Мы поднимаемся в квартиру Филиппа. У Двери он останавливается и оборачивается к нам: — Могу ли я просить… Чтобы вы не рассказывали Агнес, что… задержали меня, — Филипп обречено смотрит на Виктора. — Открывай дверь! — снова приказ. Виктор невозмутим. Проходим в небольшую скромную квартиру Филиппа… — Филипп, это ты? – чей-то тонкий взволнованный голос звучит из кухни. И через несколько секунд в дверях появляется испуганная белокурая девушка. Она видит нас и отступает на шаг назад. Но в следующий момент, она замечает гипс на руке у Филиппа: — Филипп, что с тобой? – и теперь, она будто нас не видит, подбегает к нему, касается осторожно его руки. И я узнаю эту девушку. Черты лица невозможно перепутать. Агнес Шаванель. Племянница Флер. Но почему она здесь? Филипп молчит, понурив взгляд, хочет что-то ответить, но не решается. — Я случайно сбил его своей каретой, — безэмоционально отвечает Виктор и проходит вглубь комнаты. — Филипп, тебе больно? — девушка очень искренне интересуется. Видно, что сильно переживает за Филиппа… А с ней… он совсем другой. Надеюсь, что, по-настоящему, он не плут. Филипп тепло улыбается ей. — Агнес, это Эмили, — Филипп указывает взглядом на меня. — Она помогла мне, наложила гипс. Девушка благодарно кивает. Мы проходим в комнату за Виктором. — Агнес, а это главный сыщик, Виктор Гистли, он ведет расследование, я должен… должен помочь… — Филипп очень волнуется, и посматривает на Виктора, ожидая от него решения своей участи. — Агнес, можно попросить тебя, подогреть чайник… для гостей, — понимаю, что Филипп хочет что-то нам сообщить без присутствующей рядом Агнес. Девушка послушно кивает и убегает. На вид, она моя ровесница. Одета очень скромно. Не скажешь, что она племянница самой Флер, которая имеет внушительное состояние. Виктор осматривает помещение, и, будто бы, теряет интерес ко всему остальному. — Агнес… она… мы просто дружим… — Филиппу как-то сложно даются эти слова, он будто оправдывается. — Она осталась без средств. Ее тетя, Флер, присвоила ее наследство, и даже пекарню ее родителей, где она трудилась. Флер избавилась от нее и забыла о племяннице… Ей негде жить… — Филипп озирается на двери, наверное, улавливая, не появилась ли там Агнес. — И поэтому... я ей помогаю… — Помогаешь… Ведя «дела» с ее тетей? – Виктор говорит с сарказмом, намекает на что-то Филиппу. Оборачивается, держа руки за спиной. — Прошу вас, только не рассказывайте Агнес ни о чем. Не рассказывайте про ее тетку, — умоляющим тихим тоном говорит Филипп. — Агнес думает, что я веду юридические дела Флер… Но, мне на самом деле итак удалось разобраться с бумагами… И скоро Агнес вернет пекарню своего отца. И у нее будут средства для существоавния… И, возможно, мне удасться все провернуть так, что Флер не узнает. — Мне нет дела до тебя, — сухо отвечает Виктор, но я успеваю заметить удивление на его лице. Неужели Филиппу удалось немного реабилитироваться в газах сыщика? — Кулон! – жесткий приказ Виктора и его ледяной взгляд. — Да-да! – Филипп подходит к стеллажу, стучит в определенном месте, и открывается небольшой ящик. — Вот он, — Филипп протягивает механический артефакт Виктору. — Я заметил, что к нему недостает второй части. Виктор рассматривает кулон, берет его в руки. — Разбираешься в артефактах? – спрашивает Виктор, поворачивая кулон в руках, не глядя на Филиппа. — Я учился на факультете артефакторики… И весьма успешно… — Филипп отворачивается в сторону, что-то тяжело вспоминая. — Но обстоятельства сложились так, что меня исключили. Теперь приходится перебиваться случайными заработками. — Чай готов! – тихий голос Агнес... — Благодарю! Но нам с Эмили уже пора… домой, — повелительно и ровно говорит Виктор, выделяя особенно последнее слово. Складывает кулон во внутренний карман черного плаща. А я вижу, как округляются глаза Филиппа. — Эмили! – растерянно обращается ко мне Филипп, — Виктор твой… — Опекун, — договариваю быстро, с легкой нервной улыбкой. — Приятно было познакомиться, Агнес! – я обращаюсь к растерянной девушке. — До встречи, — иду на выход. Агнес кивает мне, подходя ближе к Филиппу, словно чувствует его защиту. Чувствую и вижу, что он по-настоящему заботится о ней. Виктор оборачивается у дверей: — Филипп, зайдите завтра ко мне в кабинет… — Вижу, как Филипп бледнеет. — Есть работа для вас… Думаю вы справитесь... – бросает ему и выходит. — С-спасибо, — слышу растерянное Филиппа… *** И вот теперь спешу вниз по лестнице, за очень быстрым и жестким, как натянутая струна, сыщиком. Который спускается вниз, не смотря, не оборачиваясь на меня. Понимаю, что нам предстоит некий разговор, но почему-то не боюсь вовсе. А даже чувствую предвкушение. Понимаю шестым чувством или женской интуицией, что у меня есть некое преимущество… Немного улыбаюсь про себя. А в душе что-то согревается. Появляется уверенность. Виктор, словно чувствует, поворачивает голову немного вбок, спускаясь. «Я, наверное, слишком громко думаю!» У самого выхода из парадной, решаюсь окликнуть Виктора: — Виктор, ты, наверное, не правильно понял ситуацию... я вовсе не… — спешу за ним, но не успеваю договорить. Влетаю в твердую грудь Виктора. Он успел когда-то развернуться. Я и не заметила. Поднимаю глаза на Виктора, вижу его темные радужки, некогда бывшие голубыми. А еще чувствую его руки на талии, скользящие немного вниз. Мгновение. И словно, я во сне... И уже прижата спиной к стене в темной парадной. Вернее, вжата в нее Виктором, который сейчас очень близко... Приподнятая немного и удержанная руками в жёсткой хватке, смотрю в глаза этому беспринципному сыщику. Принимая вызов. Сейчас я собираюсь раствориться в этом мгновении. И Виктор удивляется, понимая это мое состояние, читает в моих глазах. Он сдался. — Что ты со мной делаешь? – рычащий вопрос мужчины, и его губы находят мои. В каком-то порывистом поцелуе. Сметающем, присваивающем. Понимаю, что отвечаю ему с первых секунд. Позволяя себя целовать так, как хочет он. Его тяжелый напористый поцелуй способен заставить потерять голову. Меня словно собираются съесть... Наверное, это и делают, потому что кусают губы. И я разрешаю, потому что сама этого хочу... Я чувствую дрожь Виктора. И сбитое дыхание. Под моими руками его бешено бьющееся сердце. У меня такое же. Но поцелуй скоро меняется на что-то чувственное, сердечное и теплое. "Мной наслаждаются!" — осознание, от которого хочется ликовать. Мной наслаждается тот, к которому я чувствую нечто новое. Зарываюсь в его густые волосы цвета крыла ворона, прижимаясь к моему сыщику еще сильнее. Целую его нежно… так, чтобы он чувствовал, что я к нему небезразлична. Чтобы он понял, что я хочу довериться ему. Что никогда не предам. Что верю в него... И осознаю, как будто в меня попала одна из тех молний, которых я очень боялась. Я осознаю новое понятие. И принимаю его: «Мой Виктор» — произношу, кажется, вслух... Глава 22. Вор, который украл свое счастье *** Виктор Гистли «Что ты со мной делаешь, Эмили?!» «Прошу, продолжай это делать со мной!» Кровь гудит в голове, разливая жар по телу и безумное желание присвоить ту, которую сейчас целую, себе без остатка. Никому не отдавать. Спрятать от всего мира. Уничтожить всех, кто захочет ее забрать у меня. «Безумец!» — говорю себе, потому что осознаю, что сдался в плен той, которую собирался ненавидеть. Которую собирался погубить… Понимаю, что рад попасть в этот плен. От мерзости своих прошлых поступков хочется рычать, как от боли. «Я мог упустить ее, мог потерять, мог не найти… и не успеть», — эти мысли будут со мной всю жизнь, я знаю. Они не оставят меня, будут мне напоминаем того, как я однажды, собственноручно, мог лишить себя своего Ангела, своего Света, своего Счастья…