Вздохнул, перевел взгляд на принцессу: – Чего пришла? Когда уйдешь? – А я теперь никогда не уйду, – мягко и вкрадчиво произнесла она. – С тобой, мой милый, до последнего дня этого света. Так… Понятно. – А это точно тот Максим? – не удержался мой тезка с потока, Емельянов. – Я просто тоже… Принцесса чуть наклонила голову, затем обозначила жест рукой – и более не сдерживаемый Веней свитский почтительно пробежался по аудитории, чтобы вручить ей конверт. Елизавета картинно открыла его, достала новенький паспорт и распахнула на первой странице. Затем мельком взглянула на фото, после чего на меня. – Точно, – подтвердила она, протягивая мне документ. Рядом горестно выдохнули двое других Максимов. И даже одна Максима. Я автоматически принял паспорт. Посмотрел на свое фото. Без особого удивления прочитал «Юсупов» в графе фамилии. Перелистнул на страницу семейного положения. Обнаружил строку с именем принцессы. Захлопнул документ и положил в карман. Елизавета позволила себе довольную улыбку. – Значит, жена? – бесстрастно произнес я. – Да, дорогой. – Пойдем, – обошел я ее и направился к выходу. Девушка последовала за мной – сначала в коридор, потом по коридору. Потом по лестнице вверх, потом растерянно повернулась вслед выброшенному мною вниз на ступени перстню, тут же перекрывшему щитом путь для свитских. Новые коридоры и лестницы, пока мы не остановились возле глухой и массивной запертой двери без номера кабинета и таблички. – Не желаешь поделиться, куда мы идем, муж мой? – чуть недовольно произнесла принцесса, которую последние несколько коридоров пришлось вести за руку, чтобы не отставала. – Разумеется. – Я отыскал нужный ключ и отворил дверь. После чего зашел в небольшую комнату, весьма напоминающую дорогой гостиничный номер – с оббитыми тканью стенами, мягкими креслами, столиком с вином и разложенными на нем свежими фруктами и массивной кроватью в центре помещения. Вежливо дождался, пока слегка растерявшаяся принцесса зайдет внутрь. Захлопнул дверь, сбросил на кресло пиджак и принялся расстегивать рубашку, начиная с верхних пуговиц. – Объяснись, – стал жестким ее голос. – Жена? Жена, – равнодушно произнес я, аккуратно вешая рубашку на спинку кресла и стягивая с себя футболку. – Ты что себе позволяешь?! – Если что – развод за дверью. Можем разбежаться прямо сейчас. – Я остановился перед ней с обнаженным торсом. – Уходишь? – Муж мой, вы желаете оскорбить свою супругу этим… этим… Местом! – поджав губы, повела она рукой по комнате. – В стенах университета, как с какой-то первокурсницей! «Не с какой-то, а вполне определенной», – погрустнел я. – На стенах шумоизоляция. На окнах – пленка. Впрочем, если вам нравится без них – можно убрать, – сделал я шаг ближе. – Но откуда тут эта комната?! – отступила она на полшага, бегая взглядом по сторонам. Однако за дверь не уходила. – Крупная взятка и знакомства в деканате. Подошел ближе и коснулся края пояска на платье. – Уходишь?.. – шепнул ей мягко. Взгляд принцессы перестал метаться и спрятался от меня, но почему-то на уровне моего живота. А места за ее спиной не осталось, чтобы отступать. Зато все еще можно было скользнуть за дверь – я не перекрывал выход. – А ты… Ты правда спасешь мир?.. – смущенно шепнула она. – Я – честный человек! – веско ответил ей, потянув за поясок. И узел легко поддался, опав тканью на мягкий ковер. Глава 13 Что может быть громче, чем заполошный стук женского сердца в мужских объятиях? Только требовательный стук в дверь. Мрачный, мерный, звучащий вовсе не от костяшек пальцев по полотну, а от ударов ногой по закрытой двери. – Прячься, жена пришла!.. – яростно прошептал я, отодвинув принцессу от себя и оглядывая комнату в раздумьях, куда ее теперь деть. – А я тогда кто?! – Это совсем другое дело! – спешно поправлял я ее платье, накидывая обратно на плечи. – Это страшный человек! – Горю желанием познакомиться!.. – гордо подняла она подбородок, ни капли мне не помогая. Но говорила все-таки нервно и шепотом. – С ума сошла?! У нее справка из психдиспансера! Ты в курсе, что она старого князя Шуйского чуть не убила?! – бросился я к футболке с рубашкой, надевая сразу обе. – Я слышала, что это был ты… – нахмурилась принцесса, сложив руки на груди. – Верь больше! Я вообще был при смерти. Еле уговорил краснокнижного пожалеть… – Пиджак занял свое место на плечах. Удары по двери стали громче и требовательнее. Я метнулся к окну и оценил высоту до земли. Высоковато… – Даже не думай! – оценила принцесса мой маневр. – Не время спорить! – Подхватил я Елизавету на руки и вместе с ней опустился на колени возле кровати. – Куда?! Туда?! – шепотом прошипела она, глядя на темный провал под краем балдахина. – Не беспокойся, там теплый пол и пыли нет, – приводил я успокаивающие доводы, пытаясь запихнуть упирающуюся принцессу в безопасную темноту. – Ну, знаешь, Самойлов, это уже слишком! – отпихивалась Рюриковна, пытаясь встать. – Довольно! – Тебе что, жить надоело?! – Я прижал ее к полу за плечи и опасливо обернулся на дверь. Которая отчего-то стала сильно пылить с тихим шорохом оседающего со склона песка. Перевел взгляд на Елизавету и увидел испуг в глубине ее глаз, что также смотрели на истлевающую преграду. – Если тебе интересно, дверь – артефакт. Была артефактом, – привел я веский довод и задвинул уже не упирающуюся девушку под кровать. – И замаскируйся, она Целитель! Спешно поднялся, огляделся по сторонам. Поднял с пола тканевый поясок и засунул в карман. Оправил рубашку, причесал волосы, еще раз оглядел комнату и подошел к двери. Досадливо цокнув, двумя резкими движениями запнул туфли в глубину подкроватья, игнорируя злое шипение оттуда. Отдышался, открыл дверь. – Где она? – мрачным предвестником неминуемого взглянула на меня Ника, держась одной рукой за стену – так, чтобы никто не мог проскользнуть мимо. Ладонь ее наполовину была утоплена в песок, которым эта самая стена успела стать. Я молча отодвинулся в сторону и широким жестом предложил ей осмотреть комнату самостоятельно. Ника посмотрела на меня долгим взглядом, полным недоверия и подозрения. Затем неохотно присмотрелась к комнате. И сделала шаг внутрь. Обошла кресла, заглянув за них. Подошла к окну и раздернула шторы, посмотрев по углам. Коснулась ручки тяжелого шкафа и потянула на себя, обнаружив там только пустые вешалки. – Еще под кроватью посмотри, – дружелюбно подсказал я, оставаясь возле выхода. Ника направилась к постели. Встала возле, опустив руки. Затем села на нее, сгорбившись и спрятав лицо ладонями. – Я веду себя отвратительно, да? – с горечью произнесла она. Закрыв то, что осталось от двери, я не торопясь подошел к невесте и присел рядом с ней.