичка! – звучит до боли знакомый голос. Отрываюсь от конверта и вижу, что передо мной стоит мужчина, с которым больше года назад столкнулась в Институте благородных леди. Это же родственник или знакомый начальницы института Флер Шаванель! Это же он унес механический медальон моего отца! — Это… вы! – выдыхаю. Поправляю волосы, но на самом деле незаметно озираюсь по сторонам, ищу глазами Виктора. Он же обещал встретить меня после экзамена. — Какая неожиданная встреча, Эмили! – высокий худощавый мужчина хитро щурится, опираясь на свою трость. — Не пугайся птичка… — Вам что-то нужно? – спрашиваю непринужденно, а на самом деле стараюсь скрыть волнение. Минуты растягиваются, когда он так пристально смотрит, заставляя меня прокручивать в голове план быстрого отступления. Почему же в неожиданной ситуации я не могу правильно и четко соображать?! — Надо же, прямо так сразу вопрос в лоб! А я думал, что поговорим, поделимся воспоминаниями, прогуляемся по-дружески… — мужчина как-то нервно смеется. — Рад, что ты в добром здравии, причка… — осматривает меня. — Ну давай, как пожелаешь… ближе к делу. Понимаю, что мы стоим в больничном сквере, скрываемые деревьями… И, как назло, не вижу ни одной души… Чувствую себя некомфортно рядом с этим человеком. Я не успею добежать до выхода с территории больницы, как не успею попасть в здание, если ситуация станет опасной. — Откуда вы узнали, где я? – спрашиваю, чтобы потянуть время и сбить его с толку, надеюсь, что выгляжу спокойной… На доли секунды кажется, что этот человек только старается казаться опасным… Что он вовсе не плох. — Не поверишь, птичка, не так давно случайно увидел тебя, как ты запрыгнула в повозку со стопкой книг, радостная и вдохновленная, — мужчина, с одной стороны, так добро говорит, но, с другой, прослеживаются нотки зависти тому легкому моему состоянию, что он видел... Могу предположить, что он хорошо играет, создавая себе образ мерзавца. — Я вспомнил, что мне нужно кое-что у тебя спросить… — вздыхает, перекатывая трость из руки в руку. — Простите, но может быть, в другой раз. Сегодня был насыщенный день и… меня уже ждут, — натянуто улыбаюсь, отклоняюсь вперед, чтобы обойти мужчину, но он преграждает путь. — Подожди, птичка, не надо так неуважительно завершать разговор, — ставит руки перед собой в останавливающем жесте, цокая. — Ты же, все-таки, леди… — ухмыляется.