— Ты фантазировала о доминировании надо мной, саба? — Я… не… В его глазах редко зажигался настолько демонический огонь, да еще так быстро. Единственное, чего Лиза по-настоящему боялась. Она видела его лишь дважды за шесть месяцев общения с Максом: первый раз в самом начале отношений, когда ее отшлепал охранник за то, что забыла снять трусики, и это с виду незначительное событие вызвало у ее дома вспышку бешеной ревности. Оказалось, он яростный собственник. Второй раз — в ее день рождения, когда они оба были злы друг на друга. После той ночи ей не хотелось секса полторы недели, и даже казалось, что она перешла какую-то невидимую черту, позволив себе наезжать на него слишком сильно. Но, если и так, Макс простил. Он прощал и спускал ей с рук многое — желание привлекать внимание других мужчин, шутки на грани, пару раз даже ночевки вне дома, когда ей хотелось остаться у друзей. И да, на ее день рождения по ее просьбе он затрахал ее едва не до полусмерти на пару с Мишей, и спрятал свою ревность так далеко, что Лиза ни за что не заметила бы, если бы не знала. Но одного он ей никогда бы не простил — это попытки доминирования над собой. Попытки одержать верх. Она отлично понимала: если начнет стремиться к такому, это положит конец их отношениям. — Нижняя, тебе не хватает жесткого анала посреди клуба? Только скажи, — выпалил он ей в лицо таким горячим шепотом, что ей на секунду показалось, будто он обжигает ей губы, — или, может, мне попробовать на тебе плеть? — Я не это имела в виду, — умоляюще прошептала она, зажмурившись, — пожа... пожалуйста, мастер, позвольте мне договорить. — Не раньше, чем… Он приподнялся, чтобы дотянуться до своего кармана, и извлек небольшой тюбик со смазкой. Лиза приоткрыла рот, чтобы возразить, но, бросив взгляд мельком на его лицо, тут же закрыла его: бесполезно. Эту ошибку она могла бы сделать полгода назад, когда они начали встречаться, но не теперь. Сейчас она уже понимала: когда он такой — лучше молчать. Лучше получить одно маленькое несправедливое наказание и потом компенсацию, когда он остынет, чем нарваться на жесткую сессию продолжительностью в час, и потом остаться виноватой. Следующие три минуты ей оставалось только тихо всхлипывать и царапать диван ногтями, когда он перевернул ее на живот, сунул руку под платье и безжалостно втиснул в попу два пальца сразу. Параллельно он сразу начал стимулировать клитор и ускорял движения до тех пор, пока она не обезумела, широко раскрывая рот, так, что на кожаный диван капала слюна, а в ушах отдавались оглушительным эхом собственные безумные стоны. Лиза ненавидела быть такой в одиночестве, когда Макс холодно наблюдал сверху — слишком животное состояние, когда больно и хорошо одновременно — слишком безумное, непривлекательное. Но ее дом практиковал подобные наказания всякий раз, когда опасался, что может потерять власть над ней. Пару раз Лиза пыталась сопротивляться — не наслаждаться ласками клитора. Она предпочла бы страдать, стиснув зубы, и даже плакать — лишь бы не стонать от удовольствия, пока он безжалостно растягивает ее несчастную попу. Но Макс никогда не позволял ей этого, как последний мерзавец наслаждался ее унижением даже больше, чем послушанием. И только так убеждался в том, что по-прежнему остается ее господином. Закончил он тоже привычным образом — окружил заботой и нежностью, едва она кончила. Иезуитски ласково вытер слезы со щек, покрыл поцелуями, завернул в плед, предложенный внимательной официанткой и немного покачал на коленях. — А теперь объяснись, — тихо сказал он, когда она пришла в себя и потянулась за минералкой. На секунду после его слов Лиза почувствовала вспышку гнева, но тут же напомнила себе то, что всегда напоминала в таких случаях: она — нижняя. Ей нравится эта игра, а, значит, придется соблюдать правила. И да, Макс тоже многим жертвует ради игры и ее удовольствия. Поэтому она не запустила в него бокалом и не дала волю злости после несправедливого наказания, а опустила глаза вниз и тихо поставила коктейль на столик: — Я хотела быть твоей нижней в этой сцене. Я представила это так, что… ой! Договорить ей не удалось: весь диванчик содрогнулся, когда рядом с ней, нарушая все негласные правила клуба, с размаху кто-то плюхнулся. Лишь парой секунд спустя, придя в себя от легкого изумления, Лиза поняла, что это Тома. — Извини, пожалуйста, — немного пьяно захихикала девушка, которая умудрилась, падая на диван, пролить свой коктейль и на себя и немного на Лизу, — я, кажется потеряла Ника и… никого тут не знаю, кроме вас… вот. Хочешь выпить? Лиза перевела ошеломленный взгляд на Макса, инстинктивно даже загораживая Тому от его возможной вспышки гнева, но в глазах ее дома, вопреки ожиданиям, заплясали смешинки: — Выпить? Легко. Это же безалкогольный коктейль, верно? — спросил он, протягивая руку к тому, что Лиза с первого взгляда приняла за ром с колой. И, по тому, как Тома отдернула стакан, поняла, что Макс был прав. Снова глянув на подругу, неудержимо заливающуюся краской, Лиза удивленно распахнула глаза: — Тома? Что ты делаешь? — Эммм… не знаю, — сказала та, тут же переставая прикидываться пьяной, но в следующую минуту выкинула еще более безумную выходку: залезла в свой бокал рукой, достала кусочек льда и бросила им в Макса. — Тома! Лиза прижала к лицу обе ладони, подавляя смешок, когда ее осенила догадка, но Макс отреагировал еще быстрее — он захохотал, поймав первый кусочек льда, увернулся от второго, и почти сразу оказался рядом с Томой, отбирая у нее бокал: — Тихо, тихо, саба. Ты сама не знаешь, что делаешь, — выдавил он сквозь приступы смеха, — тебя подставили. — Неужели? — дерзко спросила Тома, так же весело глядя на него. — А я думаю, что ты ничего мне не можешь сделать. На изумленных глазах Лизы она снова дотянулась до своего бокала и достала третий кусочек льда. — Нижняя, достаточно. Это уже не смешно, — сказал Макс чуть тише, все еще улыбаясь, но уже без смеха. Томина реакция на этот раз не понравилась ему. Краем глаза Лиза заметила, как их постепенно окружают зрители. В лаунж-зоне обычно все говорили тихо, и громкие звуки быстро привлекли внимание окружающих, так что некоторые даже прервали свои интимные разговоры и игры, чтобы понаблюдать. Чего в общем-то, и следовало ожидать: они с Максом, так или иначе, часто оказывались в центре внимания. Макс не подавал виду, что тоже заметил появление зрителей и смотрел только на Тому. А Лиза с любопытством переводила взгляд со своего дома на подругу, уже понимая, что происходит. Ей самой пару раз доводилось бывать на месте сабы-провокатора: Макс подсылал ее к Нику, Ник в ответ пригонял своих девушек. Суть игры была в битве характеров, и первый раз Нику удалось запугать Лизу так, что она вернулась к Максу с поджатым хвостом. За что получила от своего дома наказание и даже проплакала минут десять, чувствуя себя обиженной на весь мир, пока Макс и Ник не задобрили ее вдвоем нежной сценой у бара. Но зато в следующий раз она оторвалась, одержав победу над Ником и получив затем приз: на глазах у очень довольного Макса и всего клуба тот в течение получаса делал ей самый нежный массаж ног из всех, которые она когда-либо получала в жизни. Сказать заранее, что ждет Тому, Лиза не могла, но по привычке ставила на Макса, с любопытством наблюдая за развитием диалога, как и другие зрители. — И что ты сделаешь? — продолжала провоцировать новенькая. Губ Макса коснулась сардоническая усмешка: — Думаю, мы можем начать с порки ремнем у барной стойки, пока ты не завопишь на весь клуб. Мне также приятно представлять, как потом я привяжу тебя там же на полночи с раздвинутыми ножками, чтобы любой мог полюбоваться на твою киску. А может, даже потрогать разрешу. Лицо Томы пошло пятнами, когда она представила. Лиза посерьезнела и сердито посмотрела на Макса: ей показалось, это было чересчур, учитывая то, что пережила Тома. Ноздри новенькой сабы недовольно дернулись, а челюсти сжались: ей тоже это, очевидно, не понравилось. Из кулака, в котором она зажимала лед, уже капала вода, а пальцы побелели от холода и напряжения. Прерывисто вздохнув, Лиза подалась чуть вперед и вдруг стала болеть за нее. Макс и Ник с ума сошли, мелькнуло в голове — разве можно предлагать эту игру с угрозами новенькой, которая в клубе второй день, да еще после того, как она пострадала от реальных угроз? Теперь слово Ника против слова Макса — Тома засомневалась, чего и требовалось добиться Максу. Лиза болела за нее всем сердцем, но понимала, что у Томы почти нет шансов: Макс готов, и он не позволит попасть в себя льдом, даже если она не поверит ему и нападет. А если Тома начнет с ним драться, то этим развяжет ему руки, и тогда он реально сможет ее отшлепать, невзирая на ошейник Ника. Рукоприкладство в клубе со стороны нижних было категорически запрещено. Они не имели права даже прикасаться к домам без разрешения. Но резкое движение Тома внезапно сделала совсем не туда, куда ожидала Лиза: она напала не на Макса. — А! А! Ты что? — вскрикнула она, вскакивая с дивана, когда Тома бросила кусочек льда в ее декольте одной рукой, а второй разлила весь стакан колы на диван: — Ой. Я такая неловкая, — сказала она тоном, полным иронии и гнева, глядя на Макса исподлобья. — Зря ты это сделала, нижняя, — холодно сказал он, обнимая Лизу за плечи. Его глаза полыхнули настоящим гневом — собственник, как все домы, он не терпел атак на свою сабу. — Неужели? — Даже в игре есть разумные границы. Тебе следует извиниться перед Лизой. В кромешной звенящей тишине Лиза сглотнула, не сводя испуганного взгляда с лица Томы. Ей было страшно, что девушке станет плохо — Макс даже понятия не имел, насколько пугающими иногда были его голос и лицо. Поэтому, лишь на секунду поймав полностью растерянный взгляд Томы, Лиза еле заметно покачала головой из стороны в сторону и еле заметно улыбнулась. Поймет или нет? Поймет или…? Тома выпрямилась, просияла ослепительной улыбкой и поиграла черным кружевным бантиком на шее: — Тогда накажите меня, мастер. Если ваши правила вам разрешают, конечно. Ее поза победительницы, дерзкие искорки в глазах и ямочки на щеках больше не оставляли повода для сомнений: Макс проиграл. Макс впервые проиграл Нику в эту игру в истории клуба. До сих пор был лишь один проигрыш Ника, а с его стороны — лишь попытки. Десятки попыток за несколько лет, в том числе с гораздо более опытными сабами, чем Тома. Некоторые тушевались в самом начале, извинялись и убегали. Другие хорошо начинали, но заканчивали на коленях в слезах, умоляя об отмене наказания, которое им никогда не грозило. Третьи пугались в самом конце — но все сдавались. Просто Макс умел быть очень убедительным. Он чертовски хорошо умел манипулировать. Кто-то тихо зааплодировал первым — где-то за спиной Макса, затем эти аплодисменты тихонечко поддержали с другой стороны, и очень быстро весь клуб взорвался веселым смехом и хлопками — а Ник мгновенно появился возле своей сабы, мягко обнял ее за талию и привлек к себе, целуя в висок: — Ты умница. Ты справилась. Ты маленький солдат Джейн. Лиза широко улыбнулась, но эта улыбка тут же соскользнула с ее губ, когда шепот Макса обжег ее ухо: — Ты предательница. Я даже не знаю, что я сейчас с тобой сделаю. Глава 12 — Я хочу посмотреть. Пожалуйста. — Нет, на это тебе смотреть нельзя. Ник был непреклонен, уводя ее наверх, а Тома переживала все сильнее и рвалась вниз. Ей хотелось и одновременно не хотелось узнать, что там будет — но она должна попасть туда не для того, чтобы смаковать сцену. Ей надо было как-то спасти Лизу... — Тома, — резко окликнул Ник уже наверху, когда они во второй раз за эту ночь попали в полутемный и почти пустой — в отличие от нижнего — лаунж второго этажа. — Да, мастер, — без эмоций откликнулась она, погруженная в свою тревогу. — Посмотри на меня. Через серьезное внутреннее сопротивление Тома все же заставила себя поднять взгляд и тихо вздохнула: Ник смотрел очень мягко, явно стараясь смягчить ее страхи: — Послушай, Лиза и Макс давно встречаются. Она знает все стоп-слова, а он знает все ее табу, досконально. Это все еще просто игра. Игра, понимаешь? Он не всерьез на нее злится... ну, во всяком случае не так сильно, как хочет показать, — поправился Ник под ее скептическим взглядом, и Тома медленно кивнула, признавая за ним правоту. Все же Макс не выглядел как человек, неспособный взять свои эмоции под контроль. — Подожди меня здесь, — шепнул Ник, указывая ей на кожаное кресло, и она посмотрела удивленно, но вопросов решила не задавать, и послушно села. Ее дом, тем временем, звякнул ключами и быстрым шагом направился к дальней двери — не к той, которая вела в его собственную комнату и напротив которой он оставил ее. С любопытством наблюдая за ним, Тома не забывала осматриваться: до сих пор такой возможности ей не представлялось. Атмосфера лаунжа второго этажа понравилась ей больше, чем на первом — одно то, что здесь было гораздо меньше света, ставило этому месту жирный плюс в ее глазах. А еще здесь играла умиротворяющая музыка, как в массажном салоне, и стены подсвечивались мягким светом ламп причудливой формы.