С Яо мы расстались весьма холодно. Он дошел со мной до тюремного блока, помог получить нашего беглеца из камеры и даже проводил до границы Нефритового двора. Где и оставил, напоследок низко поклонившись и отправившись восвояси. Черт его знает, чего я ждал, но внутреннее ощущение недосказанности имело место быть. Но слов извинений от него я так и не услышал, рот копьеносец открывал только по делу. Ну да и плевать, в общем-то мне с ним детей не крестить! Хотя нет, не плевать! С этим стилягой мы отлично сработались, и было обидно осознавать, что наше сотрудничество было лишь частью грандиозного плана наместника по захвату власти. Да, в конечном итоге задание по Топляку было выполнено не без его помощи, и с точки зрения логики у меня не должно быть к вану Ло никаких претензий – свои деньги он отработал. Но! Где вы встречали человека, который опирается в своей жизни только на логику? Я вот не встречал! И сам таковым точно не был. В общем, простились и простились. Хотя, сказать по правде, я бы предпочел с ним поругаться, чем вот с такой холодной вежливостью общаться друг с другом. Впрочем, ладно. Пусть он восстанавливает почти утраченное Ши своего рода, возрождает гвардию императора и что там ему еще пообещал Чжу Юань. У меня дел здесь осталось немного – доставить беглого Потрошителя на казнь. Вот им и займусь. Топляк выглядел подавленным и исхудавшим, как шарик, из которого выпустили воздух. Он совсем не походил на преуспевающего купца, каким был совсем недавно. Мятая пижама, в которой его взяли три дня назад, сальные патлы вместо шикарной шевелюры, грязное лицо с неухоженной бородой и потухшие глаза. Смертник, натурально! Увидев меня, он встрепенулся на секунду – соотечественник же, но тут же вновь поник. Сообразил, что для него нет разницы, в какой именно стране и по чьему приказу его отправят на виселицу. В моей чернильной душе даже шевельнулась жалость к пленнику. На секунду-две, но шевельнулась. Все-таки воспитан я был не в таких традициях, чтобы вот так запросто, не испытывая эмоций, конвоировать человека на смерть. Жалость, впрочем, быстро сменилась гневом и гадливостью, едва стоило вспомнить, чем этот человек занимался, когда выглядел не так жалко. Пусть и не сам руки марал, но приказы отдавал именно он. Так что было бы кого жалеть! За всю дорогу до посольства он лишь раз попытался завести разговор, я даже не знаю о чем именно. Я довольно резко его оборвал, едва он проблеял «Игорь Сергеевич», и ему этого хватило, чтобы больше не раскрывать рта. Мне не хотелось разговаривать с человеком, который спокойно торговал не рожденными еще людьми, продавая их как неодушевленные предметы, ломая жизнь целым семьям. Гнев, усталость, раздражение, гадливость, опустошение – во мне было намешано такое количество эмоций, что я боялся банально сорваться и прибить паскуду прямо в машине. Приехав, я быстро сбыл Потрошителя под интернациональную охрану Теданя и Глеба. Оба безопасника тут же накинулись на меня с расспросами, но я выдал им только «все потом» и «собираемся». Задерживаться на ночевку в гостеприимном городе пяти козлов я не планировал. Сборы много времени не заняли, фактически все уже на чемоданах сидели. Разве что на беседу с послом пришлось выделить минут двадцать. Все-таки ему тут оставаться и дальше представлять интересы княжества, а для этого надо хотя бы примерно понимать, что случилось в Нефритовом дворе за последние сутки. Всего, понятно, не расскажешь, как и команде, но вот сжатую версию я ему выдал. Дворцовый переворот, новый курс нового императора, ожидаемое ослабление позиций «Нового пути» и значительное усиление «Длани». В процессе разговора я успел написать сообщение князю, поставив его в известность об успешно выполненном задании и скором возвращении. В общем, в аэропорт выехали только в пятом часу утра. Тремя машинами: лимузин посольства и два бронированных джипа наемной охраны. На последних настоял Снегирев, рассказав, что в городе отмечались беспорядки, – информационная блокада Чжу Юаня была все-таки не абсолютной. Я спорить не стал. Да и спокойнее с охраной, пусть бы и окружали меня чуть ли не поголовно одаренные. Топляка вместе с Самойловым посадили в заднюю машину. Глеб хотел о чем-то поговорить со старым знакомцем, а я не стал ломать ему кайф – все же он гонялся за ним куда дольше меня. Тедань с Яньлинь тоже решили ехать не в лимузине, а во впереди идущем внедорожнике, так что остальные вольготно расположились на диванах представительского авто. Алмаз сразу же заснул, Василий занял место рядом с водителем и о чем-то тихо с ним трепался, а Ирина Олеговна решила затеять со мной разговор о будущем. – Ты хорошо подумал, Игорь? Я даже переспрашивать не стал – понимал, о чем она говорит. О Линь, о моем решении. И возмущаться не стал тоже – мол, не лезьте не в свое дело, «мама». Тон Снежной королевы вовсе не был враждебным. – Вполне, Ирина Олеговна. Она мой столп опоры. Эта женщина будет рядом со мной. Это не обсуждается. Лицо сестры князя удивленно вытянулось. – Вот как? Ты так быстро нашел свой якорь? Тогда я снимаю свой вопрос. Приятно сознавать, что думал ты не только мужскими причиндалами. А мне-то как приятно, Ирина Олеговна, что вы в позу королевы-матери вставать не стали! – Но, разумеется, ты понимаешь, что женой ей не быть? Наложница – пусть, но интересы рода требуют брака с равной. Все-таки властная она женщина! Не может не оставить за собой последнее слово. Мне же этот разговор был не то чтобы неприятен… Правильнее сказать, он был мне не нужен. Для себя я все решил, дальнейшие планы согласую с князем… Но не обижать же почтенную пожилую даму? – Я понимаю, – ровно ответил я. – Давайте оставим эту тему. А то начнется сейчас про долг крови, долг дара и еще какой-нибудь неизвестный, но не менее важный долг аристократа, про который я еще не знал. – Хорошо, – подозрительно быстро согласилась «мама». – Как твои успехи с погружением? С ее вопросом я вспомнил про последнее свое видение. Про лицо синьора Тень и озвученные им цифры. Согласен, моя вина, что не вспомнил об этом раньше, но события как-то не располагали. Зато сейчас я очень отчетливо понял, что значили слова «восемьдесят девять» в изложении любителя подсчитывать вероятности. Восемьдесят девять процентов успеха. И тенденция к росту. Что за предприятие оценивал видящий, я не знал, конечно, но почему-то не сомневался, что связано оно с моей скромной персоной. Вот к бабке не ходи! И в следующий миг мои внутренности скрутило резким спазмом. Я согнулся вдвое и на остатках дыхания выматерился. Да твою же дивизию! Можно покопаться в настройках дара и какие-то другие ощущения поставить на сигнализацию о грозящей опасности? «Всем внимание! Опасность!» – задыхаясь, «крикнул» я по внутренней связи. И повторил предупреждение уже вслух, увидев, как во впереди идущий джип охраны летит здоровенный пульсар. Время превратилось в застывшую карамель. Формируя вокруг головной машины эфирную сферу, я отстраненно вспомнил, как пренебрежительно отзывался об огненном аспекте мой первый знакомый смертец. Да, ихор, как его еще называли, штука мощная, но порожденные им аспекты были такими медленными, что обладающий даже моим малым опытом маг мог успеть либо уклониться, либо поставить защиту. Применять тот же пульсар имело смысл, когда… Впереди идущая машина получила в облитый голубым бок шар гудящего пламени и совершила очень красивый кувырок через крышу. Надеюсь, Линь с Теданем не игнорировали ремни безопасности, и их разве что немного потрясло. Впрочем, я почти не беспокоился о них, брат с сестрой – сработанная пара, среагируют как надо. Куда больше меня волновал второй пульсар, пущенный невидимым стрелком в заднюю машину. Там Самойлов с Топляком, первый не бог весть какой маг, а второй и вовсе ординар. Все-таки тренировки – великое дело! То, что раньше я делал умом, теперь создавалось даром без участия мыслей. Никаких обдумываний, просто на пути пульсара появляются две прозрачные ладони и сминают его, как какой-нибудь снежок. Нет кислорода – нет и огня! Точно такой же фокус я провернул в «Белом лотосе», сейчас он вышел даже лучше. Пульсар замер в десятке шагов от машины Глеба и стал гаснуть. К сожалению, на этом все хорошее и закончилось. Водитель лимузина, избегая столкновения с передним джипом, перекатившимся через крышу и вновь оказавшимся на колесах, круто забрал вправо и резко ударил по тормозам. А лимузин, напомню, авто, мало приспособленное к подобным маневрам. Так что нас занесло, да еще и людей в салоне бросило друг на друга. Но хуже всего было то, что я потерял концентрацию и соответственно не поставил щит на нашу машину. В этот момент началась пальба. Не отдельные выстрелы, а самый настоящий огневой вал – так вроде это у военных называется. Непрерывная стрельба, цель которой не попасть и нанести повреждения противнику, а подавить и деморализовать его. Хорошо, что посольская машина имела, как и положено, кое-какое бронирование. По крайней мере, дырок в корпусе я не увидел, хотя тарабанил свинец по машине знатно. – Из машины не выходить! – приказал своим спутникам, а сам открыл дверь с левой, противоположной от обстрела стороны и, выглянув из-за капота, огляделся. Засада, блин! И попали мы в нее, что называется, в чистом поле. Или, правильнее сказать, в поле подсолнуховом, через которое пролегала трасса к аэропорту. На которой, кстати, не было ни одной машины, кроме наших. Пять утра – конечно, не самое оживленное время, но не на трассе же возле многомиллионного города! Значит, позади нас, да и впереди наверняка тоже, нападающие затеяли какие-нибудь «дорожные работы». Блинский Белинский! Вот же попали! Нападавших было много – человек двадцать. И это только бойцов с оружием, а ведь еще где-то скрывался маг, швыряющий пульсары. Заходили они на нас справа: черно-зеленые силуэты, освещаемые рассветным солнцем. Перемещались грамотно, короткими перебежками, непрерывно ведя огонь. То есть двое стреляли, а третий бежал – по мне, просмотревшему с полсотни роликов про спецназ, вполне тактикульно у них выходило. А вот слева никого не было, что странно… Область щита возле головы вспыхнула, сообщая о попадании. Меткие, сволочи! Хорошо, что у этого стрелка боеприпас не модумный, однако мне не верилось, что напали на нас лишь с обычным оружием. Слишком уж хорошо подготовлена засада. До аэропорта, главное, оставалось еще минут пятнадцать ходу!.. То есть немного еще – и ушли бы! Эх, что уже говорить сейчас! Делать-то чего? Думай, Антошин, думай! Пока мозг решал непривычные ему тактические задачи, из джипа впереди выскочили четверо: Линь с братом и двое бойцов. Последние, прикрываясь бронированными бортами, тут же открыли огонь, а берсерк, получив от Теданя силы, рванула к нападавшим. Сам безопасник окутался защитным коконом и принялся швырять в противников черные молнии. Замыкающая машина выпустила троих: двоих охранников и Глеба. Стрелки тоже принялись палить в черно-зеленых, а Глеб просто сел у колеса за машиной и спросил по мыслесвязи: «Наши действия?» «Линь, Тедань и я отбиваем атаку справа. Глеб – сторожишь Топляка и смотришь налево от дороги. От машин далеко не отходим». Я не особенно раздумывал над вопросом, кто стоит за нападением. Потрошители или Тень – больше некому просто. И пришли они вовсе не за Топляком, хотя такая мысль и мелькнула в моей голове первой. Топляк, кроме нас, никому уже не нужен. Скорее всего, мою группу просто хотят уничтожить. Как слишком много знающих или в назидание другим – мол, не стоит переходить дорогу Ватикану. Значит, бьемся в полную силу и не тратим время на размышления! Я запустил в нападавших пяток мелких пульсаров россыпью. И с удивлением отметил, что четыре из них погасли, столкнувшись с довольно объемным, вспыхнувшим только в момент попадания щитом. Значит, стрелков прикрывает маг! Сильный щитоносец, судя по размеру защитной сферы. Что ж, следовало ожидать! Пятому моему огоньку повезло – он впечатался в вырвавшегося вперед бойца, превратив его в мечущийся и орущий факел. Линь добежала до первой волны, и над подсолнухами стали взлетать человеческие тела. Падали они, скорее всего, уже мертвыми, учитывая силищу берсерков. Тедань не давал стрелкам сконцентрировать огонь на сестре, швыряясь молниями, как взбесившийся автомат с попкорном. Большей частью они гасли, сталкиваясь с защитной сферой, но троих бойцов маг уже вывел из строя. Вот блин! Два десятка солдат, пара магов справа – и отчего-то отсутствие нападения с левой стороны дороги. Я никакой полевой командир, но даже мне было очевидно, что атака призвана лишь отвлечь внимание от основного вектора удара. Который почему-то до сих пор не произошел: либо действия сторон были плохо скоординированы, либо стрелки справа еще не выполнили своей задачи, какой бы она ни была. Вывод? Надо быстрее кончать правых, иначе мы в них просто завязнем! Может, особой угрозы они и не представляли для такого количества одаренных… Ах ты черт! Больно-то как! Модумная пуля пробила мой щит и взрезала бороздку на предплечье левой руки, когда я замахивался очередным пульсаром. Все мои командирские мысли выдуло из головы болью и гневом. Твари! Вот вы как? Ну ладно! Пригнувшись за машиной, я сосредоточился и сформировал аспект, который мне давался особенно тяжело, – стену огня. В магических драчках он, считай, не использовался, так как активировался долго, жрал массу энергии и был, как все огненные техники, медленным. Но вот против ординаров, особенно против плотного их скопления, был идеальным оружием. Прежде чем пустить на подсолнухи пал, я предупредил: «Пускаю стену огня! Дан, прикрой Линь!» «Готово!» И пошла жара! Иной раз задумаешься, какая во мне мощь дремлет, – самому страшно становится! Ревущая стена пламени двинулась на стрелков, сжигая в пепел тех, кто вырвался из-под защиты своего мага, и одновременно просаживая его сферу. Ну и подсолнухи выжигая – не без этого. Как бы мне потом минсельхоз империи счет не выставил, ха! Линь, в защиту которой брат влил массу энергии, подпрыгнула и перескочила через огненную стену. Пальба по нас тут же прекратилась, сменившись криками ужаса и боли. Маги поддержки противника, видимо, истощили все свои запасы сил, о чем сообщили три эфирных кинжала Глеба, беспрепятственно встретившись с тремя черно-зелеными, которых не тронуло пламя. Но и мне аспект дался нелегко! Будто вагон с углем разгрузил – был у меня в студенчестве такой опыт! Хоть кровь носом не шла, и на том спасибо. Хотя о чем я вообще! Получилось же! Одной только стеной, пусть она и ополовинила мои запасы энергии, я решил практически все наши проблемы! Кто молодец? Боярин Антошин молодец! «Около десяти человек выжили, – сообщил Тедань. – Маги еще – мы их не видели. Отлично придумал со стеной, Игорь!» «Вижу щитоносца!» – рыкнула Линь и рванула вглубь зарослей, игнорируя стрелков, которыми уже занялся Глеб. Тедань, видимо, чтобы сестра слишком далеко не отрывалась от него, сбежал с дороги на пепелище. Я бросил взгляд на левую обочину дороги – никого пока. Замер на миг, решая, где я сейчас больше нужен. Обои, как мне кажется, справятся без меня, плюс их еще и Самойлов прикрывает. Я же там только мешать буду, да и колонну без присмотра оставлять не следует. И если уж совсем быть честным с собой, я эффективен только как тяжелая артиллерия, а вот в контакте… Додумать эту мысль я не успел, поскольку живот вновь скрутило. Повинуясь сигналу дара, я безо всякого изящества упал на землю, пропуская над собой пульсар, прилетевший с левой стороны дороги. Поднимаясь, выставил щит на ту сторону и снова покатился по земле, опрокинутый тугим импульсом толчка. Вот и засадный полк подоспел, блин! «Атакован слева!» – сообщил своим, перекатываясь по земле и видя, как в то место, где я лежал миг назад, вгрызается черная молния. «Сколько?» – спросил Тедань. «Один. Воевода». Только один человек заявился по мою душу, но зато какой! Тот, кто уже убил меня в видениях, а теперь пришел сделать это в реальности. Он тоже был в черно-зеленом камуфляже, как и бойцы с правой стороны. Но без оружия, да и зачем бы оно ему – бывшему первому по силе боевому магу княжества. Не произнося ни слова – о, как бы мне сейчас пригодились длительные монологи главного злодея! – он вновь швырнул в меня пламя. Как ни странно, его появление меня успокоило. Словно сошлись все нити на этом участке ковра и я увидел узор. Часть узора, сообщившего мне, что будущее не предопределено. Может, он и сильнее меня, и опытнее, этот предатель, но ведь и у меня есть крапленые карты. «Не мешать!» – сообщил я своим. Помочь они просто не успеют, а вот внести неучтенные изменения в едва прорисованный мною план боя могут. Я успел подняться на ноги и встретить связку экс-воеводы. Он не стал меня разочаровывать и выдал тот самый сет из видения: молния, пульсар, щит, толчок. Первый аспект я пропустил над головой, пульсар принял на щит, ударил эфирным мечом по его защите и едва устоял на ногах после энергетического толчка. И тут же ушел в глухую оборону, принимая на доспех огненные кулаки Арцебашева. Блин, если бы у меня был интерфейс, как в какой-нибудь игре, я бы прямо увидел, как проседает моя полоска с маной. Но его не было, и я попросту почувствовал, что значительно ослаб от первой же атаки воеводы. Но надо было его убедить в том, что я держу навязанный им темп и рисунок боя. Поэтому на второй и третьей связках я ничего менять не стал. Держал щиты и молился, чтобы моих запасов энергии хватило на их подпитку. Эх, каким я себя ощущал ослом, слив половину сил в стену огня. На четвертой связке, которую тот начал, уйдя с близкой на среднюю дистанцию, воевода ускорился. Рубил наработанными шаблонами почти на границе моего восприятия, из чего я сделал вывод, что пятый сет, может, и выдержу, а вот на шестом все закончится как в видении: пробитой защитой, «монолитом» на грудь и бесславным концом. Значит, пришло время действовать. Прервать его контратакой. Скорость – штука хорошая, но неидеальная. Вкладывая энергию в нее, мой противник просто не успел среагировать на изменение рисунка боя. Когда он бросил молнию, я принял ее, как обычно, на защиту, а вот дальше метнул перенаполненный энергией щит прямо сквозь летящий в меня пульсар. Огонь лизнул доспех и стек, а вот воевода отшатнулся от неожиданности. И тут же схлопотал в лицо огненное дыхание, которое я тоже сформировал с избыточной силой. И когда его щит просел, я обрушил сверху «монолит». Так, как мне запрещал делать дядя Ваня, – с полным отсутствием контроля текущей в него энергии. Мой противник был просто невероятно силен! Я как бы знал, что он крут, но… Он держал мой долбаный «монолит» на плечах! Согнувшись почти вдвое, но держал. Как какой-нибудь тяжелоатлет, идущий на рекорд. Одно хорошо – с таким «весом» у него не было сил и возможности атаковать меня. Правда, работало это в обе стороны! Ослабь я контроль над «монолитом» хотя бы на секунду – Арцебашев отбросит его и тут же покончит со мной. Или так и так покончит, поскольку в черный пресс я влил все, что имел. Еще бы чуть-чуть побольше, и он бы сломал защиту противника, но откуда этому «чуть-чуть» взяться? Батарейка! Господи милосердный, батарейка! Крученый шнур на моем запястье, столь пренебрежительно охарактеризованный Евсеевым! На сколько, он там говорил, ее хватит? На моем уровне около минуты? Рискнем? А будто выбор есть!