Султан въехал в Топкапы рано утром. Проведенная ночь с любимой придало ему много сил и сейчас был готов принять всех, кто пришел на диван. Паши удивлялись, обычно с утра султан бывал хмурым, а сейчас с его лица не сходит улыбка. С момента как султан посетил свою возлюбленную прошел месяц. И все никак он не мог придумать как возвратить ее в гарем не вызывая переполоха. Пока не пришел вестник со старого дворца. В тот день у него в покоях была Эсма. Пока султан купался в хамаме она покорно ждала, лениво поедая фрукт. В дверь постучались и вошел взволнованный евнух. – Госпожа, – поклонился старший евнух. – Что случилось? – раздраженно спросила, увидев озадаченного евнуха. – Весть из старого дворца, – сообщил он. – Госпожу Айлин тяжело отравили. Так же в покоях госпожи Гюрай нашли киноварь. – Все равно, пусть эта грязная девка сдохнет. А Гюрай пусть осмотрит Айше-хатун. Здоровый отдых султана – вот что самое важное. Нужно ли тебе об этом говорить? Но одалиска не знала, что султан в это время спрятавшись за занавеской подслушал этот разговор. Он вышел с хамама, как только услышал голос евнуха. – Абрахман-бей, – послышался голос суровый голос султана. – Мой повелитель! – поклонился тот. Эсма живо поднялась и последовала примеру евнуха. Султан вошел в покои и его глаза неотрывно смотрели на жестокую наложницу: – Эсма-хатун, тебе не стоит больше находиться рядом со мной. Сегодня же покинешь гарем и отправишься в Лунный дворец. – Мой повелитель, простите меня. Я не понимаю, в чем виновата? – смущенно проговорила наложница. – В старом дворце живой человек. А Гюрай- хатун беременна, но ты настолько хладнокровно рассуждаешь. – холодно произнес султан. – Мой султан, я просто не хотела тревожить ваш покой. – оправдывалась она. – Исчезни, – коротко сказал султан ей, потом обратился к евнуху: – Отправь проверенных слуг к Гюрай и приведите в мои покои. До моего приезда глаз с нее не спускайте. А что с Айлин? – Наложницу Айлин пытались отравить мышьяком. К тому же мы выявили что она беременна, – сообщил Абдрахман бей. – Отравили? – яростно взревел. Потом добавил: – Беременна? – султан побелел. – Немедленно оседлать коня. – Но султан, к вам сейчас… – Я сказал оседлать! Или я больше не султан в этом дворце? – быстрыми шагами покинул диван и оказался в конюшне. Эта новость распространилась на весь дворец быстрее ветра. Услышав эту новость Акджан не могла усидеть на месте и металась по комнате: – Я столько ждала этого. Думала, если она отправится в старый дворец, то от недоедания Айлин умрет. Но она выкрутилась. Думала если Бали-бей, ее покровитель умрет, то она потеряет смысл жизни и покончит своей жизнью. Но Айлин все равно удалось выжить. – Акджан одолевала ярость. Ведь если Айлин придет во дворец, то вся ее власть перейдет к ней. – Этого стоило ожидать, султанша. Ведь когда султан узнал об ее плачевном состоянии, он поскакал к ней на выручку. Но та отказалась и теперь она возвращается. Да и к тому же в положении. Сразу понятно, что он оберегает того, кто сейчас едет во дворец. – Проговорила Джайлан, наблюдая за султаншей. – Как вспомню что султан к ней ездил, меня охватывает дикая ярость. Грязная девка! – выругалась Акджан. – Айлин же такая мирная и тихая. Она пожалеет, что вернулась обратно во дворец. Ее жизнь в старом дворце покажется раем. – прошипела она. Прим* Киноварь Минерал красного цвета (сернистая ртуть), сырье для получения ртути, а также краска из этого минерала. Как и все соединения ртути, киноварь токсична. Опасность данного минерала обостряется при нагревании, так как в воздух выделяются токсичные вещества – сернистый газ (SO2), ртуть и её пары. Вдыхание токсичных паров приводит к тяжёлым отравлениям и представляет угрозу для здоровья и жизни Глава 39. Айлин Быстро летит сокол "утренний ветер". Густо разросся северный лес… Давно не видала я господина, И скорбное сердце так безутешно. Что же мне делать, что же мне делать? Забыл он меня и, наверно, не вспомнит! Из «Песен царства Цин» Вот уже полтора года мы живем за счет проданных нами овощей, дичи что я ловила в лесу и на вышитые платки. Полгода назад проезжавшие торговцы открыли благотворительный счет в нашу пользу, дабы мы смогли жить достойно. Но этот счет мы оставили на черный день. А от султана, после того приезда, не было ни весточки. Внезапно голова закружилась, и я невольно ахнула. – Госпожа, вам плохо? – взволновалась Эмине, увидев, что я чуть не упала в обморок. – Все хорошо, Эмине. Это из-за солнца. Наверное, перегрелась я. – прошептала я, убирая очередной сорняк. – Нет, госпожа, так нельзя. У вас поди солнечный удар. Вы немедленно сейчас покинете сад и приляжете. – самым суровым тоном приказала служанка. Я непонимающе посмотрела на нее: – Так кто у нас госпожа, я или ты? – начала закипать. – Госпожа, дай вам волю, ты все тут сорняки вырвите, а на свое здоровье вам наплевать. Вы должны беречь себя! – взмолилась служанка. А потом добавила на нашем родном языке: – Хотя бы ради принца! Я обреченно вздохнула, и вставая почувствовала тошноту. Эмине увидев, что я побледнела мигом очутилась рядом: – Госпожа, с вами все в порядке? – Да, это, наверное, солнечный удар. Нынче весна на дворе, – прошептала я. Но в душе знала, что это не так. – Госпожа, может вызвать лекаря? – тихо прошептала Эмине, я только помотала головой и последнее что я помню испуганные глаза своей служанки. Когда я открыла глаза, то увидела радостную Айшель. Она улыбалась так, будто нам пожертвовали огромную сумму. – Айшель, что случилось? Чему ты так несказанно рада? – прохрипела я. – Дорогая, помнишь ты жаловалась на сонливость и что твой аппетит пропадает то появляется… – начала она. – Да, – согласилась я, поглядывая на нее. – Так вот, лекарь сказал, что ты беременна! – завизжала Айшель. – Что? – удивилась я. – Что слышала, дуреха. Малышу даже месяц не исполнилось. Теперь тебе нельзя себя утруждать! Если я увижу нечто подобное, то пальцы пообломаю! – пригрозила она. – Не может быть, – прошептала я. Потом оглянула комнату и заметила, что кроме нас двоих никого нет. – Бали бей? – тихо прошептала Айшель. Я молча кивнула. – Кстати, о Бали-бей, недавно прискакал гонец, он передал тебе вот это, – протянула она бумагу. Я быстро развернула и жадно читала все что было там написано: «Дорогая моя дикая роза! Моя любовь! Хочу сообщить тебе что султан отправляет меня на север подавить бунт. Жаль, что не смогу тебя навестить, но я успел написать тебе это письмо. Если я подавлю бунт, то хочу попросить твоей руки у султана и тогда мы можем быть вместе. Навсегда! Жди моего возвращения!» – Что там написано? – Встревожилась Айшель. Я помотала головой и дала волю слезам. Видя мой огорченный вид, сестра похлопала по плечу. – Ну, ну, сестра, поплачь, полегчает. Я тоже была сентиментальной, когда была беременна Ахмедом. – Ты думаешь, что я просто так плачу? – сквозь рыдания спросила. – Бали-бей… Бали-бея отправили на фронт. И он не смог попрощаться. Даже не узнал, что я беременна от него! – Дорогая, он обязательно вернется, – успокоила она меня. Но мое сердце болью сжималось чувствуя, что он не вернется. Миновала вторая неделя, как Бали-бей покинул столицу. Мое настроение становилось мрачнее и мрачнее с каждым днем. И это чувство удвоилось, когда во дворе увидела Гизем с незнакомой девушкой. Айшель и Гизем молча уставились друг на друга, прожигая взглядами. – Вы так и будете молча сидеть? Гизем вроде ты за мной приехала. Но ты игноришь меня, – решила подшутить над ней, но она бровью не повела. Я решительно встала показывая, что мне это надоело, как услышала властный голос: