Глава 31 Скальный выступ словно острый нож врезался в полосу леса, протянувшуюся вдоль горной гряды подобно пушистому боа вокруг сморщенной шеи престарелой красотки. Лес был довольно редкий, зато впечатлял высотой деревьев и густотой их крон. С первого взгляда было понятно, что этим гигантам не приходится из последних сил цепляться корнями за каменистый склон. И действительно всюду, куда достигал взгляд, пространство между деревьями было покрыто толстым слоем мягкого дёрна. Серый рассвет уже запустил свои шаловливые пальчики в мягкий подшёрсток лесного боа, но освещения было пока явно недостаточно, чтобы рассмотреть окрестности во всех подробностях. К тому же между стволами деревьев плавали клочья тумана, стекавшего с гор. Мартин с удовольствием опустился на короткую жёсткую травку и принялся озираться. Вообще-то, он ожидал увидеть что-то вроде городка, ну на крайняк — деревеньки, а тут не было даже намёка на цивилизацию. Дикая природа во всей красе. — Как же я буду жить в лесу? — мысленно спросил он хозяина. — Я же совершенно ничего такого не умею. — Отставить панику, — в голосе хозяина зазвучали какие-то странные нотки, не то торжества, не то самодовольства, — мы пока не добрались до места. Нужно отыскать дверь в скале. Мартин бросил тоскливый взгляд на тонувший в утренней дымке горный склон и тяжко вздохнул. Искать какую-то непонятную дверь тут можно было до морковкина заговения. — Попроси своего приятеля прогуляться вдоль склона и поискать проход, — скомандовал хозяин, — а ты пока немного передохнёшь. Алик с энтузиазмом откликнулся на просьбу друга. Ему-то в горах как раз было очень комфортно, поскольку его родимый Алат, где парень провёл всё своё детство, был окружён примерно такими же неприступными скалами. Вскоре его шаги стихли, поглощённые туманным киселём, а Мартин улёгся на спину и закрыл глаза. Тихий шум ветра в густых кронах очень быстро убаюкал горе-путешественника, и тот провалился в тревожную дрёму. Сон был сумбурный и явно с элементами фэнтези. Мартину приснилось, что на его спине вместо лопаток прорезались крылья. Это было очень больно, и хотя потерявший память юноша не помнил, как у него в младенчестве резались зубки, но отчего-то у него возникла чёткая ассоциация именно с этим процессом. — Ну хватит спать, — голос хозяина нахально проник в сон Мартина, но не смог вырвать сновидца из объятий морфея. Боль от растущих крыльев продолжала терзать бедолагу, хотя он вроде бы начал различать какие-то новые звуки, которых не было, когда он засыпал. Это было журчание воды. — Открывай глаза, нам пора, — продолжил тормошить соню хозяин. Мартин наконец разлепил веки, да так и застыл от удивления. Леса больше не было, его окружали лишь голые скалы, причём не только вокруг, но и снизу. Не удивительно, что у него заболела спина, ведь вместо мягкого дёрна, ей пришлось почивать на острых камнях. Рядом действительно тёк шустрый ручеёк, от которого тянуло не столько сыростью, как жутким холодом. Ничего похожего на жильё не было и в помине, и в голову Мартина начали закрадываться нехорошие подозрения. А когда обнаружить Алика тоже не удалось, эти подозрения превратились в уверенность. — Ты специально его услал, — пробурчал Мартин. — Почему? — Сам поймёшь, когда откроешь дверь, — в голосе хозяина не было ни капли раскаяния, напротив, в нём чувствовался эдакий молодецкий задор. — Встань и обернись. Мартин последовал приказу и сразу увидел дверь в скале, о которой вещал махинатор, заманивший легковерного юношу в ловушку. Дверь была громадная и выглядела весьма необычно. Она была сделана из какого-то очень светлого, почти белого металла, а вдобавок имела не то ребристую, не то шершавую поверхность, чем-то напоминавшую лесной мох. Мартин подошёл поближе и только тут понял, что мох был на самом деле инеем. — Это такая шутка? — он недоверчиво нахмурился. — Там же, наверное, жуткий холод, если даже снаружи иней не тает. — О, ты даже не представляешь какой, — легко согласился хозяин. — Нормальный человек сможет прожить в пещере за дверью считанные минуты. — Так это всё-таки не ссылка, а казнь, — Мартин горько усмехнулся. — Ну и зачем нужно было тащить меня в такую даль, чтобы тупо прикончить? — Нет такого места на земле, которое сможет защитить тебя от того чудовища, которое ты породил, — голос хозяина звучал твёрдо, но без обвиняющих интонаций. Он словно просто объяснял маленькому ребёнку, как устроена жизнь. — Даже смерть тебя от него не спасёт. Это же не мыслящее существо, с которым можно договориться, и тем не менее оно живое, но функционирует на основе самых примитивных инстинктов, например, выживания и питания. Разрыв поглощает всю жизненную силу, до которой может дотянуться, и ему безразлично, что станет с источником пищи. — Я не понимаю, — Мартин совсем растерялся, — тогда какой смысл меня убивать? Ты собрался развоплотить моё сознание? — Если не получится разорвать твою связь с чудовищем, то другого выхода не останется, — та бескомпромиссность, с которой хозяин огласил приговор, погрузила приговорённого в ступор. — Но я всё-таки надеюсь, что крайних мер удастся избежать, — голос хозяина смягчился. — За этой дверью действительно очень холодно, и любые вибрации там гасятся, так что твоя связь с разрывом существенно ослабнет. Но главная особенность этого места заключается в колодце, который, собственно, и является источником холода. — Мне что, нужно будет спрыгнуть в этот колодец? — глаза Мартина расширились от ужаса. — Не бойся, это будет мгновенная смерть, — поспешил успокоить его хозяин. — Там внизу такая напряжённость поля, что все твои тела, включая самые тонкие, сразу распадутся. Очень надеюсь, что это полностью разорвёт твою связь с питомцем. К сожалению, по-другому не получится. — Ну спасибо за подарочек, — Мартин угрюмо набычился, — прям кремовый тортик, а не перспективка. Понятно, почему ты морочил мне голову с каким-то волшебным местом. Если бы ты честно всё рассказал, я бы предпочёл умереть в своей постели рядом с родными. Ты всё-таки лишил меня выбора. — Выбор всегда есть, я же тебе говорил, — теперь в голосе хозяина зазвучало раздражение. — Либо быстрая смерть и новая жизнь без отягчающих обстоятельств вроде гибели целого мира, либо развоплощение. Прости, юноша, но хозяин мира не может позволить ему погибнуть. Возможно, развоплотив твоё сознание, я разделю твою участь, но вот как раз у меня выбора нет. Так что подумай хорошенько, ты сейчас решаешь не только свою судьбу. Пару минут Мартин тупо пялился на заиндевевшую дверь, не в силах заставить себя двинуть хотя бы пальцем, словно холод, который за ней скрывался, уже сковал его члены. Ещё вчера ему казалось, что он уже смирился с неизбежной смертью, но не с такой же. Он думал, что просто уснёт и не проснётся, а тут нужно войти в жуткую ледяную пещеру, да ещё спрыгнуть в какой-то стрёмный колодец. И самое тупое, что можно было придумать — это прикинуться, будто у приговорённого смертника есть право выбора. Типа, он должен добровольно принять правильное решение. Чушь собачья. Да тут просто не из чего выбирать, нужно просто собрать волю в кулак и сделать то, что должно. — Вот если бы рядом был Алик, — Мартин мечтательно закатил глаза, — мне было бы легче решиться. Ну почему этому извергу приспичило оставить свою жертву вообще без поддержки? — Изверг, говоришь? — видимо, Мартин сформулировал эту мысль достаточно чётко, чтобы подселенец смог её уловить. — К твоему сведению, я единственный, кто пытался тебя спасти от этой участи, а твой так называемый друг как раз тебя и угробил, подговорив совершить побег из безопасного места. — Он же не знал, — попытался отмазать друга Мартин, — он просто хотел меня освободить. — Слабое утешение, — в голосе хозяина не было ни капли эмоций, это была простая констатация факта. — Тебе правда легче от того, что дружок погубил тебя из лучших побуждений? Полагаешь, если бы он сейчас был тут, то проводил бы тебя под белы рученьки к колодцу и помог спрыгнуть? Да он бы костьми лёг, чтобы не позволить тебе спасти себя и всё остальное человечество. И снова из самых благородных побуждений. Лучше подумай обо всех тех людях, которые будут жить благодаря тебе. Именно в этот момент Мартин понял, чего ему не хватает, чтобы решиться на отчаянный шаг. Ему нужна была не поддержка, а мотивация. Нет, судьба человечества его волновала слабо, но среди этих людей, населявших мир, было несколько, чья жизнь была для Мартина очень важна, по крайней мере, раньше, когда он их ещё помнил. — Если ты хозяин мира, то, наверное, у тебя побольше возможностей, чем у Магистра, — задумчиво произнёс он. — Ты можешь вернуть мне память? — Зачем? — в голосе хозяина было слышно неподдельное удивление. — Близкие привязывают людей к жизни, тебе будет сложнее с ней расстаться. Ты же всё равно всё забудешь, когда уйдёшь на перевоплощение. — Просто выполни мою последнюю просьбу, — отрезал Мартин, — тогда я спрыгну в колодец. Хозяин немного поартачился, но столкнувшись с непреклонностью упрямца, в конце концов согласился. Возвращение памяти оказалось довольно болезненной процедурой. Поток воспоминаний, обрушившийся на голову Мартина, почти сразу погрузил его сознание в беспамятство. Когда он очнулся, солнце уже взошло, но иней на двери не растаял под его тёплыми лучами, наоборот, он словно ещё больше ощетинился колючими ледяными иголками. Несколько долгих минут Мартин сидел и отрешённо смотрел в пустоту, перебирая в памяти все светлые моменты своей недолгой жизни, и постепенно на его губах появилась сначала едва уловимая, а потом вполне отчётливая улыбка. Это было похоже на то, как изображение проявляется на фотобумаге. Сначала лишь обозначаются контуры, а потом картинка обретает глубину и смысл. — Ладно, я готов, — Мартин поднялся на ноги и потянулся к дверной щеколде. — Сними куртку и оберни руку, — остановил его хозяин, — иначе кожа мгновенно примёрзнет к металлу. Мартин последовал дельному совету, и через пару минут возни с замёрзшим замком, наконец распахнул дверь. Из глубины пещеры сразу дохнуло таким жутким холодом, что он невольно отпрянул. — Твоя жертва будет вознаграждена, — хозяин, видимо, решил простимулировать спасителя мира. — Я найду тебя в новом воплощении и научу управлять твоей силой. — Надеюсь, в новой жизни я избавлюсь от этого проклятья, — Мартин прошёл внутрь и закрыл за собой дверь. В пещере было довольно темно, но кромешной тьмой там и не пахло, поскольку над колодцем, расположенным в десяти шагах от входа, разливалось матовое голубоватое сияние. — Жаль тебя огорчать, юноша, — вздохнул хозяин, — но твоим надеждам не суждено воплотиться в реальности. Твоя сила вовсе не является следствием упорных тренировок, она — твоя изначальная сущность, заключённая в проявленной форме твоего сознания. Поверь, это вовсе не проклятие, твоя сила не носит разрушительного характера, она нейтральна. Конечно, с её помощью можно разрушать, но и созидать тоже. Всё зависит лишь от твоего желания. Хочешь сотворить свой собственный мир? А может быть, ты захочешь разделить со мной бремя управления этим миром, раз уж ты его спасёшь? — Мне плевать на мир, — пробурчал Мартин, осторожно наклоняясь над колодцем, — я это делаю не ради какого-то абстрактного человечества, а ради тех, кого люблю. Ради моей мамы, которая из-за меня двенадцать лет провела в тюрьме, ради Варда, который стал для меня настоящим отцом, ради Алика, моего единственного друга. Словно услышав своё имя, вышеозначенный друг просунул голову в дверь и передёрнул плечами от холода. — Марти, что ты делаешь в этой морозилке? — он возмущённо засопел и осторожно пролез внутрь. — Стой, Ал, — Мартин понял, что времени на прощание с этим вроде бы безразличным ему миром у него не осталось, и резво влез на бортик колодца. — Уходи отсюда, иначе умрёшь. — Ты что это задумал? — от столь странного поведения своего друга Алик слегка опешил, и это дало самоубийце несколько столь нужных ему секунд. Мартин тоскливо улыбнулся и шагнул в колодец. — Нееет! — завопил Алик, бросаясь к другу, но на бортике уже никого не было. Из утробы колодца, поглотившей Мартина, не раздалось ни звука, словно он был бездонным. Впрочем, дна действительно видно не было, только какой-то серо-голубой туман. Алик перегнулся через бортик и принялся истошно звать друга. Увы, никакого ответа не последовало. — Уймись, — раздался недовольный голос в его голове, — Мартина больше нет. Уходи отсюда, пока ещё можешь двигаться. — Алик резко обернулся и застыл в недоумении, поскольку в пещере он был один. — Не крутись, я у тебя в голове, — раздражённо бросил хозяин. — Это ты заморочил голову Мартину, — безапелляционно заявил Алик. — Не лезь в дела, которых не понимаешь, — обвинение, брошенное юношей, при всей своей справедливости, отчего-то вызвало у хозяина злость. — Это из-за тебя ему пришлось умереть. Если бы ты не спровоцировал Мартина на побег, он мог бы жить ещё очень долго. — Его убил не я, — возмутился Алик. — Это ты заставил его спрыгнуть в эту гадскую кастрюлю с туманом. Ну ничего, я его оттуда достану, — отчаянный спасатель снял куртку и попытался разорвать её на полоски, чтобы сделать что-то вроде верёвки. Увы, ему даже не удалось оторвать один рукав, потому что жуткий холод начал сковывать его движения и выпивать силы подобно вампиру. Буквально через минуту бесплодных попыток, ноги бедолаги подкосились, и он опустился на колени. — Ну точно пиявка, — прокомментировал его судорожные дёрганья хозяин. — Хорошо, что в следующем воплощении рядом с Мартином не будет такого настырного приятеля. — Почему не будет? — язык Алика уже еле ворочался. — Потому что ты будешь жить дальше, а он вернётся в этот мир младенцем, — спокойно пояснил хозяин. — Это при условии, что в ближайшую пару минут ты сможешь доползти до двери. Советую поторопиться. — Я поклялся, что мы всегда будем вместе, — в голосе Алика зазвучал метал. — Я не брошу Марти. — Тогда ты умрёшь, — спокойно констатировал Демиург. — В принципе, я ничего не имею против. Твоё физическое тело превратится в ледышку и останется в пещере навсегда. Это даже надёжней, чем бальзамирование, привяжет тебя к миру посмертия, и ты больше вообще не сможешь перевоплотиться. Ты станешь жителем астрального мира, юноша. Нравится такая перспектива? — А если я тоже спрыгну в колодец, — Алик поднялся на четвереньки и ухватился за бортик, — тогда мы с Марти вернёмся вместе? — Умно́,— похвалил отчаянного самоубийцу Демиург, — но меня этот вариант не устраивает. У меня на твоего друга грандиозные планы, и в нём нет места такому бестолковому и настырному типу, как ты. Алик вдруг ощутил, что из него будто выпустили воздух. Его рука соскользнула с бортика, и тело опрокинулось на спину. Он попытался снова встать на четвереньки, но не смог даже поднять руку. Нахлынула апатия, и глаза начали сами собой закрываться. — Я всё равно вернусь и отыщу Мартина, — успел пробормотать умирающий, прежде чем смертельный холод погрузил его сознание в последний сон. — Прощай, мятежная душа, — печально произнёс Демиург, хотя Алик уже не мог его слышать, — и прости меня, если сможешь. Думал ли всесильный хозяин мира, что, обрекая мешавшего ему парня на вечную жизнь в астрале, он совершает преступление, за которое ему придётся расплачиваться, причём очень дорого? Наверное, подобные соображения приходили ему в голову, но не повлияли на его решение. В представлении Демиурга судьба мира стоила значительно дороже, чем судьба какого-то глупого юнца, возомнившего себя героем. Вот только у само́й судьбы, как оказалось, на это счёт имелись серьёзные сомнения, а потому она в лёгкую поломала игру нашего гроссмейстера. Зато Алику удалось выполнить своё предсмертное обещание. Через несколько десятков лет его тело обнаружили в ледяной пещере и похоронили, тем самым освободив его душу из заточения. Но это уже совсем другая история. Глава 32 Солнце нахально светило прямо в глаза, хотя Кира совершенно точно помнила, что задёрнула шторы перед сном. Похоже, Семён встал с утра пораньше и случайно задел плотное полотно, хранившее в спальне комфортный полумрак. Соня капризно надула губки и перевернулась на другой бок, вернее, попыталась перевернуться, но её рука, вместо гладкой простыни, наткнулась на жёсткую и слегка влажную траву. Естественно, сладкая утренняя дрёма сразу же выветрилась из Кириной головы, тем не менее она не сделала ни одного резкого движения. Жизнь давно уже отучила её от суетливости и непродуманных действий. Кира осторожно приоткрыла один глаз и осмотрелась. Над ней больше не было потолка спальни, лишь голубое небо с парочкой лениво плывущих облаков. — Наверное, мне это снится, — предположение было вполне логичным и рациональным, вот только интуиция отчего-то никак не желала с ним соглашаться, — или я случайно трансгрессировала прямо во сне, как вариант, — принялась рассуждать Кира.