– А как же дух романтики? – Рядом с котом и собакой?! – Они отвернутся. – Я так не могу! – категорично заявили мне. Вздохнув, нащупал Машка и отвернулся к Брунгильде. – Максим, ты спишь? – спросила в тишине Ника через десяток минут. – Кота глажу. Ему страшно, – буркнул я. – А ну!.. Меня гладь. Мне страшно. Что, собственно, делать оказалось куда интересней. В конце концов, должна же быть у нас хоть какая-то брачная ночь!.. Но стоило продвинуться к ней, как сверху предательски заскрипели разгребаемыми камнями. А затем и вовсе по-хамски впустили в наш уютный уголок свет полной луны! – Господин, я так рада, что вы живы! – размазывая землю по лицу, над моей головой плакала от счастья та самая китаянка, которая так удачно свалилась в Москву-реку парой дней раньше. – Пошла вон! И камни обратно верни!.. – зашипели мы на нее хором. Короче, все равно пришлось выбираться. Тьфу! Все же хорошо было!.. Ну а сверху, за выжженным кратером, которым некогда был мой дом, за оцеплением из ало-белых лент, в свете огней машин скорой помощи и полиции, нас уже ждало огромное количество людей, радовавшихся нам, как родным. Даже сильнее, чем родным. Потому что лютовавший не так далеко глава клана Шуйских на полном серьезе желал кого-нибудь повесить. – Живой, скотина, – оглядел меня Шуйский с ног до головы, после чего притянул к груди и обнял. Впрочем, тут же унялся и отправился по своим делам, демонстративно потеряв всякий интерес. – Вот он – читал мое досье, – пережив спонтанные чувства, деловито объяснял я супруге. – Никогда раньше не виделись, а какое доброжелательное отношение! – Максим… – словно не слышала меня Ника, глядя на коричневый пепел в кратере. – А давай, если у нас будет сын, назовем его Вениамином? Сердце кольнуло. Еще и оттого, что кратер имел вполне читаемый рельеф – с серьезным уклоном напротив того места, где мы прятались. – Давай. Нас побеспокоили через десяток минут молчания. – Максим, вас к телефону, – пробрался ко мне княжеский порученец. – Его сиятельство разрешил. Говорит, важно. Я принял трубку. – Максим, слышишь? – произнес знакомый голос. – Это – не я! Слышишь!!! Это – не я!!! – Мои услуги вам все еще интересны? – ответил я князю Черниговскому. – Я не знаю, как у тебя получится… Но я хочу, чтобы наши юристы встретились. – Вам позвонят, – и я нажал отбой. – Я видела призраки… – шепнула китаянка из-за спины, заставив вздрогнуть. – Ты еще тут? – возмутилась Ника. – А я теперь от вас никуда не уйду, – нахмурилась она. – У меня миссия. – Оу, миссия… – вздохнул я. – Она мне не нравится! Пусть она уйдет! – требовала невеста. – Не прощаюсь! – гордо подняв подбородок, убежала китаянка по своим делам. Еще и оттого, что к ней направилась встрепенувшаяся и только сейчас отреагировавшая на постороннюю княжеская охрана. Ника же осталась недовольно шипеть. – Ты погоди, – успокоил я невесту. – Кто знает? Быть может, имя для дочери нам тоже выдумывать не придется. – Собака! Собаку держите! – охнули где-то позади, от скорой помощи. Там отчего-то тоже решили обследовать пострадавших домашних животных, хотя что им будет, у Машка вон в ошейник такого накручено, что окрестные собаки гавкать боятся… – Бруня, сюда! – строго произнесла Ника. И даже радовалась какое-то время, с гордостью глядя, как несется к ней огромная собака. А потом с разочарованием вздохнула, когда Брунгильда пронеслась мимо, прямо в пыль и пепел пережженной земли. – Переживает, – грустно констатировала жена. – Они ведь территориальные, а тут дом сожгли… Собака действительно смотрелась смятенной – то срывалась к краю, то вынюхивала что-то в центре, то вновь мчалась странными зигзагами, жалостно поскуливая. И ладно бы обычных размеров, но в холке она была мне по пояс. Так что зрелище было печальное и тоскливое. Пока Брунгильда наконец не остановилась в дальнем от нас пятачке, звучно гавкнула и принялась зарываться лапами в землю, громко лаять и снова рыть. – Нашла что-то? – еще не понимая, произнесла Ника. Но люди из поисковых групп, что были к собаке ближе, уже со всех ног неслись к находке – опережая меня, вскочившего и рванувшего вперед. – Веня! – охнула жена и опрометью понеслась за мной. – Тут труп, – чуть не сбила меня издали тусклая фраза. – Уберите собаку, я проверю, – сказали ему. – Не чувствую жизни, – ответили затем холодным тоном специалиста. И вся суета разом остановилась. Я раздвинул вставших полукругом людей, пробираясь ближе. Посмотрел на перекрученное тело, сломленное, будто игрушка. Обнял и прижал к себе Брунгильду, приседая с ней рядом и удерживая ее. Рядом замерла Ника и с болью в глазах до крови прокусила нижнюю губу. – Тело мы забираем, – вздохнув, обозначил мужчина в белой форме медика. – Нет, – ответил я ему, глядя в запыленное сажей и покрытое коркой крови лицо. – Вы же не собираетесь оставлять тут труп? – немного нервно отреагировал он. Хотя с другим, наверное, даже разговаривать не стали бы, но отношение князя было продемонстрировано явно… Я промолчал. Передал Брунгильду Нике, подошел к Вене ближе и присел у головы. – Ты вообще как? – откашлявшись, произнес я, игнорируя осуждающие взгляды в спину. – Мороженое будешь? Мертвый левый глаз, переборов прикипевшую корочку, заинтересованно открылся и посмотрел на меня. Позади гулко рухнуло обморочное тело. Радостно гавкнула Брунгильда. Задумчиво почесала затылок китаянка. – Откопать, покормить, – поймав ее взгляд, приказал ей. – Хотя нет, сначала покормить, потом откопать… – Но постойте, ему надо в реанимацию! – возмутились позади. – У меня тут Целитель в ранге «мастера» и бесплатная рабочая сила в качестве сиделки, – проворчал я. – Так что верните кота, и огромное вам спасибо. Хотя нет, стойте… У вас есть лопата? – Да, разумеется. – Ну так идите и накопайте себе другого пациента! Эпилог