Быстро сбегаю по ступенькам вниз и читаю адрес приюта. Хмурюсь… Приют Глемт в городе Питфол. Я слышал о нем… И не могу сказать, что слышал что-то хорошее об этом приюте, как и о его директоре... Быстро занимаю место и отдаю распоряжение кучеру. В груди нарастает тревога. Такого давно не было. Это меня сейчас не удивляет, почти. Я подумаю об этом после. И разберусь в своих чувствах позже… Или вовсе упущу этот момент. Сейчас это не важно. Но чувствую, что у меня мало времени, и я должен успеть… *** Попадаем в Питфол за пару часов. Я приказал не жалеть лошадей в этот раз. Мельком оцениваю город и, кажется, будто он очень знаком, но вызывает у меня нехорошие чувства. Еще хуже обстоит дело с приютом. Спрыгнув со ступенек кареты, направляюсь к главному входу и открываю дверь. В коридорах тихо, но замечаю бегающих женщин в серых балахонах. Направляюсь дальше по коридору, в поисках кабинета директора. Но слышу громкий крик и звуки ударов. Что-то внутри сжимается, и появляется нехорошее предчувствие, что я опоздал… Понимаю, что звук доносится из цокольного этажа и быстро направляюсь туда. И то, что я увидел, заставило прийти в замешательство и ярость… Две старые женщины держат беззащитную юную девочку, опустив на колени, а третья бьет ее по лицу. — Я не виновата... – всхлипывает девушка. Она в одной тонкой сорочке, хотя в подвале очень сыро и холодно. Ее длинные черные локоны скрывают лицо, но я успеваю разглядеть, кто это. И в этот миг меня будто бьет молния. А внутри всё обрывается. Эмили? — Лживая и неблагодарная дрянь! — громко визжит женщина и снова бьет… Эмили… И я не выдерживаю. — Что здесь происходит? — говорю неожиданно громко и строго даже для себя. Старухи оборачиваются на мой голос. Теперь их глаза полны ужаса. Я знаю, что это значит. Их поймали в момент превышения полномочий. Они теряются, сникают, принимая такие безвинные лица. Эмили смотрит на меня тоже. Она измучена. Я замечаю ссадины на ее лице и разбитую до крови губу. Ее колени так же разбиты в кровь. Во мне вскипает ярость. Тяжело сглатываю, и внутри зарождается такое гадкое чувство… Которое больно укалывает в сердце. Но то, что происходит в следующий момент вводит меня в еще большее замешательство... Эмили отталкивается от держащих ее женщин, поднимается и быстро бежит ко мне... Кидаясь в объятья... Всхлипывая на моей груди... Этот момент растягивается во времени... Я совершенно не ожидал такого. И поначалу я пытался осознать, что я должен сделать. Ведь это дочь ненавистного мною Аспена… Но которая сейчас видит во мне… защиту? Обнимает меня... Я медлю, расставив руки в стороны, не касаясь девушки. Вижу, что те женщины, что избивали Эмили смотрят на меня и ждут моей реакции. А Эмили в этот момент теряет силы. Чувствую, что она начинает падать вниз, всхлипывая. И я совершенно не отдаю себе отчета в действиях. Я в одночасье прижимаю Эмили к сердцу, утыкаясь носом в ее макушку. Жмурю глаза от смешанных эмоций. Ошеломление – вот что сейчас со мной. Я обнимаю ее так сильно, немного не рассчитывая того, что она очень хрупкая. Она дрожит. Приподнимаю, не позволяю ей упасть. Чувствую ее вздох облегчения, но, вместе с этим, вижу, что Эмили очень слаба. Разбираться со всей этой ситуацией и с собой я буду позже, а в начале я увезу Эмили подальше отсюда. Я беру ее на руки и ухожу из жуткого подвала, спешу вверх по лестнице. Позади слышу визг старух, которые пытаются догнать меня. Будто у них получится остановить меня. Я быстро иду с Эмили на руках по коридору. Она все еще дрожит. А еще она... прижимается ко мне, наверное в поисках тепла. Уткнулась мне в шею, положив голову на плечо… И это сбивает с толка мои эмоции. Особенно, когда чувствую теплое дыхание опаляющее шею и тонкие руки, которые держаться за меня, как за спасательный трос. Слышу стук своего сердца... Я прижимаю Эмили крепче. Она очень худая и такая легкая… Невесомая. Проходя по коридору, вижу, что из одного кабинета выглядывает маленькая белокурая девочка, которую резко кто-то хватает и запирает дверь. Подхожу к карете. Быстро открываю дверь и заношу Эмили. Она всхлипывает, поправляя длинные локоны. И я вижу это фарфоровое лицо с черными бровями и ресницами… Такая же, как и на портрете… Только теперь на ее лице ссадины и разбита губа. Этот ее вид что-то надламывает у меня внутри... Я не хотел... этого... Эмили не поднимает взгляда, обхватывая голые плечи руками, дрожит... — Какое право вы имеете? – раздается позади наглый визгливый голос. Вижу, как Эмили в ужасе вздрагивает и смотрит в сторону выхода. Покидаю Эмили, закрываю дверцу кареты и разворачиваюсь к тому, у кого теперь большие неприятности. — Кто вы такой?! Чтобы так увозить моих воспитанниц средь бела дня? – противный голос принадлежал невысокому холеному мужчине. Понимаю, что передо мной директор приюта. Я направляюсь к нему. Он немного отступает, и в его глазах мелькает ужас, глядя на меня. Ведь я возвышаюсь над ним на две головы. Но он, сразу же делает очень наглый вид… Я знаю этот взгляд… Он бывает у тех, у кого хорошие связи… На пороге приюта показывается много женщин в серых балахонах, а из окон выглядывают воспитанницы. — Я спрашиваю, по какому праву вы здесь хозяйничаете?! Верните Эмили в приют, я буду жаловаться в высшие инстанции! — этот человек не унимается, и, видимо, полностью не имеет инстинкта самосохранения. Не могу больше слушать его. Хватаю его за грудки, поднимая немного над землей, слыша его хрип и треск ткани его пиджака. — Слушай сюда, господин директор! За твое самоуправство и превышение должностных полномочий ты себе вырыл большую яму… — почти рычу ему сквозь зубы. — Я знаю кто вы! – он вытаращил глаза, хрипит, и пытается вырваться. — Верните мне Эмили и убирайтесь! — Вернуть ТЕБЕ? – его слова являются последней каплей… Что значит "ему"… Что он уже сделал? Кидаю его на землю, подавляя в себе желание прикончить его на глазах у детей… вместо этого, говорю ему парочку горячих слов, которые отражают его суть и предсказывающие его будущее. — Не хочу марать руки о тебя… — Это вы, Виктор Гистли! – он кричит, отряхиваясь от грязи. — Это вы сами сослали Эмили ко мне! Неужели передумали? — в каком-то отчаянье произносит. — Тебе конец! – я не шучу, говорю ему напоследок это и запрыгиваю в карету, сажусь напротив Эмили. — Вы и есть тот самый Виктор Гистли? — Эмили спрашивает меня резко, и я вижу ее глаза, полные ужаса… — Вы мой опекун? — Проклятье! – только и могу выдать… Потирая переносицу и, видя, как Эмили отодвигается в противоположный угол от меня… И вот, я из спасателя превращаюсь в чудовище… Глава 6. Второй шанс в "новом начале" Виктор Гистли Мы покидаем Глемт. И для директора этого приюта я сделаю небольшой прощальный подарок...на память… Но немного позже… А пока… Я смотрю на девушку, сидящую напротив. — Да, я твой опекун, — отвечаю на вопрос Эмили, и вижу, как ее минутный ужас, постепенно исчезает… И она уже смотрит мне в глаза уверенно, совершенно не боясь. — Зачем вы приехали? Зачем забрали меня? – спрашивает, а в голосе безысходность. Она говорит тихо, но немного дерзко… Определенно, из-за пережитого стресса. — Вы ведь сами отправили меня в приют с самыми тяжелыми условиями! — вглядывается в меня в ожидании ответа. Бросает мне вызов. Не отвечаю. Бегаю взглядом по ее лицу, смотрю ей в глаза. Но, наверное, красноречиво молчу. «Знал бы я сам, почему забрал тебя…» — Куда вы меня везете? – задает новый вопрос. Понимает, что я не отвечу на предыдущий.