— С добрым утром, — услышала она очень знакомый голос в своей голове. — Ты ведь уже проснулась, зачем притворяться? — Ну разумеется, — Кира скептично усмехнулась и приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть местность, куда её забросил беспардонный подселенец. — Кому бы ещё пришёл в голову подобный аттракцион? Нужно сказать, что эта самая местность действительно заслуживала того, чтобы уделить ей внимание. Кира проснулась на цветущем лугу в окружении высоких, покрытых ковром зелени гор. Чем-то этот луг напоминал заветную долину того времени, когда она ещё не заросла колючим кустарником. Правда, с бабочками тут не сложилось, но стрекот кузнечиков доносился из травы вполне отчётливо. Похоже, бабочки не выдержали конкуренции с зелёными попрыгунчиками. Прислушавшись, Кира различила что в концерт кузнечиков вплетается ещё какой-то звук. Этот звук шёл из-за её спины и служил как бы естественным фоном, лишь слегка приглушавшим голоса местной живности, а потому вычленить его из множества других звуков удалось не сразу. Кира поднялась на ноги и обернулась в сторону этого фонового сопровождения. От открывшегося феерического вида у неё захватило дух. Оказалось, что долина находилась довольно высоко в горах и с одной стороны плавно спускалась к берегу моря. Ритмичный шум, сопровождавший концерт кузнечиков, был ничем иным, как морским прибоем. Прямо у берега вода была совершенно невообразимого лазурного цвета, а на горизонте становилась почти чёрной, предоставляя завороженной публике возможность полюбоваться всеми оттенками синего на своей бескрайней глади. — Что это такое? — растерянно пробормотала Кира. — Это подарок, — хозяин снисходительно хмыкнул. — Нравится? Ты же не предполагала всю жизнь держать Разрушителя под защитным куполом, правда? Очень скоро девочке понадобится место для игр и беготни. — Какого ещё разрушителя? — возмутилась Кира. — Дарочка — просто ребёнок. — Да мне и самому не нравится это прозвище, — хозяин поспешил успокоить оскорблённую мамочку, — но именно под этим именем они фигурируют в местных легендах. А вот насчёт того, что малышка является обыкновенным ребёнком — это лукавство. Ты ведь и сама это знаешь. — Ты сказал «они», — встрепенулась Кира. — Значит, есть и другие. — Был, — хозяин как-то странно запнулся. — Разрушители всегда приходят в мир вдвоём, причём чаще всего являются родственниками. Я уже имел дело с тремя реинкарнациями этих могущественных существ, которых и людьми-то назвать некорректно. Каждый раз всё шло по накатанному сценарию. Один из Разрушителей ставил этот мир на грань уничтожения, а второй его спасал, но при этом оба они погибали. — Но ведь сейчас угрозу нашему миру создал Мартин, — у Киры от волнения затряслись губы. — Ты же не хочешь сказать…, — у неё перехватило дыхание. — Да, он был тем самым первым Разрушителем, — подтвердил Кирину догадку хозяин, — но в этот раз всё пошло по другому сценарию, — он замолчал, как бы давая возможность своей собеседнице задать наводящий вопрос, но та была слишком ошарашена, чтобы поддерживать светскую беседу. — Первый разрушитель сам исправил свою ошибку. Я же обещал, что устраню угрозу этому миру, не так ли? — Ты убил моего сына? — губы Киры лишь слегка шевельнулись в попытке озвучить эту фатальную весть. — Но ты же обещал, что всё будет в порядке, — а вот эту фразу она уже буквально выкрикнула. — Я ведь выполнила все твои требования. — Вот только не нужно приписывать мне то, чего я не говорил, — хозяин обиженно засопел. — Я никогда не обещал сохранить жизнь Разрушителю, хотя сделал всё, чтобы предотвратить его гибель. Если бы ни его настырный приятель, подбивший Мартина на побег, он бы и теперь был жив. И ты напрасно обвиняешь меня в убийстве, Разрушитель пожертвовал своей жизнью добровольно. Ноги Киры подогнулись, и она безвольно плюхнулась на колени. Известие о смерти сына её буквально раздавило. Она готова была хоть всю жизнь провести в разлуке с Мартином, если бы только это спасло его от гибели, но оказалось, что её покорности злому року было недостаточно. И к чему тогда было страдать? Может быть, если бы она была рядом, трагедии бы не случилось. — Если тебя это утешит, — вклинился в Кирины стенания хозяин, — то виновник смерти Мартина тоже понёс наказание. — Алик? — Кира тут же встрепенулась. — Его ты тоже убил? — Что ты себе позволяешь, женщина, — оскорблённый тон хозяина был откровенно наигранным, и тем не менее его слова прозвучали угрозой. — Демиург не может убить человека, даже вмешаться в его волеизъявление не имеет права. Этот юноша добровольно разделил участь своего друга, которого погубил. — Алик не мог причинить Мартину вреда, — с жаром возразила Кира. — Если он что-то и сделал неправильно, то это была фатальная ошибка, а не злой умысел. Его не за что было карать. — Эх, люди, — тон хозяина так быстро сменился на сочувственный, что невольно напрашивался вывод о том, что он просто разыгрывает спектакль, — вы стараетесь поступать правильно и своих детей учите тому же, но при этом даже близко не представляете, к каким последствиям может привести это ваше «правильно». Вы не в состоянии просчитать или предвидеть даже самое ближайшее будущее, но всё же тщитесь следовать каким-то нравственным и этическим шаблонам. А когда вам не воздаётся за вашу стойкость манной небесной, то считаете, что с вами поступили несправедливо. — Ну конечно, откуда какому-то пришельцу знать, что такое нравственность, — процедила сквозь зубы Кира. — Деточка, я вовсе не чужой в этом мире, — хозяин насмешливо хмыкнул, — я его Демиург. Возможно, цветы на клумбе и вправе считать садовника чужаком, но на самом деле они всего лишь объект его заботы и вообще имеют шанс на жизнь исключительно благодаря его доброй воле. Конечно, садовник не создавал семена, из которых эти цветочки выросли, но это именно он даёт семенам возможность реализовать свой потенциал. — Очень пафосно, — фыркнула Кира. — Рада, что это не ты нас всех создал. Мне было бы противно признать своим Создателем такого циничного гада. — Цинизм тут совершенно ни при чём, — хозяин вроде бы совсем не обиделся на гада, — просто вся ваша хвалёная нравственность — это не более, чем манипуляция, причём не ваша, а тех, кто управляет вашей жизнью. В алгоритмах этого мира исходно не было никаких шаблонов поведения, никакого навязанного представления о добре и зле. Ты уж мне поверь, я знал его Создателя лично. Все эти ментальные концепты были внедрены в ваше инфополе управленцами, чтобы сделать вас более предсказуемыми. — Как понимание что хорошо, а что плохо могут сделать меня предсказуемой? — засомневалась Кира. — Чем больше шаблонов, тем меньше у тебя степеней свободы, — теперь голос хозяина звучал снисходительно, с эдакой нравоучительной ноткой. — Если, например, ты свято веришь в сакральность власти, то не посмеешь бунтовать. А тот, кто уверовал в заповедь «не убий», не сможет оказать достойного сопротивления насильнику. Понятно, деточка? — Понятно, — хмуро пробурчала Кира. — Я понимаю, что вернуть наших мальчиков к жизни уже невозможно, но можно мы хотя бы похороним их тела по-человечески? — Их тел нет, — хозяин соврал столь уверенно, что никаких сомнений в его искренности у несчастной матери даже не возникло. — Но ты не о том думаешь, женщина. По легенде оба Разрушителя должны погибнуть, так что жизнь младенца тоже находится под угрозой. Правда, в этот раз сценарий с самого начала изменился, но это вовсе не значит, что можно расслабиться. — Дарочке грозит смерть? — от ужаса тело Киры вмиг покрылось холодным потом. — Я даже поначалу хотел забрать у тебя девочку, — безапелляционно заявил хозяин, — но потом решил, что ты сможешь её защитить. — Так ты поэтому решил нас переселить в это укромное место? — догадалась Кира. — А почему тут безопасней, чем в Алате? — Это остров, причём необитаемый, — в голосе хозяина прозвучало самодовольство. — Здесь нет опасных хищников, а жители окрестных поселений стараются к нему не приближаться. Остров у них считается проклятым. Но это всё предрассудки, просто раньше в горах был источник холода, а потому весь остров был покрыт льдом и снегом. Но несколько лет назад источник иссяк, и теперь тут очень комфортный климат. Думаю, Разрушителю лучше будет расти вот в таком изолированном месте, подальше от невежественных обывателей с кольями и топорами. — Но ведь Мартин рос среди людей, — возразила Кира. — Думаешь, хоть один орденский боевик посмел бы поднять руку на сына Магистра? — хозяин иронично хмыкнул. — А ведь кое-кому из них пришлось испытать на собственной шкуре, что значит неконтролируемое проявление силы Разрушителя. Ты просто многого не знаешь, но от невинных шалостей Мартина несколько человек стали инвалидами, а один вообще умер. Именно поэтому Магистр согласился отдать мальчика в обучение. — Мне об этом не рассказывали, — ошарашенно пролепетала Кира. — Тогда я понимаю, почему ты хочешь переселить нас на необитаемый остров. — Я вовсе не настаиваю, чтобы ты растила Разрушителя в полной изоляции, — голос хозяина смягчился, — можешь пригласить сюда кого пожелаешь. Только будь очень осмотрительна с выбором соседей, с данного момента ответственность за малышку полностью лежит на тебе. — Можешь не беспокоиться, — заверила великодушного хозяина Кира, — я смогу защитить мою девочку. — Собственно, дело не только в безопасности, — теперь в голосе хозяина зазвучали эдакие проникновенные нотки, — дело в тебе. До сих пор ни один из Разрушителей не был готов пожертвовать собой ради спасения мира, поэтому между ними и возникал тот смертельный конфликт, который заканчивался гибелью обоих. Но ты изменила сценарий, воспитав своего сына весьма своеобразным персонажем. Я хочу, чтобы ты сделала то же самое с его сестричкой. — Что значит твоё «своеобразным персонажем»? — Кире сразу не понравилось такое определение для её любимого сына. — Похоже, ты пока не успела оценить тот дар, которым наградил тебя Создатель, — в голосе хозяина прозвучало удивление, — а я-то считал тебя проницательной женщиной. — Какой дар? — Кира совсем растерялась. — Ты имеешь ввиду способность к аналитике? — продолжительный и эдакий глумливый смех был ей ответом. — Но я больше ничего не умею, — пролепетала она. — О нет, умеешь, да ещё как, — наконец снизошёл до пояснения хозяин. — Аналитический склад ума всего лишь позволил тебе рационально отнестись к полученному подарку, но сам дар не имеет ничего общего с рациональностью. Я говорю о твоей способности любить и делиться этой способностью с другими людьми. Посмотри на всех, с кем свела тебя жизнь, на своих мужчин, детей, даже на няню твоей дочери. До встречи с тобой в их сердцах была лишь пустота, а потом там поселилась любовь. — Вообще-то, я почти десять лет общалась с Джаретом, — Кира скептично усмехнулась, — но никакой любви ко мне в его сердце так и не родилось. Что-то у тебя не сходится. — Когда одну свечу зажигают от другой, то это вовсе не означает, что обе свечки обязательно будут освещать одно и то же пространство, — выдав столь замысловатую метафору, хозяин ненадолго замолчал, как бы оценивая произведённый эффект. — Я же не говорил, что ты побуждаешь окружающих любить именно тебя, хотя и такое тоже случалось, не так ли. Ты просто делишься с ними этой способностью, а уж как они воспользуются твоим подарком — это дело случая. Джарет, например, полюбил твою дочь, вернее, некий образ, который создал в своём сердце. С самой барышней ситуация более заковыристая. Она тоже приняла твой дар, но применяет его несколько эгоистичным образом. Эта свечка закуклилась в непроницаемом коконе и светит только самой себе. — А Мартин? — Кира горестно вздохнула. — Он любил всех вас, деточка, — в голосе хозяина впервые прорезалось что-то вроде сочувствия, — именно за своих любимых он и погиб. Передай свой дар внучке, и у нас больше не будет войны Разрушителей. — Я же не знаю, как это сделать, — смутилась Кира, — это получается само собой. — Сами собой только кошки родятся, — хозяин презрительно усмехнулся, — а тебе нужно позаботиться о том, чтобы сила малышки её не сгубила. Мартину просто повезло, что его отдали на обучение к знающему магу, но эта девочка слишком мала для этого, да и маги с ней уже один раз прокололись. Я понимаю, почему ты обучила ребёнка сдерживать свои порывы. Это для её же безопасности. Но на самом деле эту силу нельзя сдерживать, иначе она просто разорвёт носителя. Тебе придётся обеспечить малышке возможность избавляться от излишков, по крайней мере, до тех пор, пока она ни научится контролировать свою силу. — Дарочка должна постоянно что-нибудь крушить? — живо поинтересовалась Кира. — И тут шаблоны, — в голосе хозяина послышалось раздражение. — Эта сила не носит разрушительного характера, всё зависит от намерений носителя. Пусть чего-нибудь создаёт, что ли. Но если заметишь неладное, например, бессонницу, капризы, отсутствие аппетита, ну что там ещё у младенцев бывает, не беги сразу к доктору, просто для начала дай малышке что-нибудь сломать. Возможно, всё дело в избытке силы. — А можно с тобой советоваться? — заискивающе пролепетала испуганная мамочка. — В любой момент, — та готовность, с которой хозяин согласился, лучше всяких слов показала Кире, насколько тот озабочен судьбой Разрушителя. — Запомни, до тех пор, пока ты следуешь моим требованиям, у тебя не будет более заботливого помощника, чем я, но если ты попробуешь взбрыкнуть, я просто отберу у тебя ребёнка. — Я поняла, — Кира покорно склонила голову, — не трогай мою внучку. — Хорошо, что мы договорились, — в голосе хозяина послышалось откровенное облегчение, — а теперь прогуляйся по острову, оцени мой подарок. — Я обязательно это сделаю, но вместе с Семёном, — пообещала Кира. — Он уже, наверное, проснулся и с ума сходит из-за моего исчезновения. — Эх люди, — фыркнул хозяин и исчез. Нужно сказать, что Кира не зря беспокоилась за своего мужа. К тому времени, когда она вернулась домой, Семён уже успел прочесать в поисках потеряшки всю округу и планировал расширить зону поиска на столицу и Алат. В данном случае его суматошные метания сыграли позитивную роль, поскольку то облегчение, которое он испытал, вновь увидев Киру, несколько нивелировало горечь известий, которые она принесла. В ту же копилку упала и новость о спасении мира, хотя сходу Семён в неё не поверил, поскольку рост разрыва в последний день вышел на крейсерскую скорость. Однако через неделю уже всем сделалось очевидно, что нависшая угроза апокалипсиса если и не рассосалась, то, по крайней мере, сие эпохальное событие откладывается на неопределённый срок. Чёрная туча, разъедавшая небесное пространство подобно кислоте, вдруг застыла эдаким уродским цветком, торчащим из крепостных стен как из цветочного горшка. Жители Гвенды с облегчением выдохнули, а у Ордена работы заметно прибавилось, поскольку страх горожан сменился любопытством, и попыток проникновения на запретный объект стало в разы больше. Наверное, для Семёна это было спасением от депрессии, у него тупо не оставалось времени на то, чтобы отдаться своему горю. Кире тоже было не до фрустраций, так как она лишилась своего главного помощника и вынуждена была тянуть заботу о Разрушительнице в одиночку. К тому же Дарочка так остро отреагировала на её боль, что Кира не на шутку испугалась и постаралась побыстрей привести свою психику в норму. Но время шло, рана, нанесённая потерей двух любимых мальчиков, постепенно затягивалась, и нужно было жить дальше. Через месяц ажиотаж вокруг крепости сошёл на нет, и Кира начала задумываться о переселении на дарёный остров. По идее, раз уж гибель мира не состоялась, то Магистру Ордена можно было спокойно уйти в отставку, однако первые же робкие намёки хозяйки острова на смену места жительства натолкнулись на мягкое, но в то же время непреклонное сопротивление Семёна. — Сёма, что тебя держит? — Кира наконец не выдержала и задала вопрос в лоб. — Угрозы миру больше нет. Почему ты цепляешься за Магистерское кресло? — Я не цепляюсь, — смутился Семён, — просто теперь угроза исходит от самого Ордена, и мне сначала нужно придумать, как его распустить. — А чего тут думать? — беспечный взмах рукой продемонстрировал бедолаге-Магистру отношение Киры к его мнимым проблемам. — Если ты уйдёшь, Орден сам развалится. — Не уверен, — Семён покачал головой, — не все бессмертные готовы смириться с этой потерей во второй раз. — Потерей? — в голосе Киры прозвучало неподдельное удивление. — О чём ты говоришь? Они же знают, чем занимался Орден в этом мире. — Прежний Орден, — поправил её Семён, — а нынешний как раз всё делает правильно. Мы не лезем в дела людей, просто защищаем их от беспредела бандитских кланов. Но дело не в этом, — он на секунду как бы завис, и на его губах появилась эдакая извиняющаяся улыбка. — Помнишь, как я вернулся в Орден? — Семён всё мялся, не решаясь сделать сакраментальное признание. — Понимаешь, я это сделал не только потому, что боялся тебе навредить, меня тянуло назад братство бессмертных. — Братство бессмертных — это какой-то клан? — Кира с недоумением наморщила лоб. — Можно и так сказать, — согласился Семён, — только неформальный. Вряд ли обычные люди способны представить, какие узы связывают мужиков, которые с колыбели вместе шли через все тяготы и испытания бессмертных. Мы больше, чем братья, понимаешь? Именно потеря этого братства стала для меня настоящей трагедией, когда меня казнили. Наверное, я погорячился с возрождением Ордена, — покаялся Семён, — но тогда я о нашем братстве ничего не помнил. А теперь у меня просто рука не поднимается, чтобы уничтожить его во второй раз. С минуту Кира сочувственно смотрела на совсем расклеившегося Магистра, но потом на её губах заиграла хитрая улыбочка. Естественно, Семён сразу заметил изменение в её настроении и насторожился. — Колись, что удумала, моя умница, — подначил он жену. — А это ваша братство обязательно должно кого-то убивать? — Кира сделала вид, что просто любопытствует, но Семён не купился на её игру.