— Хоти. Смотри. Но не трогай, — игриво ударив блондина, я вырываюсь из его хватки. Но он снова липнет ко мне, обвивая плотным кольцом своих жадных клешней. — У меня дом классный неподалёку здесь снят, пойдем? — довольно быстро предлагает настойчивый блондин. — Приватный караоке устроим, тебе понравится. — Смешной ты. Я не хожу в гости на первом свидании. А классным домом меня давно не удивишь, — легкомысленно хохочу, осаждая самоуверенного типа. — А я настаиваю. Пойдем за мой столик, заказывай что хочешь, — очевидно, он решил, что я недостаточно пьяная, чтобы согласиться на одну ночь с незнакомцем. Или относится к тому типу мужчин, для которых отказ — это всегда призыв к активным действиям. И судя по тому, что он вовсю начинает пьяно лапать меня и позволять себе лишнее, относится он именно к ним. Я в очередной раз пытаюсь вырваться, но непробиваемый сердцеед не отпускает меня. И его агрессивность начинает меня уже не на шутку пугать. — Руки убери, — внезапно хватка мужчины на моей талии ослабевает. Резко обернувшись, я вижу возвышающегося над нами Максима. Со свирепым видом он держит за шиворот рубашки моего пьяного ухажера. — Не знал, что дама занята, — виновато поднимая руки, сдается тот. — Максим, перестань, — я нервно озираюсь по сторонам, выискивая Анжелу, но, к счастью, нигде ее не нахожу. — Не нужно тут концерт устраивать. — Никаких концертов, — спокойно выдает Максим, при этом скулы на его лице заостряются так, что порезаться можно. — Девушка занята, разговор окончен, — меня невольно восхищает то, с какой взрослой позиции он ставит на место этого несчастного. Это выглядит достойно и красиво. Мужчина, решающий мои проблемы с невозмутимым видом и спокойным, как скала, вайбом, это определенно — секс в чистом виде. — Занята? Кто тебе это сказал? — поддеваю Максима я, но он молча берет меня за руку и выдыхает: — Пойдем. — Кто ты такой, чтобы указывать мне куда идти? — тяну его назад, прямо к сцене, не собираясь уединяться с ним и покидать караоке. — Сколько ты выпила, малыш? Или ты не считала? — Меня здесь абьюзят, девочки, — ищу поддержку у подруг, но их давно след простыл. — Мы уходим, — беспрекословный тон Максима предупреждает меня о том, что еще чуть-чуть и его терпение лопнет. Если я не послушаюсь, он просто закинет меня на плечо. Я все еще побаиваюсь, что Анжела где-то рядом, и никак не могу найти своим пьяным взором. В конце концов, сдаюсь и позволяю Максу увести меня к выходу из шумного заведения. — Ты меня преследуешь? — интересуюсь я, потянувшись к электронной сигарете, но поймав на себе осуждающий взгляд Максима, поспешно убираю. Черт, вот сейчас я себя рядом с ним непослушной студенткой чувствую. — В кои-то веки решила сходить в караоке без мужа. А тут ты на его роль пожаловал, — недовольно ворчу. — Нет, не преследую. Считай, охраняю. Я прекрасно знаю, как алкоголь влияет на таких, как ты, Саш. Благодарить меня утром будешь. — Благодарить утром? — игриво приподнимаю бровь, откровенно флиртуя. И почему в голову лезут пошлые мысли? Голодным взором окидываю Макса, завернутого в зимний свитер и распахнутую куртку. Голого тела не наблюдается, а я хочу его не меньше, чем в раскаленном похотью спа, где могла разглядеть каждую венку и мышцу под его кожей. — Не дождешься. В ответ Макс расплывается в соблазнительной улыбке и быстро переводит тему: — Помнишь, я говорил, что у меня для тебя есть особенный подарок? — А я ответила, что мне ничего не нужно. Абонемента и коробки конфет вполне достаточно, — немного лукавлю, потому что перед подарками я никогда не могла устоять. Если, конечно, это не «откупы», которыми кормил меня Олег. Максим достает из внутреннего кармана небольшой белый фотоаппарат с мгновенной печатью кадров, обвязанный красным бантом. У меня даже дыхание схватывает — я давно задумывалась о таком, но все время что-то мешало приобрести его. Собственных накоплений у меня в обрез, а Олег считает такие вещицы пустой тратой денег, когда есть смартфон. Но это гораздо дороже и оригинальнее айфона. В век социальных сетей мы уже давно забыли, что такое настоящие пленочные фотографии, без ретуши и рафинированных ракурсов. — Хочу, чтобы в новом году ты не оглядывалась на прошлое, не летала в будущем, а жила настоящим, — его бархатистый тон обволакивает меня с головы до пят, пока я с трепетом принимаю подарок из его рук. — Какой красивый. Не терпится опробовать его в деле, — пальцами изучая корпус фотоаппарата, восхищаюсь я. — Мне так стыдно, Макс, ведь у меня нет для тебя подарка… — Есть, — многозначительно тянет Максим, вскидывая подбородок. — Ну тебя. Ты все о своем, — шутливо ударяю его, но все равно крепко висну на шее личного Деда Мороза в знак благодарности и даже успеваю поцеловать в щеку, сделав первый кадр на чудо-фотоаппарате. Не считая небольших засветов от фонарей, фото получается классным. На фоне белого снега мы кажемся такими яркими, контрастными и, черт возьми,… такими красивыми. Ну почему мы так классно смотримся вместе? От этой мысли мне еще больнее. Если подпущу Максима ближе на пьяную голову — уже не смогу отпустить. А он? Ему это не нужно. Отношения, будущее, обязательства. Я хорошо помню свои двадцать два года, я не планировала ничего серьезного с Олегом. Хотела, как Крис, покорять волны на серфе и быть свободной как ветер. Но семейная трагедия сломила меня, дав Олегу возможность не просто влюбить в себя, но и плотно привязать своим финансовым положением, заботой и поддержкой. Мне поэтому так трудно будет с ним развестись. На нем держится дорогостоящее лечение моей мамы с прогрессирующей деменцией. Мама давно не узнает меня, больше пяти лет, и мне безумно тяжело даже думать о том, что ей приходится проводить свои последние годы в специальном учреждении, где ей оказывают необходимый уход. Олег оплачивает все счета на данный момент, но я как-нибудь справлюсь. Возможно, поживу какое-то время с ней, ведь она все равно остается моей любимой мамочкой несмотря на то, что никаких надежд на восстановление памяти и полное исцеление нет. — Это твой? — киваю в сторону навороченного и громоздкого снегохода на парковке. — Да. Хочешь прокатиться или боишься? — подначивает меня Максим, за что снова получает игривый удар по плечу. — Я смеюсь в лицо опасности, — хохочу я, запрыгивая на покорителя снежных ухабов. — Надеюсь, ты не пьяный? В отличие от меня, — еще чуть-чуть и начну икать, поэтому проветриться мне не помешает. — Трезв настолько, что могу по бездорожью гонять, — уверенно заявляет Максим. — Смотри мне, не завези нас на это бездорожье. Давай просто по кругу прокатимся, — прошу я, обхватывая его крепче, и устраиваюсь сзади Максима так, чтобы плотно обхватить его бедрами. — Готова? — Максим газует, не дожидаясь моего ответа, и я вскрикиваю от удара ветра в лицо и эффекта неожиданности. Мертвой хваткой вцепляюсь в его куртку, опасаясь потерять свой спасительный якорь. Кажется, план «погонять вокруг» с треском проваливается. Под покровом полуночной тишины и лунного света мы обкатываем окрестности и медленно перебираемся к заснеженным тропам. Я слишком пьяна, чтобы управлять своим трезвым водителем, поэтому не остается ничего, кроме как довериться Максиму. И, в конце концов, наслаждаться процессом и любоваться потрясающим зимним пейзажем. Тени деревьев в ближайшем лесу мягко пропускают свет луны, создавая игру света и тени на снежном покрове. Максим уверенно и легко управляет этой бандурой, я бы сказала — изящно танцуя с ночным ветром. Он явно чувствует себя хозяином положения и двигается так, словно знает каждый закуток местности. Смело пробираясь через мерцание снежных хрусталей, мы отдаляемся все дальше и дальше от цивилизации и людей, а я напеваю песни из караоке и развлекаю своего водителя как могу. — Максим, есть проблема, — вдруг хнычу я. Этого и следовало ожидать. Нельзя столько пить. — Меня тошнит и, кажется, я хочу в туалет. Точнее, очень хочу! — забыв о стыде, умоляю его остановиться. — Мы скоро доедем, Саш. — До чего? До туалета? Мне надо здесь и сейчас. Я давно хочу. — А что молчала? — На красоту засмотрелась. Смотри, как снег в лунном свете блестит, — даже как-то не хочется это роскошное белое «пальто» портить своими потребностями. — Хорошо, давай здесь. Только быстро. — Я при тебе не буду. Мне нужно отойти хотя бы на десять метров, — закрывая лицо ладонями, смущаюсь я. — Я отвернусь. — Я так не смогу. Вернусь скоро, — слезая со снегохода, я бегу вперед, слегка проваливаясь в сугробы. Мне нужно найти толстое дерево, за которым я смогу спрятаться, и мой квест быстро заканчивается успехом. Чувствую себя максимально глупо, но ничего не поделаешь — природные инстинкты никто не отменял. Направляясь обратно к Максу, я вдруг понимаю, что не вижу на нашем месте ни его, ни нашего снегохода. Вокруг — лес и непроглядная тьма, абсолютная тишина начинает сдавливать уши и голову. — Максим, ты где? Не шути так со мной, — зову своего хранителя, уверенная в том, что он просто издевается надо мной. Не могла же я так далеко уйти и потом не туда вернуться? С другой стороны, я пьяна, голова еле соображает, а деревья перед глазами расплываются и вот-вот начнут танцевать балет. Черт. — Макс! Ма-а-а-акс! — вовсю кричу я, не на шутку испугавшись. Сердце нещадно барабанит грудную клетку, а руки и ноги немеют, переживая лавину свалившегося на меня первородного ужаса. Интересно, здесь есть волки? Где мы вообще? Как далеко отъехали от цивилизации? Уверена, Макс не мог меня бросить. — Потеряла? — он набегает на меня откуда-то со стороны. Честное слово, разорвать его хочется в этот момент. Это было не смешно, я правда испугалась. Мы оба падаем в мягкий сугроб, и, оказавшись сверху Максима, я наконец вижу его раскрасневшееся наглое лицо: — Ты совсем поехавший? Я чуть не умерла от страха. — Рано ты умирать собралась, я с тебя фактически глаз не спускал, — угорает он, заставляя меня покраснеть еще больше. — Ненавижу тебя! Закопаю в этом сугробе, никто не найдет, — вцепившись в его куртку, я буквально впечатываю парня в снег, на что он только закидывает руки за голову и делает вид, что ему плевать на мои скромные проявления гнева. — Я заберу тебя с собой, — у него на все есть ответ. — А мне нравится этот вид, — подмигивает мне Макс, внимательно разглядывая меня в верхней позиции. В глубоких синих глазах буквально мелькают развратные и горячие картинки. Мне бы чертовски хотелось осуществить их в жизнь прямо сейчас, но на холоде это сделать невозможно, а когда мы доберемся до Красной поляны — настрой пройдет. И мое желание «нагрешить» тоже. Хотя здесь, вдали от подруг, Анжелы и звонков мужа, это очень хочется сделать. Оседлать Максима, но без одежды и на покрывале не из снега, а на обычном, в кровати. Наверное, все написано у меня на лице, потому что Макс приподнимается на локтях, чтобы поцеловать меня. — Я замерзла, нам надо ехать, — все еще сопротивляюсь я, выдыхая в его губы. Он так вкусно пахнет, даже лучше морозного и хвойного леса, аромат которого пробирает меня до мурашек. — Я согрею, Снегурка. — Не знаю, Максим. Иногда мне кажется, что я ничего не чувствую и мне больше подойдет звание «снежной королевы», — спасибо, что не снежной бабы.