— Я останусь, — склонив голову, выпускаю в воздух облако сизого дыма. — Ночью дверь не запирай. Приду к тебе. — Ты совсем больной? — вспыхивает Саша, изумленно взглянув мне в лицо. — Не смей! Понял меня? — Не шуми. Внимание привлекаешь, — раздвигаю губы в непринужденной улыбке. — Я не за тем, что ты подумала. Подарок тебе купил. Тут не подаришь, а на второе свидание ты вряд ли согласишься. — Вот кто тебя просил? Не нужны мне никакие подарки. — А я хочу, — улыбаюсь шире и, развернувшись, открываю дверь. — Пошли, Саш. Самое время загадывать желания. Александра Момент, когда часы бьют ровно двенадцать раз, всегда ощущается как волшебный мост между прошлым и будущим. «В новом году все наконец-то будет иначе», — каждый раз думаем мы, но не у многих получается воплотить это «иначе» в жизнь. И впервые за долгое время я не загадываю желание, не мечтаю о будущем, не витаю в своих собственных иллюзиях и далеких планах. Впервые за долгое время я нахожусь в моменте и даже испытываю некую благодарность судьбе за то, что все сложилось так, как сложилось. Обычно Олег целует меня под бой курантов — будь то вечеринка в кругу его деловых партнеров, наших друзей, в кругу семьи или даже в отпуске на Мальдивах. Последние двенадцать лет мы с Олегом неминуемо проходили этот рубеж вместе, несмотря ни на что… несмотря на то, что я многое терпела в наших отношениях, прощала ему холодность и невнимательность. Как бы мы ни разругались тридцатого декабря, в новогоднюю ночь мы мирились, разыгрывали идеальную семью. Но правда в том, что я устала быть частью «идеальной семьи» только по праздникам. Точка невозврата пройдена. И в этот Новый год я лишь благодарю судьбу за то, что сейчас как никогда близка к решению все изменить. Я ненавидела две тысячи двадцать третий за такое нелегкое испытание, что свалилось на мои плечи. Но сейчас пазл в моей душе складывается, и я отчетливо понимаю, почему этот год не дал нам с Олегом ребенка. Возможно, Бог не хотел, чтобы малыш появился в семье, где родители утратили эмоциональную связь друг с другом. Осталась лишь привычка и прекрасные воспоминания о том, как сильно мы любили друг друга когда-то. И я перестала довольствоваться только воспоминаниями, этого мне недостаточно. Максим мягко приобнимает меня за талию в дружеском жесте, пока Анжела не видит. Я бросаю на него осуждающий взгляд, но скользящее движение его руки по моей фигуре становится только увереннее и горячее. В его жесте так много собственничества и мужской силы, что у меня ноги подкашиваются от возбуждения. Звуки взрывающихся фейерверков и безудержное веселье за окнами смешиваются с песнями, заливистым смехом девчонок и совершенно банальными, но такими теплыми тостами. Мы вместе поднимаем бокалы с шампанским, и кажется, Анжела не замечает искр, что витают между нами с Максимом куда мощнее чем те, что стреляют из грохочущих петард. Дружеские поцелуи, теплые объятия, душевные поздравления делают эту ночь и правда особенной. Все звонят своим друзьям и родным, а у меня сердце щемит от мысли, что моим родителям мне уже никогда не дозвониться. У меня даже возникает горячее и мгновенное желание немедленно уединиться с Максимом. Но в тот самый момент, когда я хочу предложить ему прогуляться, замечаю, как он быстро отвечает на чье-то сообщение, нервно постукивая по клавишам. — Простите, леди. Вынужден вас ненадолго покинуть. — Что? Ты куда? — тихо интересуюсь я, пытаясь прочитать ответ по его лицу. — Не ревнуй, я скоро вернусь, — подмигивает мне Максим и, наспех попрощавшись с мамой, оставляет нас в женской компании. К счастью, он говорит достаточно тихо, и Анжела слишком пьяна, чтобы расслышать хоть слово. На душе кошки скребут, я невольно начинаю накручивать себя мыслями о том, что у Максима нашлись дела поинтереснее, чем вытирать мне слезы. Что ж, а их больше не будет. Психике легче, когда есть завершенность, и кажется, до Нового года я поставила окончательную точку в своих отношениях с Олегом. — Ну что, девочки, выпьем за любовь? — кричит Лика, выпуская целый душ бурлящего напитка из бутылки шампанского, попутно наполняя им бокалы. Я сбиваюсь со счету, сколько игристого мной уже выпито. — Я не буду пить за эту херню, — протестует Кристина, но, в конце концов, сдается и, делая парочку селфи со мной, отправляет их своему любовнику-иностранцу. Шампанское приятно щекочет горло и довольно быстро ударяет в голову, накрывая меня легким чувством эйфории и полным расслаблением. Обычно я не пью алкоголь по одной простой причине: меры своей не знаю, а если начинаю пить, то потом фактически не могу остановиться. Сегодня у меня есть повод не останавливаться. Не так часто мне приходится принимать решение о разводе и прощаться не только с двенадцатью месяцами года, но и с целой декадой своей жизни. Бокал идет за бокалом, на подкорке сознания всплывает недавний телефонный разговор с Олегом. Он позвонил мне незадолго до боя курантов, и я ожидала его звонка, поскольку незадолго до этого ходила в продуктовый магазин и оплатила товар на кассе с его карточки. На этот раз — специально. — Царевна моя, кажется, надо заблокировать мою карту, которая у тебя. Ее случайно не взломали мошенники? Кто-то недавно расплатился ей в продуктовом магазине в Красной поляне, — в голосе Олега звучит явное замешательство. Неожиданно, что он вообще обратил на это внимание, я думала, за жаркими рандеву со своей ассистенткой даже не заметит такой мелочи. Но мой муж, несмотря на свою состоятельность, как крот, любит точный счет, у него все копеечка к копеечке. — Это я, Олег. Купила продукты. И да, я в Красной поляне, — с вызовом говорю я, набрав в легкие побольше воздуха. — Ты же сказала, что будешь отмечать в караоке. — А что, караоке в Красной поляне нет? — издеваюсь над ним, слегка заплетающимся от алкоголя голосом. — Какого черта ты там делаешь в Новогоднюю ночь? — захлебываясь желчью, недоумевает муж. У него даже голос дрожит от напряжения, и нетрудно представить, насколько он в шоке от моих слов. Хотела бы я видеть его лицо в этот момент. Хотя нет, не хотела бы. У меня не хватило бы духу с достоинством пережить откровенный разговор. Не сорваться в слезы. Он давил бы на слабость, оправдывался и упрекал… — Я все знаю, Олег, — твердым голосом выдаю наболевшее. Такое чувство, что я прыгаю в бездну без парашюта. — Что ты знаешь? — Правду о твоей командировке, — уточняю самым спокойным тоном, на который только способна. — Я приняла решение, что в Новом году подам на развод, — у меня щеки пылают. Не верю, что осмелилась на это. Рублю с плеча, но понимаю, что злость, обида и боль во мне настолько сильны, что невозможно и дальше оттягивать неизбежное. А внимание со стороны Максима только придало мне сил, чтобы решиться на этот шаг. Не потому, что я действительно собираюсь с головой окунуться в курортный роман. А потому что впервые за долгое время осознала, что достойна большего. Максим напомнил мне о том, какой я когда-то была, и что от меня осталось… — Саш, ты с ума сошла? Кто тебя надоумил? Кто тебе такую чушь донес? Какую еще правду? — Олег путается в показаниях, нервничает, повышает голос. В стрессовые моменты он не может выражаться спокойно. — Никто и ничего мне не доносил. Передай своей Миле, чтобы не слишком активничала в социальных сетях. Ты у нее там звезда. — Саша, где ты?! — не выдерживая моего надменного тона, грозно рявкает муж. — Ты все не так поняла, — я даже в шоке, что он так задергался и зашевелился. — Ты все себе напридумывала, она моя ассистентка и естественно выкладывает материалы со мной. Знал бы он, какие там материалы. А его Мила — просто дура, не умеющая или не желающая шифроваться. Чувствую себя владычицей ситуации. Сообщить мужу о разводе за полчаса до Нового года — это сильно. Отомстила так отомстила. Гордиться тут нечем, но, по крайней мере, не стала держать в себе этот лживый яд. Резать по живому больно, но иногда другого выхода просто нет. — Окей, я не так поняла. Пусть так, Олег. Но развод это не отменяет, — резко выдаю я. — Пока. — Может, это у тебя другой появился? — орет в трубку Олег, но я уже отключаюсь. Как всегда, поджимает хвост и пытается перевести стрелки. Манипулятор чертов. — Сашуль, ты чего грустная такая? Все об Олеге думаешь? — наливая мне еще один бокал шампанского, допытывается Анжела. — Максим тебя аж успокаивать на улицу выходил. Из-за него плакала? — Я о себе думаю. Развесить хочу, Лик. Вроде все решила, но как представлю, что одна останусь в тридцать четыре года, так в дрожь бросает. Мне уже все-таки не двадцать. Часики тикают, — делюсь переживаниями я. — Снова кого-то искать, ходить на свидания, выстраивать отношения… На это могут уйти годы, а по меркам врачей я уже лет десять как «старородящая». — Я с тобой, подруга, не переживай, — фыркает Крис. — Только правда детей не хочу и до сих пор боюсь забеременеть в шестнадцать, — шутит над тем, что до сих пор ощущает себя ребенком. — Тебе тридцать три, — напоминаю я. — Так, не начинай! У нас у всех еще все впереди. Анжела старше нас всех, что ей теперь — повеситься? — упомянутая подруга в этот момент красуется перед зеркалом и поправляет грудь в своем декольте, явно намереваясь продолжить свой роман с горячим барменом. — Ты себя видела? — не прекращает поддерживать меня Кристина. — Возраст — это просто цифра, — согласно кивает Анжела. — И больше ничего. Ты, конечно, не руби с плеча, все обдумай, Саш. Может, Олег еще в ногах у тебя ползать будет, тогда второй шанс дать не жалко. Но я так скажу: я тебя с разводом поддерживаю. И прекрасно тебя понимаю. Нам в этом деле всегда мешает лишь одно: страх остаться без «мужского плеча». Да только нужно ли это пресловутое «мужское плечо», если его шатает, как ножку у сломанного стула? — Пока не избавишься от старого, не придет новое, — поддакивает в хор всем Вера. С каждым их словом мне становится легче, потому что порой это все, что нужно для идеального решения. Мне страшно, что я останусь одна. Не найду никого лучше и не реализуюсь как женщина и мать. Так и не найду дело по душе, которое будет приносить стабильный заработок, не найду себя. Хотя, может быть, в браке я потеряла себя куда больше, потому что Олег всегда мне говорил «сиди дома, тебе не нужно работать». А когда мне наконец удалось отвоевать свое право на самореализацию, обвинил в том, что стресс на новой должности и бесконечные пробки стали причиной замершей беременности. Как у него, вообще, язык повернулся такое сказать? После очередного бокала шампанского меня окончательно отпускает. Девчонки идут в пляс под треки, доносящиеся из колонки, а я, насмотревшись на все это, предлагаю пойти в караоке. Не опускаться же до уровня Олега. Сказала — сделала. Здесь буквально десять минут на такси, ну и столик для Анжелы всегда найдется. Оказываясь в караоке-зале, я мгновенно погружаюсь в еще большую атмосферу праздника. Гости заведения вовсю горланят новогодние песни, свет ламп и блеск огней напоминают о том, что впереди десять веселых и радостных дней, когда вся страна будет гулять, запускать в небеса фейерверки, ходить друг к другу в гости и безудержно поедать оливье. Для нашей компании выделяют уютный столик в самом центре зала с мягкими креслами. Но судя по тому, что мои ноги сами несутся в пляс под песню Анны Асти «Царица», они нам сегодня не понадобятся. Ловлю кураж, ощущая в крови пульсирующий адреналин и острое желание расплескать вокруг эту бешенную пробудившуюся внутри энергию. Забывая обо всем, я танцую с такой страстью, как байлаора пляшет фламенко. Время измеряется в любимых треках до тех пор, пока караоке-зал не начинает вращаться. Боковым зрением я замечаю симпатичного молодого мужчину, заглядывавшегося на меня с того момента, как я вошла в караоке. Все это время он медленно подбирался ко мне, слово тигр, готовящийся к прыжку. Улыбаюсь блондину, отмечая, что он весьма хорош, хоть и не в моем вкусе. Явно моего возраста или моложе. По крайней мере, не такой взрослый, как мой муж. Видел бы Олег, что ко мне тут «молодая кровь» в очередь выстраивается, сто раз подумал бы, прежде чем свою ассистентку трахать. — С Новым годом, красавица. Классно двигаешься, — незнакомец быстро преодолевает мои личные границы, обхватывает меня за талию, а я, уже довольно веселая и пьяная, и совершенно не против. — Это я еще не начала двигаться, — флиртую с ним, несмотря на то, что мысли уносят меня к рукам другого мужчины. Хочу, чтобы именно он держал меня за талию сейчас и никто больше. — Я не прочь посмотреть, как ты двигаешься на мне, — пошловато шепчет на ухо, прижимая ближе к себе.