– Да я не… знаешь… не о смерти. Я хотел спросить, ты знаешь, что Скотланд-Ярд приехал уже во второй раз? Тебе Кло говорила? Я просто не понимаю, почему она мне не позвонила. Я был уверен, что она это сделает. Ведь она об этом наверняка уже знает? – Не имею ни малейшего представления. Я ее не видел. Могу попросить ее перезвонить, когда она появится дома. – Буду тебе благодарен. Просто… – Просто ты взволнован. Я понимаю. Это вполне объяснимо. – Ходят слухи, что могут предъявить судебный иск. – Старайся не думать о таком отдаленном будущем. День прошел – и хорошо. Кстати, Кловер попросила меня позвонить тебе и пригласить к нам на обед. Они обо всем договорились, и, выполнив задание, Тревор занялся изучением внутренностей холодильника. В семье поваром был именно он – это началось с самого момента женитьбы на копе с кошмарным распорядком дня, – так что теперь Трев пытался понять, сможет ли он приготовить стир-фрай[135]. Он как раз нюхал пачку тофу и размышлял над вопросом, может ли тот испортиться, когда зазвонил его мобильный. Увидев, что звонит Кловер, он снял трубку со словами: – А я уже давно жду вас, миссус[136] Кловер. Как раз размышляю над тем, что мы сможем с вами сделать. Вам это интересно? – Ты дозвонился до Газа? – с ходу спросила она. – Почему не отвечаешь на мои звонки? – А что вообще происходит с этим Газом, Кловер? Кстати, он дергается по поводу того, что Скотланд-Ярд планирует приехать к нам в Шропшир еще один раз. – Они не планируют. Они уже здесь, – ответила женщина. – Уайетт просто с катушек слетел. Да и кто может его винить за это? Все это напоминает мне яму с навозом…[137] – Она вздохнула. – Ладно, проехали. У меня просто плохое настроение. Я уже еду. Купить что-нибудь из еды? Или ты уже позаботился? Еда навынос спасла бы его, но Тревор знал, что жена вымотана и хочет побыстрее добраться до дома. – Нет смысла, – ответил он. – Я что-нибудь придумаю. – Хотя, по правде говоря, он уже успел заметить, что сельдерей стал мягким, как член евнуха, красный и зеленый перцы были ненамного лучше, а лук приобрел неприятный фиолетово-серый цвет. – Я как раз стряпаю диетический обед, чтобы произвести на тебя впечатление. Но я умею стряпать и кое-что другое. – Да неужели?.. Посмотрим. У меня был жуткий день. После того как они разъединились, Тревор поставил на огонь коричневый рис, очень много риса, потому что с остальным были серьезные проблемы. Сделав это, он пошел за вином. Принимая во внимание состояние, в котором находится Кловер, она наверняка захочет выпить большой бокал. Из винного шкафа под лестницей Трев достал бутылку «Темпранильо». Открыв ее, решил, что вино лучше наберет кислорода, если он разольет его по двум большим бокалам. А наполнив их, подумал, что его вино вполне может обойтись и без кислорода. Он пил его, пока нарезал все овощи, оказавшиеся в холодильнике. Некоторое время назад Тревор купил себе электрическую сковороду вок[138], но пока так и не научился ею пользоваться. Поэтому он решил, что ему больше подойдет большая сковорода, на дно которой он щедро налил масла. Трев как раз хотел почистить чеснок, когда услышал хлопок двери машины перед домом. Схватив вино Кловер, Тревор быстро подбежал к входной двери и распахнул ее. Как всегда, жена постаралась одеться на работу как бесполое существо: ее волосы были убраны в тугой узел, низко лежавший на затылке, на форме не было ни единой морщинки, хотя она проносила ее целый день, в ушах – сережки-гвоздики и никаких больше ювелирных украшений, кроме обручального и помолвочного колец. Она действительно выглядела выжатой как лимон, но даже в таком виде была для него, как и всегда, самым желанным существом на свете. Тревор заметил, что, как он и ожидал, она рассматривает его туристические башмаки и палки. Затем перевела свой взгляд на мужа. Он протянул ей бокал с вином. Кловер взяла его и поинтересовалась: – И сколько сегодня? Когда муж ответил «двенадцать миль», она усмехнулась и сказала только: – Свежо предание… Но все-таки поцеловала его прямо на пороге. Поцелуй получился долгим, и Тревор не делал ничего, чтобы прервать его. Не отрывая своих губ от его, Кловер прошептала: – Сегодня ты должен хорошо меня оттрахать, Трев. Да и соседям не помешает развлечься. Он был только рад услужить. Несмотря на ее сложный день, появилась какая-то надежда на приятный вечер. – Знаешь, ты все еще самое восхитительное существо на двух ногах, – сказала женщина и, дотронувшись до его промежности, добавила, рассмеявшись: – М-м-м… Кажется, у нас появилась третья нога. Тревор решил, что ответом на это может быть только секс – в качестве прелюдии к обеду и приятной беседе. И после такой прелюдии – или в спальне, или в гостиной, или прямо здесь, на пороге, – Кловер, возможно, расслабится. Но прежде чем он успел поднять руку, чтобы дотронуться кончиками пальцев до ее левого соска, она пошевелилась в его объятьях со словами: «Кажется, что-то горит». Боже… У него совсем вылетело из головы. Тревор отпустил Кловер. – Чтоб тебя! – воскликнул он. – Надо идти спасать. Обед совсем скоро. Прости. Ну, по поводу третьей ноги… и всего такого. – Ничего. Я все равно вымоталась. – Может, позже? – Посмотрим. Лучше займись… – Кловер принюхалась. – Это что, рис? – Молодец, угадала, – похвалил ее Трев. Он бросился на кухню, где быстро выяснил, что хотя нижний слой риса превратился почти в уголь, то, что было сверху, вполне можно было есть. Поэтому пока Кло, как он надеялся, переодевалась в спальне во что-то соблазнительное, удобное и подходящее для того, чтобы его можно было быстро снять, Трев занялся остальной едой. Он как раз закончил поджаривать тофу, когда на кухню вернулась Кловер с бокалом вина в руках. Она допила вино и протянула ему бутылку с вопросительным видом, но Тревор отрицательно покачал головой. Те полтора бокала, которые он уже выпил, приятно кружили ему голову. Кло села за стол. Трев заметил, что она никак не может найти себе места – передвигает столовые приборы, складывает бумажные салфетки, переставляет тарелки. – Совсем плохо? – поинтересовался он. – Ты это о Скотланд-Ярде? Я еще слишком трезва, чтобы говорить об этом. – Она взяла свой бокал, но только для того, чтобы полюбоваться гранатовым цветом напитка. – А ты действительно прошел двенадцать миль? – задала она неожиданный вопрос. – Нет, – ответил он, зная, что у него сконфуженный вид. – Приз за честность. И куда же ты ходил? До ближайшего паба? – Я правда ходил со «Странствующими бродягами». Но… сегодня дистанция была короче. – И какая же? В этот момент Тревор решил перевернуть на сковородке тофу. Когда она говорила таким голосом, это значило, что она предупреждает его: «Если не ответишь, то будут проблемы». – Три мили, – ответил мужчина и взглянул на жену. – Я тебя умоляю, – Кло подняла глаза к потолку, – Ты же владеешь этим чертовым фитнес-центром, Тревор. И если ты не в состоянии найти время для нормальной тренировки… – Знаю, – прервал он ее. – И скоро исправлюсь. Не усложняй свой день волнениями из-за меня. Я в порядке. И уже отказался от чипсов и пива. – Ну, это еще вилами на воде писано… Так они подтрунивали друг над другом, пока Тревор не закончил готовить обед. Скоро он накрыл стол в небольшом алькове, окна которого смотрели на сад на заднем дворе. По идее, в мае их лужайка должна была покрыться сочной и густой травой, но они, казалось, никогда ею по-настоящему не занимались. Единственное, что они сделали, чтобы превратить это место в нечто особенное, так это разбросали на ней четырнадцать пакетиков с различными сортами семян и положились на провидение. И все, в общем-то, получилось не так уж плохо: в некоторых местах на лужайке действительно имелись ростки цветов и травы – те, которые смогли эволюционировать, согласно теории Дарвина. – Ну, так и что насчет Скотланд-Ярда? – вновь задал вопрос Тревор. – Все еще недостаточно пьяна. Лучше расскажи, как прошел твой день. Когда ты владеешь фитнес-центром, рассказывать обычно бывает не о чем. Занятия на велотренажерах, йога, плавание, Зумба[139], работа с весами – во всем этом нет ничего интересного, если только кто-то из занимающихся не переборщит с нагрузками и не придется вызывать ему «скорую». Время от времени кто-то из инструкторов начинает вести себя неподобающим образом, и с этим приходится разбираться – руки прочь от хорошеньких мамочек, пытающихся восстановить кондиции… Собственно, вот и всё. – Докладывать не о чем, – ответил Трев. – Ходил с «Бродягами», видел много деревьев, спугнул с десяток оленей, наблюдал за кроликами, считал галок. Это помимо заполнения зарплатной ведомости в центре и разговора с Газом. Мне кажется, он хочет, чтобы ты позвонила ему и успокоила по поводу повторного приезда Скотланд-Ярда. Тревор заметил, что жена еще не притронулась к еде. Она распустила свой пучок, и теперь ее волосы свободно падали ей на плечи; Кло провела по ним рукой от лба к затылку. – Наверное, ты прав, – согласилась Кло. – Но я не знаю, что еще смогу для него сделать, Трев. Хотя в любом случае главной проблемой будет Финнеган. Тревор нахмурился. И заметил, что она обратила внимание на выражение его лица. – Мет, вероятно, захочет поговорить с ним еще раз, – продолжила Кловер. – А! Ну что ж, в конце концов, Финн и Дрюитт действительно были друзьями. – Нет, неправда. Йен Дрюитт был человеком, о котором Финн думал, что хорошо его знает. И кто бы что ни говорил ему, это не могло убедить его в том, что он ошибается. – «Кто бы»? – Что? – Ну, ты сказала «кто бы ни говорил». Думаю, ты имела в виду «что бы я ему ни говорила». – Понимаешь, я действительно знаю о темной стороне человеческой натуры чуть больше Финнегана. – Не буду спорить. Но, с другой стороны, мальчик действительно прикипел к этому клубу. Он не занимался им как какой-то обязаловкой. В кои-то веки у него появился настоящий интерес. И он мог видеть все происходящее как бы изнутри, или нет? – Мне кажется, что он видел лишь то, что хотел увидеть. Эта его святая вера в невиновность Дрюитта… Это совсем ненормально, Трев. Боже, как бы я хотела, чтобы он никогда не встречался с этим человеком!.. Тревор принялся было за еду, но вновь оторвался от нее. Он ничего не сказал, но этого и не требовалось. Как и всегда, жена его сразу же поняла. – Да. Да, я все знаю, – согласилась она. – Именно я хотела, чтобы он занялся социальными программами. Именно я поставила участие в таких программах непременным условием его самостоятельной жизни, о которой он мечтал. И я одобрила выбор клуба как социальной программы, в которой он примет участие. Знаю, знаю, все знаю. Но ведь речь шла только о волонтерской работе в Ладлоу. И всё. Точка. А не о жизненном выборе. – Ну, этого он еще не сделал, – заметил Тревор. – А я не знаю. Все это провалилось куда-то в тартарары. А ведь я просто хотела, чтобы он чем-то занялся, чтобы в свободное время у него было что-то помимо… ну я не знаю, наркотиков, алкоголя, сексуальной распущенности… что там еще могло его соблазнить… и посмотри, что из этого получилось. Куда ни кинь, всюду клин, хотя все, чего я хотела, это чтобы он прожил нормальную жизнь, а не закончил ее в кутузке. Тревор намеренно ничего на это не ответил, поскольку хотел, чтобы Кло услышала сама себя. И чтобы наконец поняла, что представляет собой их сын. Он с самого рождения не был подарком, но у него напрочь отсутствовали криминальные наклонности. Да, он был немного неуправляемым. Немного сумасбродным. Иногда дерзким. Но никогда никому не хотел причинить вреда. Помолчав несколько мгновений, Кловер сказала уже совсем другим тоном: