*** Виктор Гистли Немного нарядов, косметики, небольшой набор украшений… Минимализм во всем... Я рассматриваю вещи своей погибшей жены и понимаю… Что всех их можно уместить в один чемодан. Раньше мне казалось это прагматичностью, рациональностью. А теперь догадываюсь... или даже осознаю, что Лорена не хотела надолго задерживаться со мной, либо, подсознательно, она была готова к дороге. Она всегда готова была сбежать. И это... больно. Могло бы быть больно, если бы я что-то сейчас чувствовал. Прислушиваюсь к себе и понимаю — не важно, чего хотела она, важно то, что я докопаюсь до истины. «Она была несчастна с тобой», «отпусти ее» — слова Аспена звучат скрипучим звуком внутри. Я не отпущу ни одного из них. Я узнаю, что вы создавали и уничтожу это. Уничтожу все, что вы создали вместе… «Вместе» — от этой мысли, что моя жена проводила с безумным ученым больше времени, чем со мной, ярость вскипает с новой силой. Ревность? Возможно, отчасти... В основном, это задетое мужское самолюбие. И еще то, что я расцениваю ее действия, как предательство… Хотя, заглушаю эти мысли. Пытаюсь понять свое внутреннее состояние… Понимаю, что предательством считаю даже ее поверхностное восхищение Аспеном. Ее рвение защитить его. Ее взгляд, когда она говорила о работе... Восемь лет я пытался стать для нее самым близким… Но наткнулся на холод с первых же месяцев нашей жизни. Раньше считал это тайной, загадкой. Был некий азарт добиться ее расположения… Но теперь осознаю, что я выдохся. Я бился о неприступную стену, так и не найдя отклика. Я неудовлетворен. Эти, поистине, наиболее здравые мысли своего самоощущения я отметаю. Мне не до лирики. Я хочу возмездия. Я хочу заполнить эту дыру в душе. Я понимаю, что одержим. Что сросся с этой одержимостью. Желанием заставить страдать Аспена даже с того света. Чтобы он не обрел покой и там, чтобы чувствовал боль. Чтобы он почувствовал, где бы ни был, какого это – отбирать чужое. — Господин Гистли, я закончила уборку, может вам нужна еще помощь? – моя горничная, пожилая флегматичная женщина, появляется неожиданно, и я возвращаюсь в реальность из состояния саморазрушения. — Нет, миссис Джексон, можете идти! – говорю безучастно. Я хочу остаться поскорее один. — Может, вещи миссис сложить в сундук? – интересуется, но сразу притихает, видя мой красноречивый взгляд. — Хорошо… я тогда пойду… Завтра буду утром, как и всегда. Миссис Джексон уходит… Из прислуги она осталась одна, работает в утренние часы, делая уборку и готовя обед. Остался и ее брат в качестве извозчика. Остальных слуг распустил. После… гибели жены… Мне не хочется никого видеть в моем доме… Я иду в свой кабинет. Закуриваю опять. Сигареты и кофе – это мой завтрак. Я, наверное, пытаюсь себя отравить ими, заглушая душевную горечь, что наполняет меня изнутри. Осматриваю свой стол… Трогаю вещи, которые забрал из квартиры Аспена. Ежедневник, дневник и блокнот. В них записана какая-то дребедень. Пустословные записи научного работника… Но мое внимание привлекли незаметные знаки, над многими буквам в его дневнике. К этим записям должен быть некий дешифратор. Я полностью уверен, что эти вещи – ключ к разгадке тайн сумасшедшего ученого Александра Аспена. Присаживаюсь за стол, чтобы в сотый раз попытаться понять логику этих символов. Перепробовал множество вариантов. Но все тщетно. Пока что только у Аспена получается изводить меня даже с того света… Замедляюсь. И достаю кулон из кармана. Ловлю себя на мысли, что могу это делать чаще, но останавливаю свои порывы. Эмили… Опять разглядываю портрет юной девушки... Черты Аспена я не улавливаю в ее облике. Может, если бы Аспен был моложе, я бы видел отчетливее. Неожиданно, что у шестидесятилетнего ученого такая юная дочь. Эмили Вивьен. Восемнадцати лет. Прилежная ученица Института благородных леди. Мне удалось выяснить. Аспен происходил из древнего рода, имеющего родство с королем, правда, давно обедневшего рода. Но это все равно позволило ему устроить дочь в данное учебное заведение. Даже под другой фамилией… Почему фамилия Вивьен? Ты хотел ее спрятать, Аспен? От кого? Или… почему? Никто не знал о существовании его дочери Эмили. Аспен хорошо ее скрывал… Но не от меня. О ней больше никто не узнает… Будь спокоен, Аспен… Я сохраню твою тайну… Как никто не узнает больше и о тебе. Всю информацию об ученом, как и о своей жене я уничтожил… И теперь мне развязаны руки… Я сам узнаю твои тайны, Аспен. Я уничтожу то, что ты создал... То, что тебе дорого… Прячу кулон в карман и беру в руки документы об опеке. Ухмыляюсь себе… Подделать подпись Аспена, как и его почерк не составило труда. Как и провести все оформление быстро и незаметно. Особого усердия, к своему удивлению, не прилагал. Ведь никому, как оказалось, нет дела до бедных сироток и их дальнейшей участи… Безразличие ответственных сыграло на руку… Горестно, но не для моих чувств. — Что же делать мне с тобой, Эмили… *** Эмили Вивьен Нужно спешить на занятие. Я и так довольно долго просидела в нише. Меня могут хватиться. И мое и так плачевное положение будет еще хуже. Я теперь одна… Я хочу выбраться из этого института, но, одновременно, понимаю, что мне нужно образование, чтобы прокормить себя в будущем… Хотя, может, мне сбежать? Мысли о Викторе Гистли, который стал моим опекуном, не дают мне покоя. Даже больше, они пугают меня. Не видя и не зная этого человека, я чувствую опасность от одного его имени… Я должна спрятаться, избежать этого человека… Я чувствую это. Бегу быстро по ступенькам вниз. Но неожиданно сталкиваюсь с кем-то. — Эй, красавица, полегче! – высокий, худощавый мужчина ловит меня, спасая от падения. Но я хочу, чтобы он поскорее отцепился от меня. — Простите, благодарю вас! – не смотрю ему в глаза. Не хочу. Я узнала этого человека. Я видела его несколько дней назад, выходящим из кабинета начальницы института. Может это ее сын или племянник. Все равно! Но я не хочу связываться ни с ней, ни с ее приближенными. — Ты куда так спешишь, милая, почему не на занятиях? – слащаво спрашивает он и еще больше нарушает мое личное пространство. — Мне нужно идти! Позвольте! — я сдержано вытаскиваю себя из его хватки и пытаюсь обойти. Но вижу необычный механический кулон у него в руке… — Откуда это у вас? – я, неожиданно для себя, спрашиваю этот вопрос вслух, пытаюсь коснуться кулона… Он мне… знаком… Я вижу в нем знакомый почерк… — Не так быстро, красавица, — мужчина одергивает руку с кулоном, занося его выше над моей головой. Качает им, будто игрушкой перед котенком. — Что мне будет за ответ? — Прошу вас, скажите, где вы это взяли! — на моих глазах немного выступают слезы, я теряюсь… Ведь понимаю, что это… — Нет-нет, — забавляется мужчина. — За твой поцелуй я скажу тебе его секрет, — он так же крутит им передо мной, подходя ближе. — Один поцелуй, птичка, и ты узнаешь, откуда он… — уже наклонившись к моему лицу, произносит. Перевожу на него, наверное, яростный взгляд, под его ухмылку. Я не собираюсь выполнять его просьбу. Я и так понимаю, откуда этот кулон… — Куда вы намереваетесь его отнести? — игнорирую его бесцеремонность. Я сдержана, как и подобает леди. Но выдержка трещит по швам. — А это уже второй вопрос, птичка, — он подходит ближе, пряча кулон в карман. Становится в плотную, а мне некуда отступить. — За него тебе придется… Не договаривает, перед нами возникает служанка госпожи Шаванель. — Мисс Эмили, вас потеряли, — она быстро окидывает нас взглядом. Я резко выбираюсь из тесного пространства между моим нехорошим знакомым и стеной и убегаю, видя, как этот мужчина, прожигает взглядом безэмоциональную служанку. Остается молиться, чтобы она не рассказала ничего Флер. Угораздило же меня так нелепо встрять в эту ситуацию… Но зато я видела кулон. Я узнала почерк отца… Как его достать теперь? Передвигаюсь медленнее. Наверное, сказалось мое горе… И плохой сон за последнюю неделю. Семь дней я вижу кошмары. Мне страшно по ночам… Я долго не могу заснуть, боюсь, что опять увижу этот сон. Я его не помню… Но мне неспокойно… Утешает лишь то, что в комнате я не одна, со мной еще пять девочек. Но все равно, мне очень страшно в первые минуты, когда я просыпаюсь после кошмарного сна. Чувствую себя незащищенной. . Занятия проходят в неком тумане, я рассеяна. Наступает вечер, и у нас есть время на отдых. Собираюсь опять провести это время в одиночестве в библиотеке...