— Черт. Мне надо срочно позвонить. — Разумеется, — сказал Макс и, слегка наклонившись вперед, взял из вазочки еще одну конфету. Глава 19 К тому времени, как Ник реально позвонил, Тома уже не ждала и не верила. На ее лице отразилось изумление, глаза вспыхнули и тут же потухли. И что теперь? Ей ответить ему, чтобы он начал издеваться над ней с самого начала? Она только что полжизни прожила заново, чтобы смириться с тем, что он бросил ее. Она не готова пережить это еще раз. Молча глядя на то, как звенит смартфон, все дальше отползая к краю стола, Тома покачала головой и встала. Позвонит — и перестанет. Ей нужна была передышка — и без того уже пульс зашкаливает, голова болит, и какая-то тошнота… ей ведь не шестнадцать уже, и давно пора прекратить вот так над собой издеваться. А сердце поболит и выздоровеет. Не первая влюбленность, и не последняя — наверняка. В спальне она рухнула плашмя на кровать и очень скоро с удивлением поняла, что засыпает. Словно принятое решение не отвечать на звонок подарило облегчение: теперь не он ее бросил, теперь это ее решение. Проваливаясь глубже в сон, она чувствовала сначала легкость, потом невесомость. Перед глазами замелькали картинки, голоса, обрывки эмоций, клуб… в какой момент резкий звонок вырвал ее из полусна, Тома не поняла. Ей показалось, что она не успела проспать и минуты, но когда встала на ноги, ее шатнуло, и так стало ясно, что сон был долгим. Она продрыхла пару-тройку часов, а теперь кто-то звонил в дверь… кто-то очень настойчивый. Когда ее озарила внезапная догадка, Тома окончательно проснулась и замерла как вкопанная, не дойдя до двери нескольких шагов, а затем медленно развернулась и бросилась в ванную. Господи, он приехал. Если это он… получается, он серьезно хочет поговорить? Возможно, она все не так поняла? Тогда надо открыть, но… о-о-о черт, как же ужасно она выглядит. Судорожно схватившись за щетку, Тома расчесала волосы, причиняя себе боль чересчур порывистыми движениями, поплескала в лицо водой, прополоскала рот мятной жидкостью, едва не проглотив ее в спешке. Еще несколько секунд она потратила на то, чтобы восстановить дыхание. В дверь звонили снова и снова, а через несколько секунд до ее слуха донеслись слабые вибрации телефона с кухни. Да, это Ник, сомнений нет. Ничего. Ничего. Она просто откроет ему дверь, улыбнется и скажет, что спала. Нет причин паниковать. Глубоко вдохнув и выдохнув, Тома быстрым шагом дошла до двери и открыла ее, поморщившись от нового звонка прямо над ухом. Ник стоял на пороге в полу расстегнутой кожаной куртке — волосы взъерошены, лицо недовольно, в руке телефон. Тома, поежившись, отступила назад — босая, в одной длинной футболке для сна. — Привет, — сухо сказал он, шагнув в квартиру, — одна? Возможно, она смогла бы сдержаться, если бы не задержала взгляд на его лице — таком недовольном, словно это она два дня не отвечала на его сообщения. Вспышка ярости пронзила горящим пламенем желудок и поднялась до макушки. — Нет, что ты, тут у меня полный дом стриптизеров, — выпалила она, задирая подбородок и прожигая гостя таким испепеляющим взглядом. — Какого черта не отвечала на звонки? — холодно спросил он, не реагируя на ее эмоции. — А какого черта ты не отвечал на мои сообщения? — прошипела она, но как только Ник пошевелился, на всякий случай отлетела назад на три шага. И тут же залилась краской, когда он наклонил голову, насмешливо поднимая бровь: — На твоем месте я бы не был таким дерзким. Протянув руку к двери, он захлопнул ее и закрыл замок, а затем быстро пересек просторную прихожую и сгреб пискнувшую Тому прежде, чем она успела увернуться или сбежать. — Тихо. Тише, саба. Не дергайся или я за себя не отвечаю, — пробормотал он, крепко прижимая ее к стене, — руки вверх, живо. Ошеломленная Тома подчинялась машинально, а Ник очень быстро и деловито рванул нижний край ее футболки вверх, оставляя ее в одних трусиках. Еще не сняв даже куртки, он крепко прижался к ней, и она ощутила его разбухшую твердую плоть под джинсами: — Стоп-слово? — Эмм… нет, мастер, — выдохнула Тома, когда поняла, что не выдержит этого. Не сможет сейчас оттолкнуть его, когда внутри все уже сжималось от желания. От Ника пахло дождем и мужской туалетной водой с четким ароматом цитрусовых. И его губы грели ее ухо, а левая рука крепко удерживала запястья над головой. Возможно, она тряпка. Но он все еще ее мастер, и он вернулся к ней… хотел ее… и какой смысл притворяться, что она не готова ему отдаться прямо здесь, в прихожей? Какой смысл отказываться от еще одной порции сладкого, если потом так и так голодать? — Ладно, — негромко сказал он, внезапно чуть-чуть отстраняясь, — у меня есть правило. Если я облажался, я это признаю. — Что? Тома изумленно округлила глаза, невольно открывая рот. Такого она не ожидала, даже в самых розовых мечтах, где Ник дарил ей букет из плюшевых мишек. Такие, как он, не извиняются, даже если трижды не правы. — Если я дом, это не значит, что я полный придурок, малыш, — улыбнулся он с легкой досадой, — Я не должен быть оставлять твои сообщения без ответа после того, как сам приказал отправлять их, и… я прошу прощения. Видимое усилие, которое ему пришлось сделать, чтобы произнести последнюю фразу, тронуло Тому до глубины души, и она невольно шагнула вперед, положив руки ему на грудь: — Хорошо. Я не серж… а! — Не смей меня трогать без разрешения, саба, — сказал он с легким, но чувствительным шлепком сразу по обеим рукам. Смахнув с себя ее ладони, Ник завел их за ее спину, снова крепко обнимая и прижимая ее к стене. На его лице уже не было ни следов чувства вины — лишь обычная непроницаемая маска доминанта в игре: — Не заставляй меня повторять правила по много раз, малыш. Это бесит, серьезно. — Я не хотела, — пискнула Тома, невольно вжимая голову в плечи. Его раздражение было видно невооруженным глазом, и теперь ей совершенно не казалось важным, чем оно вызвано: вынужденными извинениями либо нарушением правил с ее стороны. — Простите, мастер, — прорычал он, еще больше выходя из себя. — Простите, мастер, — послушно повторила Тома, прикрывая глаза, когда Ник стал срывать с себя куртку, а затем закатывать рукава: — Хочу отшлепать тебя. Принеси любимую щетку для волос. — Щетку? — Живо. Взгляд Ника стал немного затуманенным, и Тома поняла, что он вот-вот сорвется. У него был такой взгляд перед тем, как он обладал ею впервые, и потом, когда давал пощечины, ругаясь матом — и тогда, когда лежал на ней, планомерно придавливая и перекрывая дыхание. Щетки для волос стояли в ванной — там у нее было много разных. Круглая металлическая — для укладки, большая квадратная с плоской гладкой оборотной стороной, деревянная... нет, уж лучше квадратная. Пластиковой, наверное, не так больно, как деревянной… может быть. Ник ждал на том же месте в прихожей, но по его взгляду Тома поняла, что скоростью он не доволен. — Где ты спишь? — Там. Она робко указала на дверь в комнату, и Ник качнул головой, пропуская ее вперед. Перед самой кроватью у нее внезапно ослабели колени, и она посмотрела на него уже совершенно безвольным взглядом, умирая от смущения. — Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты каждый день перед сном представляла эту порку. Это игровое наказание, малыш, не настоящее. Но будет больно. Ты хочешь этой боли? — спросил он с по-прежнему непроницаемым лицом. — Да, господин, — прошептала она, чувствуя, как пол качается под ногами. Между ног что-то сладко сжалось, рефлекторно сократились мышцы ягодиц. Ник улыбнулся, провел пальцем по ее лицу: — Ты мне нравишься без косметики, малыш. Такая невинная. Не успев осознать его слова, Тома поняла, что он сел и уже тянет ее за руку. Лицо сразу стало горячим — черт, оказывается, это так неловко, когда ложишься на колени для порки… да еще и вниз головой. Она тихо пискнула, когда Ник подвинул ее так, чтобы задрать попу вверх. На секунду почувствовав, что вот-вот потеряет равновесие, Тома уперлась руками в пол, но он тут же перехватил ее рукой за талию и слегка поменял положение, надежно раскладывая ее на широко расставленных коленях: — Расслабься, саба. Ты не упадешь. Более того, я не позволю тебе уворачиваться. Ты получишь каждый удар ровно так, как я его задумал. Можешь плакать. Можешь просить о пощаде. Я не очень хочу, чтобы ты просила. Но если тебе будет страшно, и ты хорошо попросишь, я отпущу тебя… может быть. [Сцена сокращена в бесплатной версии романа. Узнать, что произошло между героями здесь, можно будет позже из сборника бонусов] *** Медленно перевернувшись, Тома уткнулась носом в теплую спину Ника и какое-то время просто моргала, приоткрывая и вновь закрывая глаза. Ей было так сладко спать с ним, что просыпаться не хотелось совсем. Лишь одна мысль о том, что уже довольно поздно, и она продрыхла, считай, весь день, заставила ее все-таки пробудиться. Если переберет со сном — будет плохо. Осторожно выбравшись из-под одеяла, она с удивившей ее саму нежностью посмотрела на спящего мужчину. Его лицо во сне выглядело совсем иначе — теплее, спокойнее. Задержав взгляд чуть дольше, она ощутила непреодолимое желание целовать его красивые губы, слегка улыбающиеся чему-то во сне. Еще бы он не улыбался после того, как два часа кряду обладал ею всеми возможными способами. Едва вспомнив об этом, Тома сглотнула и порозовела. Ее соски мгновенно встали торчком от легкого возбуждения. Выйдя на цыпочках на кухню, она не сдержалась от того, чтобы замурчать под нос песенку. Накануне он здорово удивил ее, когда стал нежно ухаживать перед сном, сам нашел в ее холодильнике мазь против ушибов и осторожно втер в красные пятна на ее попе. После чего уложил в кровать, укрыл одеялом и заключил в объятия, нежно поглаживая по спине, пока она не уснула. А Тома долго не могла заснуть, поскольку очень боялась, что он сразу уйдет, но Ник гладил и успокаивал ее целую вечность. А потом не ушел. Улыбаясь, как ребенок, она села за стол и подперла лицо обеими руками. Ей пришло в голову, что все страдания предыдущих дней стоили этого счастья, которое она испытывала теперь. На секунду сердце сжалось: что, если это глупая иллюзия, и Ник снова пропадет? Что, если она снова слишком расфантазировалась на пустом месте? Но она тут же качнула головой и отогнала неприятные мысли: нет, этого не случится. Он извинился, а, значит — просто недоразумение. И он остался у нее спать, а это что-нибудь до значит. Наверное… Заварив себе чаю, Тома не удержалась, достала шоколадку, разломила и с наслаждением ела вприкуску, просто глядя в окно, предаваясь безудержным фантазиям. Они будут играть, пока не привыкнут друг к другу, потом съедутся… потом будут придумывать сцены на зависть всему клубу, как Макс с Лизой, а потом… дойдя в своем воображении до глупейшей свадебной сцены, она резко вскинула голову и выругала себя: вот из-за таких нелепых мыслей у женщин и начинаются проблемы в отношениях. Ник всего лишь остался у нее на ночь… еще даже на ночь не остался, по сути. Возможно, он сейчас проснется и уедет. В тишине она сразу услышала, как он встал — всего минуту спустя после того, как она допила чай. Тома даже не успела толком подумать, что намерена делать дальше. Появившись на пороге, заспанный и слегка недовольный, Ник просветлел лицом, увидев ее: — Сделаешь мне кофе, малыш? — Да. С удовольствием принявшись ухаживать за ним, Тома засуетилась. Сварила кофе, добавила корицы, поставила на стол сливки и сахар. Ник молча сидел, глядя перед собой в одну точку, и только изредка моргал, явно не до конца проснувшись. — Хочешь поесть что-нибудь? — негромко спросила она, борясь с желанием коснуться его. — Спасибо, — Ник отрицательно качнул головой и придвинул к себе чашку кофе, — погуляем? — Сейчас?