— Знаешь, я… не сильно люблю соревнования. — Да там ничего делать не нужно будет, — принялся я убеждать его. — Мне просто надо собрать необходимое количество участников. — Все равно вряд ли, — честно признался математик. — А кто в команде? — Федор из второго «Б» и я. С тобой будет четверо. — Э-э… — Еще одно место в резерве, — солидно сообщил ему. — Так что находим пятого — и можно записываться. — Второклассник, хромой и скрипач, — тихо пробормотал Артем. — О, так ты с нами? — воодушевился я. — Я пока прикидываю, кто будет четвертым в ряду. И, кажется, вряд ли сегодня усну из-за этого… — Нормальная соберется команда, не хуже этих, — мотнул я головой в сторону проглядывающего сквозь листву корпуса школы. — Не хуже пятерых одиннадцатиклассников с рангом «ветеран»? — чуть иронично наклонил он голову. — А там можно будет применять Силу? — заинтересовался я. — Папа говорит, что нельзя, со всех возьмут слово. Но еще он сказал, что сложно запретить собаке кусаться. — Это да. — Я украдкой потер ягодицу. — Но у нас будет другой козырь! Во-первых, твоя снайперская винтовка. — Э-э… — обескураженно посмотрел на меня товарищ. — Да ладно тебе, все мы фильмы смотрим. Но считай, что я ничего не говорил, — подмигнул ему. — Там скрипка! — возмущенно воскликнул Артем. — Как скажешь, напарник. — Я серьезно! Показать? — Он нацелился расстегнуть застежки на чехле. — А дашь пострелять? — Нет! — Тогда не надо. — Потому что там скрипка! — тряхнул он чехлом. — То есть первым делом мы выведем противника из себя. Это первый козырь. — А? — Ярость на лице сменилась недоумением. — То есть… — А второй наш козырь — несчастный случай, — не дослушал я его, заметив тех самых двух парней, решительно шагающих прямо ко мне. Даже пиджаки скинули, рукава закатали, а один из них обзавелся сучковатой палкой в метр длиной. — За реваншем, похоже, — заприметив их, сглотнул Артем и прижал к себе чехол, желая уберечь скрипку от грядущих событий. — И мы делаем так. — Я резким жестом выпрямил руку, выпуская трость из ладони. Тяжелая, отлично сбалансированная, она сделала всего два оборота до того, как врезать двум мстителям по лбу. — Э-т-то ты к-как… у-удачно, — после паузы в десять секунд вымолвил мой напарник, глядя на лежащие на земле тела. — Это не я, — поучительно поднял палец. — Это — несчастный случай. — Несчастный? — нерешительно повторил он. — Но ведь явно не счастливый, верно? — Д-да. Но они ведь знают, что это мы? — Если правильно ударить палкой по голове — не вспомнят. Рекомендация специалиста, — веско поднял я палец. — Так что — несчастный случай. И, будь так добр, принеси трость, — чуть виновато показал я на свои ноги. — Без нее ходить сложно. — А есть третий козырь? — спросил Артем, оглядев соперников и подняв тросточку. — Разумеется, есть! Но его я открою только своей команде. Приятель хмыкнул и не торопясь подошел, серьезно о чем-то раздумывая. — Ладно, если вас запишут, считай, я с вами, — решительно обратился он ко мне. — Что за козырь? — Бранд. — Бранд? — поднял он брови. — Бранд, — солидно подтвердил я. — А кто… кто такой Бранд? — Боевой робот аннигилятор номер два. — А-а… — округлил он глаза и с неподдельным интересом уточнил: — А что с первым? — Инвестор заморозил финансирование. — И я поправил я бабочку на белоснежной сорочке. — Да ну? — блеснуло сомнение в линзах очков. — Папа не дает алмазы, — повторил я фразу и вздох Федора. — Мне папа тоже не дал бы алмазы, — признался Артем. — А в сережках сестер только рубины. — И сережки не дали бы. — Ну мы их потом вернем, — пробормотал я еле слышно и тут же повысил голос: — Извини, дела. Спасибо! Удачи! И заковылял в сторону корпуса, но не к входу, а к левому крылу, где, как рассказывали на вводном уроке, крепились самоспасы — это такие лебедки на самой крыше, веревки которых тянулись возле окон до уровня второго этажа, на случай «пожара, эвакуации или еще какой-то беды». «Еще какая-то беда» случилась лично со мной. Перехватив трость, с интересом глянул на самый верх, рассматривая угловатые выступы распределительного устройства. А затем — на свою ладонь, где уже сияла ярким светом любопытства моя «искра». — Должен же там быть обратный режим? — поделился я с ней догадкой, и та, воодушевленно мигнув, отправилась это выяснять. Механизм глуховато зажужжал с высоты и размотал пару метров каната на землю. — Хм, — еще одна искра взлетела ввысь. На этот раз лебедка замотала канаты в нужном направлении, вроде и неспешно, но в целом достаточно шустро — только и успел поставить ногу в самодельную петлю. — Бонжур, — поздоровался я с классом французского на втором этаже и медленно поехал на третий. — Та-ак, — узнал знакомые очертания кабинета директора и с довольством констатировал: — Вроде никого. Новая искра отправилась останавливать самоспасы. Вышло не совсем удачно — сверху что-то хлопнуло, дыхнуло гарью, прямо как на том корабельном насосе. Зато веревка остановилась. Чуть приоткрытая форточка легко распахнулась, а там — подцепить ручку тростью и раскрыть большое окно — совсем не проблема. Осторожно шагнув с подоконника на ковер, подкрался к системному блоку секретаря и вставил злополучную флешку на прежнее место. Все-таки обещал — и на душе сразу стало легче. Прямо как вчера, когда после обещания медработник спрятал шприц обратно, в устрашающего вида чемодан. Недобро хрустнул замок двери за спиной, будто бульдог раздробленной костью предыдущей жертвы. Спрятаться! — Максим? — дыхнуло удивлением. Негнущаяся нога, не совсем вписавшаяся в габариты мебели, предательски выглядывала из шкафа. — О, а говорили — «Нарния», — вышел я из шкафа, с возмущением оглядел кабинет и вернулся обратно в шкаф — на этот раз целиком. — Ма-акси-им! — глухо прозвучал рык через добротные дубовые стенки. — А вот обратно — не работает, — цокнул я, выходя. — Можно воспользоваться вашей дверью? — Нет!