— Мы постоянно учимся. Ты тоже будешь учиться, если захочешь остаться в Теме. Но «мастер» — это не про навыки связывания или порки. Это про, как я способен тебя понять. Он шагнул вперед и приблизился вплотную, запуская руку в ее волосы, не отводя внимательного взгляда от ее лица, и Тома почувствовала, как по шее побежали мурашки и устремились вниз по позвоночнику, до самого копчика, а потом все внизу сжалось. — И что же ты понимаешь сейчас? — еле слышно спросила она, из чистого упрямства. — Понимаю, что тебя придется немного повоспитывать сегодня, — прошептал он, наматывая ее волосы на кулак — а потом настойчиво потянул вниз, вынуждая опуститься на колени. Тома попыталась воспротивиться, но очень быстро на глаза навернулись слезы от болезненного натягивания волос, и она с тихим вскриком подчинилась, но Ник не остановился, когда ее колени коснулись ковра, а еще немного потянул назад, вынуждая сильно запрокинуть голову: — Возьмись руками за свои щиколотки или поставь их за спину. Откинься назад. Подчиняйся. Подчиняйся, саба. Его уверенный, немного нетерпеливый шепот не оставлял пространства для сомнений — Тома молча выполнила его приказ, поставив руки за спину на пол и подняла глаза, но тут же получила легкий шлепок по плечу: — Глаза вниз. Найди удобное положение в этой позиции и разведи ноги как можно шире. Я хочу, чтобы ты какое-то время сидела так. Тома смущенно зажмурилась: ее бедра выглядели не лучшим образом в такой позиции, особенно когда задралось платье. Мысли пустились вскачь сплошным сумбуром: какое счастье, что на ней есть трусики. Как плохо, что попа болит после вчерашнего. Как странно, что ее тело возбуждено и… черт, кажется, соски затвердели, и он это видит. — Не думать! Резкий оклик совпал с не менее резкой — шокирующе звонкой — пощечиной. Шумно вдохнув с тонким полу всхлипом, Тома уставилась на него округленными глазами: он что, спятил? Разве можно вот так, по лицу? — Белый, — сами собой сказали ее губы. Ник опустился на корточки и внимательно посмотрел в глаза. И только через пару секунд, когда по его губам скользнула усмешка, Тома поняла, что пощечина была совсем несильной, а ее тело откликнулось на нее не только шоком, но и сильным возбуждением. — Течешь? — спросил он все тем же уверенным шепотом и положил горячую ладонь на ее колено. Тома шевельнулась, но Ник предостерегающе шлепнул по бедру: — Не дергайся. Я знаю, что ты напугана, и поэтому сейчас мы немного поговорим, хорошо? — Да-а, — выдохнула она с облегчением и прикрыла глаза, невольно сосредоточив почти все внимание на его ладони, которая ползла вверх по бедру, плавно уходя на внутреннюю сторону. — Мы находимся в моей комнате. Таких частных приватных комнат в клубе всего две: одна моя, другая — Макса, они располагаются рядом, что очень удобно — мы редко уходим в приват одновременно, так что здесь тихо, — негромко начал Ник. — Угу. — Главное в моей практике: наказания. Они могут быть разными, я не люблю однообразия, зато очень люблю строптивых девочек — таких, как ты. Потому что ты уже в первые полчаса можешь заработать наказаний на ночь вперед, и тогда мне останется только… наслаждаться. Теплая рука ползла выше и выше, чтобы слушать его, приходилось прилагать усилия. Тома почти ничего не понимала и даже приоткрыла рот, стараясь не обращать так много внимания на ласкающие прикосновения, но это было очень сложно. Откинувшись назад, она ощущала себя болезненно уязвимой, и то и дело сдерживала желание выпрямиться, коснуться его руками. К тому же, ей было неловко: он вот-вот почувствует, что ее кожа недостаточно гладкая спустя почти двое суток после последнего бритья. Что, если он скажет: «Фу, я с такими не играю?» — Нижняя. Голос Ника, хоть и негромкий, заставил ее вздрогнуть. Черт… она опять думала не о том, а ведь так хорошо начала расслабляться. Неудивительно, что ее дом зол. Он прикрикнул на нее, не повысив голос — всего лишь обжигающе жесткий тон, стрелой попавший прямо в солнечное сплетение, где все сжалось от неожиданности. Испуганно, с виноватым видом подняв ресницы, Тома невольно облизала пересохшие губы: — Да? — О чем ты опять думаешь сейчас? — Эммм… — Поднимайся. — Мастер, пожалуйста, я отвлеклась всего на секунду, — взмолилась она, испугавшись резкой перемене в его лице — казалось, он потерял терпение и принял какое-то решение, чреватое весьма неблагоприятными последствиями для нее. — Я больше не дам тебе шанса отвлечься. Сними трусики. — Хорошо. С горящими щеками Тома послушно стянула трусики. Значит, ее не выгоняют. А она-то подумала… — Наклонись. Руки на кровать. И ноги раздвинь. Ник отрывисто командовал, уперев руки в бедра, и Тома с каждой секундой испытывала все больше и больше стыда. Она достала его. Возможно, он продолжает только из упрямства. Не может же он все еще хотеть ее, такую несуразную? — Ноги шире. Как только она приняла ту позу, которую требовалось, его голос снова стал тише, вкрадчивее… нежнее. Ботинок коснулся внутренней стороны ее правой стопы и плавно отвел ее в сторону: — Вот так. Прогнись немного… можешь опереться на локти. Тихий вздох вырвался из ее горла, когда его пальцы проникли сзади в ее промежность. Ласки. Такие нежные и невесомые… и это называют БДСМ? Тома улыбнулась. Все-таки первое впечатление накануне оказалось верным: Ник очень нежный. Может, он больше любит поговорить и вообще притворяется, что способен причинять… — А-ааа! Казалось, она закричала на долю секунды раньше, чем испытала эту боль — обжигающую, шокирующую, неожиданную… подлую. Что произошло, она осознала тоже не сразу — не раньше, чем закончила орать. Ник ущипнул ее за клитор. На глаза навернулись слезы, и Тома дернулась, пытаясь свести ноги и выпрямиться, но тут оказалось, что он удерживает обе ее стопы своими ботинками, предусмотрительно поставленными с внутренней стороны от каждой, а левой рукой уже держит за волосы, прижимая к кровати. Она попыталась согнуть колени, но не смогла — и не смогла помешать его пальцам, которые почти сразу оказались внутри, жестко и быстро стимулируя ее там. О черт, этот урод знал, куда нажимать… ну почему, единственный раз в жизни, когда это так некстати, тебе обязательно попадется единственный в радиусе десяти километров мужчина, который знает, как управлять твоим телом? Через несколько секунд с ее губ сорвался первый неконтролируемый стон: — Бее… беелый Но его пальцы не остановились на секунду, а, напротив, даже ускорили ритм. — Я тебе сейчас покажу бее, белый, овца, — немного запыхавшись, выдавил он, продолжая насиловать ее рукой, заставляя стонать все громче и возбуждаться до звездочек в глазах, — стоп-слова для боли и страха, а не для удовольствия. Через секунду Тома кончила, едва не разрывая простыни ногтями и зубами. Она понятия не имела, о чем думала в процессе, но, едва придя в себя, почувствовала, что хочет его убить. Она хотела его член, а не пальцы. Она не готова была к такой боли. И она точно не готова была отдать в его руки управление своими оргазмами и при этом позволить называть себя овцой. Что этот подонок себе думает. Что он себе?.. Выпрямившись, она сузила глаза, когда поняла, что он уже успел снять брюки и вскрыть презерватив. — Пусть тебе даже в голову не приходит сейчас сопротивляться, милая, — сказал он немного усталым, но одновременно столь угрожающим тоном, что Томе стало холодно. И она мигом передумала выяснять с ним отношения. Не сейчас. Двумя шагами сократив расстояние между ними, Ник взял ее за плечи, мягко развернул и подтолкнул к кровати: — Ложись на живот. Одной рукой слегка прижимая ей затылок, другой он провел по спине вниз, пока не смял в ладони ягодицу. Тома вскрикнула — было больно, когда он задел синяк. Но сразу затем его пальцы стали нежными, снова устремились к клитору, начали ласкать. Только теперь, памятуя о боли, которую испытала несколько минут назад, Тома напряглась всем телом. — Расслабься, — со смешком сказал он ей на ухо, — сейчас только поглажу. Вспыхнув, Тома усилием воли расслабила тело — даже боли она боялась меньше, чем показать ему, в каком находится замешательстве. — Не знаешь, чего ждать? — внезапно прошептал он, и тут его горячая твердая плоть прижалась к заднему проходу, — это правильно. Хотя глупо. Пора уже догадаться, что тебя сейчас будут жестко иметь. — Нет! На этот раз Тома дернулась так, что едва не сбросила его с себя, но Ник быстро прижал ее спину ладонью и рывком вошел в нее сзади — не в попу, а туда, куда и положено. Но, удивительно, ощущения были совершенно новыми после того, как он ее предварительно хорошенько напугал. Тома закрыла глаза и издала громкий стон протеста, невольно сжимая его внутри, пока он начинал неспешно двигаться в ней. Поначалу это было даже нежно, но потом Ник стал ускорять ритм так, что ей пришлось вцепиться в простыни, чтобы удержаться на месте. Поразительно быстро в голове не осталось ни единой мысли. Тома не помнила, когда начался оргазм, но он растянулся на удивительно долгое время — такое длинное, что ей казалось, она умрет, если не перестанет содрогаться от этих спазмов. Она умрет, если Ник не перестанет ее трахать… сию… секунду. Он немного замедлил ритм, когда она совсем затихла от того, что сил уже не было даже стонать — и тогда кончил сам. Ощутив его яростный финал, Тома почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием: в голове мелькнула глупая мысль о том, что, возможно, лучше было бы умереть во время этого восхитительного секса. Вряд ли когда-нибудь еще ей представится шанс на такую прекрасную смерть. А потом мысли внезапно снова исчезли, и какое-то время она не ощущала ни Ника, ни себя, ни даже собственного тела, и будто плыла на облаке, пока где-то вдалеке не послышался его мягкий голос. Такой мягкий, какого она еще и не слышала ни разу. — Давай, малыш. Возвращайся, уже пора. Возвращайся ко мне, детка. Приоткрыв веки, каждое из которых теперь весило как вареный пельмень, Тома не поверила глазам. Он держал ее на коленях, заботливо укрыв одеялом до талии. Этот подонок, который только что причинял боль, провоцировал, оскорблял и унижал, теперь качал ее на руках и смотрел так нежно, будто она и вправду на несколько минут превратилась в ребенка. — Я заснула? — спросила она, еле ворочая языком. — Не совсем. Это называется сабспейс. Глава 10 Стейк, тушеные овощи и бокал красного вина. Никогда прежде ей не доводилось с таким аппетитом поедать столь сытное блюдо посреди ночного клуба. Но желание съесть мяса накрыло так внезапно, что даже засосало под ложечкой — и Ник невозмутимо одобрил это, сделав себе точно такой же заказ. Тома поначалу немного стеснялась, но затем, заметив за соседним столиком полуголую девушку модельной внешности, объедающуюся борщом, рассмеялась про себя и посмотрела на своего дома: — Это энергозатратная игра, верно?